Кристин Террилл - Все наши вчера [litres]

– Но иногда по ночам, – продолжала я, – когда база затихает, ты будешь приходить ко мне в камеру. Ты будешь садиться на пол напротив моей койки, вот как сейчас, и рассказывать мне, как тебе неприятно то, что происходит со мной. Если бы я только отдала Рихтеру то, что он требует, ты бы смог все изменить. Ты будешь часами напролет пытаться убедить меня, что ты творишь добро с помощью «Кассандры», рассказывать про спасенные жизни, предотвращенные бедствия, чудесные перемены, которые сможет произвести правительство. Я думаю, ты нуждаешься в том, чтобы я тоже поверила в это. Я уверена, что Рихтер желает нашей смерти, но ты заставляешь его сохранять нам жизнь, потому что мы нужны тебе, чтобы верить, что ты поступаешь правильно. Для тебя невыносимы сомнения, которые мы заронили в твою душу, когда отказались последовать за тобой. И я думаю, что по-своему ты скучаешь по нам. Ты очень долго не мог ни с кем сблизиться, потому что сосредоточился на своей миссии, и, думаю, ты скучаешь по прежнему себе, который это мог.

– Но теперь я все это знаю! – сказал Джеймс. – Я не допущу, чтобы это произошло снова!

Я покачала головой.

– Я пыталась. Это не работает. Ты можешь пообещать мне, что не станешь строить «Кассандру» – теперь, когда ты знаешь, что это можно сделать?

Джеймс заколебался.

– Вот видишь? – сказала я. – Ты не сможешь этого не сделать. А как только ты ее построишь, все остальное начнет цепляться друг за дружку, как падающие костяшки домино. Это мое пятнадцатое путешествие назад во времени. Я оставляла себе список, в котором перечисляла, что я уже пыталась сделать, чтобы предотвратить такое будущее. Я говорила с тобой, и с Натом, и с доктором Фейнбергом. Я пыталась сделать так, чтобы ты поступил в Принстон, а не в Университет Джона Хопкинса, и пыталась добиться, чтобы тебя исключили. Я уничтожила твой компьютер и твои записи. Я избавилась от инженера, который помог тебе построить «Кассандру». Я испробовала все, что только могла, чтобы предотвратить это, но ничего не сработало. Мне очень жаль, Джеймс, но ты сам изо всех сил старался убедить меня, что иногда кому-то приходится умирать ради большего блага.

Я подняла пистолет, и Джеймс кинулся на меня.

Моя голова была такой тяжелой, словно ее окунули в бетон. Я ничего не видела и не слышала, лишь ощущала воздействие силы тяжести. Я попыталась поднять голову. Мышцы шеи напряглись, но подбородок упал обратно на грудь. Я услышала, как кто-то тихо застонал.

Погодите, это я, что ли?

Я открыла глаза – с таким усилием, словно плыла по озеру из патоки. Когда пелена перед глазами развеялась, я обнаружила, что нахожусь в каком-то странном доме. Я огляделась с легким любопытством. Стены были покрыты рифлеными декоративными панелями, выкрашенными в белый цвет, а мебель была подобрана фантастически плохо. На картинах было изображено море, а вся фурнитура сделана из меди. Должно быть, мы где-то на морском побережье.

«Мне нравится море», – вяло подумала я.

Я попыталась встать и обнаружила, что не могу. Как странно. Я рванулась вперед, а меня отбросило обратно. С каждой попыткой я начинала мыслить чуть яснее. Я подергалась на стуле и поняла, что мои руки привязаны к деревянным планкам, образующим спинку.

– Помогите! – прохрипела я. А собиралась закричать.

Я повернулась и увидела рядом с собою Финна, точно так же привязанного к простому деревянному стулу, только он еще был без сознания. Я вытянула ногу и пнула его.

– Финн! – полупрохрипела-полувсхлипнула я. – Очнись!

Финн издал утробный звук, и мышцы его лба напряглись, но он так и не пришел в себя. Должно быть, все еще плавал в патоке.

– Финн, ну пожалуйста! – взмолилась я, дергаясь в путах. Я не смогу справиться с этим – что бы это ни было – в одиночку.

– Он скоро очнется, – сообщил чей-то голос.

Я резко повернулась к дальней двери. В дверном проеме, привалившись к косяку и небрежно скрестив руки на груди, стоял не-Джеймс.

– Нет, нет, нет… – Я зажмурилась. Я этого не вижу!

– Он крупнее тебя, – сказал человек в дверном проеме, – так что мне пришлось дать большую дозу. Но уже скоро пройдет.

– Кто вы? – спросила я, не открывая глаз. – Что вам от нас нужно?

– Ты знаешь, кто я.

– Нет, не знаю! – Я рвалась из пут, пока мне не показалось, что я сейчас переломаю себе запястья.

– Марина. – Я услышала, как он подходит ко мне, почувствовала, как он наклоняется, приближает лицо к моему. – Посмотри на меня.

Я замотала головой и сжала губы, чтобы прекратить скулить.

Он взял мое лицо в ладони, и меня пробрала дрожь.

– Открой глаза.

Я не хотела их открывать, но не смогла удержаться. Я уставилась на человека, стоящего передо мной. Он выглядел точно так же. Немного старше, очертания подбородка и скул кажутся более резкими, словно он похудел. Волосы короче, стрижка более строгая. Меня начало колотить. Вот, значит, как чувствуешь себя, когда сходишь с ума?

– Джеймс? – прошептала я.

– Верно.

– Ч-что ты собираешься с нами сделать?

– Пока ничего. На самом деле я зол не на тебя. Это она все это затеяла, но, к несчастью, это ее не остановило, – сказал он. – Извини, Марина, но мне придется тебя убить.

Джеймс с поразительной скоростью кинулся на меня. Может, он все время этого и хотел? Получить ответы на некоторые вопросы и в то же время усыпить мою бдительность? Он в точности знал, на какие кнопки надо нажимать – те, которые про дружбу и преданность, – чтобы заставить меня согласиться.

Похоже, я ничему не учусь, когда речь идет о Джеймсе Шоу.

Я успела выстрелить разок, прежде чем он в меня вцепился, но промазала. Джеймс врезался в меня с такой силой, что я упала, и моя голова с громким стуком ударилась об кафельный пол. Перед глазами замелькали черные мушки. Джеймс навалился сверху и придавил меня к полу. Я старалась держать пистолет как можно дальше от него – вытянула руку над головой, а сама пыталась в это время сбросить его. Джеймс рванулся за пистолетом, и в результате тяжесть, давившая на моё тело, ослабела. Я ударила его коленом в пах и отползла, пока он согнулся вдвое. Револьвер остался у меня, но оказался перевернут вверх ногами. Я попыталась взять его нормально, но Джеймс оказался слишком быстрым. Он бросился на меня, обхватил и прижал мои руки к бокам.

– Извини, – проговорил он. Горячее дыхание коснулось моего уха, – но я не могу просто дать тебе убить меня. Я собираюсь творить добро.

Я попыталась ударить его локтем в живот, но он слишком крепко меня держал. Одно было хорошо: чтобы схватить пистолет, Джеймсу надо было ослабить хватку настолько, что я бы вывернулась.

Ситуация получилась патовая.