Сара Маас - Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата [litres с оптимизированной обложкой]

Узорчатые доспехи Хасары почернели от валгской крови. Все время сражения она провела в седле. Ее муникийская лошадь врывалась в самую гущу, топча валгов, которым хозяйка рубила головы. С боем Хасара доехала до ворот крепости. Но на слова Аэлины она ничего не ответила.

Аэлина умело прятала раздражение, владевшее ею. Один Рован уловил это по ее глазам. Она тоже промолчала, не став расспрашивать принцессу об их дальнейших шагах. Закусив губу, Аэлина вновь повернулась к равнине.

Все время, пока длилась оборона крепости, она сражалась без передышки и опустила меч, лишь когда вокруг не осталось валгов. Потом затихла и замкнулась. Казалось, она все еще выбиралась из того спокойного, подчиненного разуму и расчету места, куда спустилась в первые минуты сражения. Аэлина так и не сняла доспехов. Ее боевая бронзовая корона покрылась коркой запекшейся крови. Такая же корка лежала и на ее волосах.

Едва взглянув на доспехи Аэлины и Рована, отец Шаола побелел от гнева. Шаол лишь подкатил кресло поближе к отцу и что-то прошептал на ухо. Что именно – не слышал даже Рован, но Эстфол-старший остыл.

Битва за Аньель окончилась. Впереди их ждали куда более тяжелые сражения. Неудивительно, что Аэлина кусала губу. Когда принц Кашан приведет вторую часть армии хаганата, пойдут ли они на Террасен? Сумела ли она сегодня склонить детей хагана на свою сторону?

К крепости на немыслимой скорости летели Кадара и Сальхи. Солдаты торопились освободить место для посадки птиц. Сартак с Несариной опустились прямо на парапет и сразу же выпрыгнули из седел.

– Близится беда, – выдохнула мертвенно-бледная Несарина.

Такими же бледными были губы Сартака. От обоих пронзительно пахло страхом.

Шаол подъехал к ним; колеса кресла скользили по лужам крови.

– Какая беда?

Аэлина выпрямилась. Гарель и Фенрис замерли.

Несарина махнула в сторону гор:

– Под конец сражения мы перехватили отряд моратских солдат. Они пытались разрушить дамбу.

Рован выругался, а вслед за ним и Шаол.

– А вы, как я понимаю, разрушили их замыслы, – сказала Аэлина.

От крепости до дамбы было совсем близко. Взглянув туда, Аэлина не заметила ничего пугающего. Дамба по-прежнему сдерживала напор верхнего озера и реки. Тогда о какой беде речь?

– Разрушили, но лишь отчасти, – пояснил Сартак; на его виске дергалась жилка. – Моратские солдаты успели несколько раз ударить тараном по стене дамбы.

– Насколько все серьезно? Говори, не тяни! – потребовала Хасара.

Глаза Сартака вспыхнули.

– Нужно уводить нашу армию с равнины. И как можно быстрее.

– Значит, дамба рухнет? – спросил Эстфол-старший.

– Еще полчаса. В лучшем случае час, и вода хлынет вниз, – ответила Несарина, морщась от своих слов.

– Какие полчаса? Она может прорваться в любой момент! – почти выкрикнул Сартак. – Нужно спешно отводить нашу армию.

– Ее некуда отводить, – возразил отец Шаола. – Вода разольется на лиги вокруг. В крепости не хватит места, чтобы принять всю вашу армию. Тем более что нижние этажи будут затоплены.

Эстфол-старший был прав. Рован прикинул размеры крепости и понял: здесь не поместится даже половина армии. Даже треть. И насчет затопления правитель Аньеля тоже был прав. Рован не знал, сколько этажей уйдет под воду. Он лишь представил, как громада ледяной воды обрушится с гор на опустевший Аньель и помчится по равнине, уничтожая все на своем пути.

– Куда нам направлять наших солдат? – спросила Хасара, буравя Шаола горящими глазами.

– Соберите руккинов. Пусть каждая птица возьмет в когти столько, сколько сможет унести. Самое удобное место – гора позади нас.

Он указал на сравнительно небольшую гору, на склоне которой и стояла Эстфольская крепость.

– Вершина там плоская. Сгодятся и соседние.

– А что делать тем, кто не успеет добраться до рукков? – не унималась принцесса.

Чувствовалось, ей становится по-настоящему страшно.

Сердце Рована бешено колотилось. Они думали, что выиграли сражение. А Морат оставил последнее слово за собой. Равнина может стать могилой для армии хагана. Валги взяли себе в союзники стихию. Замысел на удивление простой и жестокий. Вместе с армией в ледяной воде утонет надежда победить Эравана.

Шаол растерянно скреб подбородок:

– Выходит, главным замыслом Эравана было не взятие Аньеля, а западня. Эраван знал, что я вернусь с армией. Не потому ли он выбрал Аньель, а не какое-то другое место? Знал, что я не брошу родной город, приду сюда. Своих солдат ему не жаль. Он был готов угробить часть своей армии в сражении, чтобы утопить нашу в водах прорвавшейся дамбы.

– Строить предположения будем потом, – оборвала его рассуждения Аэлина.

Ее лицо было таким же напряженным, как и у Рована. Оба всматривались в равнину.

– Прикажи им разбегаться. Если не сумеют добраться до ближайшего рукка, пусть бегут. Главное – добраться до пределов Задубелого леса. Там можно влезть на деревья.

Рован не решился возразить. Он понимал: Аэлина не хочет отнимать последнюю надежду, хотя и сама знает, что волна такой мощности затопит ближайшие участки леса или вырвет деревья с корнем.

– Неужели места повреждений никак нельзя заделать? – спросил Гарель.

– Мы проверяли, – ответил Сартак; у принца дергался кадык. – Морат знал, куда бить.

– А твоя магия? – спросил у Рована Фенрис. – Она может заморозить реку?

Рован покачал головой. Он уже думал об этом.

– Река слишком глубока. И течение у нее очень сильное.

Вот если бы здесь были Энда, Селиана и другие его родственники… Но они далеко отсюда, на севере.

– Откройте ворота крепости, – тихо распорядился Шаол. – Все, кто поблизости, пусть бегут сюда. А с дальнего конца равнины проще бежать в лес.

Глаза Рована и Аэлины встретились. У нее тряслись руки. «Армия может погибнуть на этой равнине», – говорил ее взгляд. Как и Хасару, Аэлину начинала охватывать паника. Рован схватил ее дрожащую руку и крепко сжал.

Никакая правда, никакая ложь не могли ни успокоить Аэлину, ни спасти армию на равнине.

Элида рассчитывала найти своих спутников и их союзников в комнате для совещаний, но они почему-то оставались на парапетах, среди неубранных тел и кровавых луж.

Каждый шаг по пятнам черной и красной крови заставлял Элиду морщиться. Она старалась не замечать невидящих глаз павших солдат. Пошла она не по собственному желанию, а выполняя просьбу Ирианы узнать, как там Шаол. Естественно, Ириана тревожилась за мужа, которого не видела с самого начала сражения.

Несколько часов кряду Элида помогала целительницам и была только рада ненадолго вырваться из лазарета, пропахшего кровью и всем, что исторгает человеческое тело. Она с наслаждением вдыхала свежий воздух, радовалась окончанию этой страшной битвы. Увы, радость Элиды оказалась недолгой, стоило ей увидеть залитые кровью парапеты и бледные лица ее спутников. Слова их звучали отрывисто и напряженно. Все они смотрели то на равнину, то в пространство между горами.