Александр Лепехин - Тень сумеречных крыльев [litres]

– Да ладно, – буркнула Ада. Ей вдруг стало холодно промеж лопаток, а потом – наоборот, жарко до раскаленных щек. Прага. Что могло быть хуже… Девушка отвернулась и нарочито легким тоном продолжила: – Дом построили в девяносто шестом году. Тебе на тот момент уже было…

– А вот давай без подробностей! – шутливо вскинулся Вик. – Я тут среди вас самый маленький, – пояснил он вежливо внимающему Никлаусу. – Считай, из роддома в ясли перешел. Вот и терплю всю эту дедовщину, – и покачал широкими, убедительно мускулистыми плечами. Епископ искренне, открыто рассмеялся.

– О, я наслышан про Прагу, – сказал он, подойдя к окну. Пальцы, чуть дрогнув, неуверенно легли на край рамы, затем с силой сжались – как когти у птицы , поймавшей удачный насест. Ада моргнула и приоткрыла рот, разом позабыв обо всех своих неприятных воспоминаниях. – Красивый город. Древний город. Не такой, конечно, как Рим или Миры… Но сколько в нем истории и историй!

– И Иных, – поддержал перевертыш. – Тут же где-то еще должно быть центральное Бюро Инквизиции. Парни в сером – мрачные и торжественные, как наш мэр на открытии нового светофора. Подкинуть им, что ли, бутафорскую песью голову к крыльцу… – И он совершенно непристойно захихикал.

Магичка, все это время сражавшаяся с не желавшим отпускать свою насельницу креслом, наконец вынырнула из его гостеприимных объятий и подскочила к напарнику:

– На два слова! – Шипение было таким убедительным, словно в зал каким-то чудом вползла африканская шумящая гадюка. Вик даже слегка подпрыгнул, когда девушка ухватила его за рукав.

– Ты чего? – прошептал он, оказавшись в углу, за Венериными монументальностями. Никлаус продолжил мечтательно любоваться городом, и шум машин на набережной заглушал негромкий разговор. – Давай, может, в Сумрак, если что важное?

– Не думаю, что здесь получится, – покачала Ада головой. – Да и скрыться там от хозяина дома не выйдет. Раз уж он видит… Ладно, речь не о том. Вспоминай, «бразилейро» сибирский: сон Тахина-Кана. Пятое видение.

– «Старик…» – забормотал дозорный, и взгляд его словно затуманился, задернулся потусторонней пеленой, отделявшей «здесь» от «там». – «Не ветхий, но поживший… Дверь…» А-а-а! – завыл он, зажимая рот ладонью. – Кря два раза через коромысло! Точно же! – И хлопнул себя по лбу. Взор прояснился. – Ну, ты даешь! Вот это память!

Принимать комплименты было приятно и лестно, но магичка не дала себе увлечься процессом. Вместо этого она пощелкала пальцами, акцентируя внимание.

– Давай еще раз повторим и вспомним. Значит, парень в черном и с ножами. Это Обвальщик по имени Олег. Дальше…

– Дальше белая девочка Эльза, – подхватил Вик, выпустив клыки и азартно зарычав. – Сестра, что характерно, предыдущего нашего резника . Кандидат на роль Птицы… Хотя сомнительно мне.

Он сделал пару шагов вправо-влево, похлопал себя ладонями по бедрам и продолжил:

– Ушастый кофеман – никаких версий. Хотя с чего-то по памяти бродит смутное чуйство, будто я его недавно где-то… – выдвинув нижнюю челюсть далеко вперед и пощелкав ногтем по клыку, перевертыш задумался, а потом махнул рукой. – Ладно, в свое время прояснится. Вот участие вампира-апостола в истории Никлауса мне кажется интересным. Помнишь?

– Помню, – медленно кивнула напарница, – «Великая тень». «Бывший Купе-Диеб…» – Она осеклась. – «Друг погиб на кресте…» – Глаза расширились. – Так получается…

– Оно и получается, – чмокнул губами Вик, потерев большой палец об указательный характерным жестом. – Хотел бы я с ним пообщаться. Нет, не подумай – без руко-, лапо- и клыкоприкладства. Столько вопросов можно было бы задать…

– Вопросы сейчас наше все. – Ада насупилась. Она продолжала приглядывать за Никлаусом – правда, стараясь, чтобы Прага за окном не попадала в фокус зрения. – Целый батальон вопросов. И ни одной баллисты с ответами.

«Баллиста с ответами» втянул клыки, распахнул объятия и надвинулся на девушку. Та благодарно ткнулась носом куда-то в область развитых грудных мышц и даже засопела для уюта. Дозорный нежно облапил подругу.

– Не хочу нарушать нашу идиллию, – осторожно проговорил он одними губами, – но что за история у тебя с Прагой?

– Так заметно? – Губы магички скривились. – Хреновый из меня инквизитор. Палюсь , как ты говоришь.

– Когда это я палился? – улыбнулся Вик. – И с темы не съезжай. Хотя если настолько жжет…

– Именно что жжет. – Взгляд собеседницы, вынырнувший из-за мужского бицепса, теперь устремленно бурил пейзаж с речкой и домиками, словно пытаясь в нем отыскать нечто давно и благополучно утраченное. – Я чуть не сгорела там… тут… – Она тоже улыбнулась, запутавшись в топологии. – Представляешь, почти современный теракт. Работала на императора, вела слежку, и кто-то взорвал часть трибун на рыцарском турнире. Алхимики-энтузиасты… Ладно, – махнула она рукой и, уперевшись ею же в ребра напарника, чуть отодвинулась. – Давай дальше считать. Кто у нас по списку?

– Баба, – со всей прямотой рубанул перевертыш, а на поднятые брови магички расплылся в еще более наглой ухмылке. – Во, встряхнулась. Помогло. Хорошо, не баба, девушка. Худенькая такая, невесомая почти, брюнетка с глазищами…

С каждым словом лицо Вика вытягивалось, а речь становилась все бессвязнее. Во взгляде опять заплескало знакомой пеленой. Он тяжко, мелкими рывками поднял руку, вытянул палец и прохрипел:

– Юлия.

Мир не вздрогнул. Ткань пространства не разверзлась, не отворился с характерным звуком портал. Просто на долю секунды Ада испытала легкую, легчайшую тошноту. Подобно той, что случается при падении – когда до земли еще далеко, а обратно уже никак. Магичка рефлекторно сглотнула…

А потом уставилась на старую знакомую. На бывшую жертву вампира Эрнеста.

– Здравствуйте, – пробормотала та. – Ой, а я вас помню.

Никлаус, перестав поглощать вид за окном и оборотившись к гостям, издал какой-то сложно определимый звук. В его мимике смешивался такой коктейль эмоций, что поодиночке не стоило и ловить. Он сделал неуверенный шаг вперед, задрожал, заколебался. Вик, придя в себя, по-звериному прыгнул через всю комнату, ухватил старика под локти и чуть ли не уложил в кресло.

– Девушка, – лепетал епископ. – Вы же… Вы же видите ее, да? Мне не мерещится?

– Девушка, девушка, – отечески рокотал перевертыш, поправляя на хозяине плащ и далматику. – Вот, водички хлебните. Гости у вас сегодня. Много. Оптом. Прям хоть замок на дверь вешай, да?

Пожилой чудотворец послушно пил и выразительно молчал в сторону «гостей». Ада, считав расклад, взяла допрос в свои руки.

– И вам всяческого здоровья, Юлия, – сделала она упор на имени. Брюнетка прекратила озираться по сторонам, уделяя особое внимание колоссальной Венере, и сверкнула глазищами. – Как ваш… – Магичка поправилась. – Как ваша болезнь?