Кристин Террилл - Все наши вчера [litres]

– Ты же понимаешь, что это полная дурь? – спросил Финн.

– Возможно, но здесь я все равно ничего не могу сделать для Ната, – сказал Джеймс. – Возможно, я смогу помочь ему там.

– А вдруг действительно кто-то пытается тебя убить? – сказал Финн. – Ты действительно думаешь, что сейчас подходящий момент, чтобы избавляться от охраны?

– А вдруг им нельзя доверять? – возразила я. – Мы туда и сразу обратно, и никуда не будем заходить, кроме дома в Коннектикуте, а это одно из самых безопасных мест.

Финн вздохнул.

– Ладно. Но я тоже еду. Вы оба ведете себя как чокнутые, и я вас одних не отпущу.

Я посмотрела на него прищурившись.

– Ладно.

– Окей, – сказал Джеймс, выуживая из кармана ключи от своей машины. – Значит, действуем так…

Мы с Финном припарковались напротив больницы, на другой стороне улицы. Меня мутило. Финн порылся в рюкзаке и достал сникерс. Он предложил половину мне, но я притворилась сытой, хотя не ела со вчерашнего дня. Я не могла рассказать ему о самом плохом: о необычайно живом воспоминании, вернувшем меня обратно в тюремную камеру, о том, как у меня была идеальная возможность выстрелить в Джеймса через окно и покончить со всем, и о том, как я заколебалась, увидев рядом с ним Марину. Я должна была рассказать об этом Финну, но не могла.

Я ненавидела себя.

Наверное, выглядела я так же паршиво, как себя чувствовала, потому что Финн положил руку мне на колено.

– Все будет хорошо.

Я посмотрела на него. В смысле – внимательно посмотрела. Он так долго был для меня только голосом, а теперь у него снова появилось тело и лицо. Я хотела запомнить его во всех подробностях, чтобы никто больше не смог отнять их у меня.

Я попыталась улыбнуться.

– Когда это ты стал таким наивным?

– Думаю, примерно тогда же, когда ты стала такой циничной. А теперь попробуй подышать. Тебе полезно.

– Ага, ага. – Двери больницы разъехались, и из них вышла Марина. Я хлопнула Финна по плечу: – Смотри!

Марина выбежала на улицу и замахала рукой, останавливая такси. К ней присоединился Финн-младший. Фотографы и журналисты, все еще толпившиеся у больницы, даже не посмотрели в их сторону, так что они сели в какую-то машину и уехали.

– Куда это они? – спросил Финн. – И почему только вдвоем?

– Понятия не имею. – Я порадовалась, что не взяла тот сникерс, потому что у меня скрутило желудок. – Но это значит, что Джеймс сейчас там внутри один.

До этого момента нам с Финном приходилось сидеть и ждать, пока Джеймс выйдет из больницы один, потому что мы не могли подойти к нему, пока они вместе. Мы не могли рисковать встречей с собой-младшими. Структура времени могла этого не выдержать.

Но если Джеймс снова один, это наш отличный шанс наконец-то сделать все правильно.

– Его там охраняют, – сказал Финн. – Он будет с Натом, а рядом – вооруженные охранники.

– Я не говорю, что это будет легко, но думаю, что надо попытаться. Ты не согласен?

– Ты чокнутая. Ну да ладно, давай.

Мы пробрались через толпу журналистов и сочувствующих – те обратили на нас не больше внимания, чем на нас-младших, – и дошли до входа в приемный покой. Я остановилась перед толпой. Я уже находилась достаточно близко от стеклянных раздвижных дверей, чтобы заглянуть внутрь. За ними теперь стоял портативный металлоискатель, и при нем – двое полицейских.

– Ладно, – сказал Финн. – Меняем план.

– И каков же новый план? – спросила я.

– Пока не знаю.

Мы стояли и думали. Какая-то девушка из толпы вручила мне свечу, и я уставилась на трепещущий огонек.

– Заезд для скорых? – спросила шепотом я.

Финн покачал головой.

– Слишком заметное место. Кроме того, там наверняка тоже охрана.

– Может, у тебя получится отвлечь охрану, а я проскользну внутрь в обход металлоискателя?

– Слишком рискованно. С одним еще могло бы получиться, но не с двумя.

Я вздохнула.

– Значит, придется оставить пистолет. Подыщем что-нибудь внутри.

Толпа зашевелилась и придвинулась к нам; Финн обнял меня за талию и опустил подбородок мне на плечо – не знаю, то ли для того, чтобы подбодрить меня, то ли чтобы говорить еще тише.

– Ты понимаешь, что в лучшем случае это будет скальпель или игла шприца? Нам придется убивать его лицом к лицу, и хорошо еще, если не голыми руками.

Я отвела взгляд. Смотреть на человека через прицел или пустить ему кровь собственноручно – это все-таки совершенно разные вещи.

– Да понимаю я…

– Ну тогда ладно, – мягко сказал Финн.

Мы вернулись к машине и спрятали пистолет в «бардачок». Когда мы пробирались через толпу обратно ко входу, я сунула свою свечку кому-то из скорбящих с пустыми руками. Мы с Финном остановились перед входом в больницу, переглянулись, и он натянуто улыбнулся мне. Я кивнула, и мы вместе шагнули вперед. Когда стеклянные двери разъехались, на нас хлынул порыв теплого воздуха, и лишь тогда я осознала, насколько замерзла. Один из полицейских протянул мне коробку для ключей, даже не глядя на меня, но другой слегка нахмурился, переводя взгляд с меня на Финна.

– Ну да, мы вернулись, – сказала я, опуская мобильник в коробку.

– Мы теперь практически живем тут, – добавил Финн. – Так что если вы хотите, чтобы мы вас подменили ненадолго…

Полицейский рассмеялся.

– Заманчивое предложение! Я вам сообщу.

Он жестом велел нам проходить через рамку металлодетектора по одному, потом вернул мне телефон.

– Удачи, – сказал Финн.

Полицейский кивнул в ответ.

– И вам тоже.

– Ну что, не так уж плохо получилось, – сказала я, когда мы шли к лифту. – Вот бы еще Вивианна и Джеймс обратили на Марину с Финном так же мало внимания, как эти полицейские в дверях!

– Мы будем действовать быстро, – сказал Финн, – чтобы они не успели сообразить, что что-то неладно. Кроме того, а что они сделают? Увидят нас в другой одежде и в чуть более взрослом виде, и закричат: «Это, наверное, Марина и Финн из будущего! Хватайте их!»?

– Резонно.

– Нам всего лишь нужно на секунду подобраться вплотную к Джеймсу, – сказал он. – Мы всё еще достаточно Марина и Финн, чтобы это не стало проблемой.

Мы шли по коридору, заглядывая в каждую смотровую палату, мимо которой проходили. Все они были заняты. В конце коридора был питьевой фонтанчик, и я притворилась, будто пью, а Финн встал у стены рядом со мной.

– Неубедительно ты пьешь, – сказал он.

– Я жду, пока какая-нибудь из смотровых освободится, – сказала я. – Давай, теперь ты попей.

Мы поменялись местами, и пока Финн пил, я продолжала следить за смотровыми. Мы не могли просто зайти и попросить на время скальпель или шприц, так что придется потихоньку пробраться туда, когда все выйдут. Тут из смотровой, через две двери от нас, врач с медсестрой вывезли бледного как мел мужчину с таким жутким переломом ноги, что я сама побледнела. Его повезли к лифту – несомненно, они направлялись на этаж, где располагались операционные, чтобы там собирать ногу из кусочков. Финн взглянул на меня и кивнул, а потом направился к освободившейся смотровой. На пороге он притормозил, потом попятился и махнул мне рукой.