Сара Маас - Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата [litres с оптимизированной обложкой]

Сражаться на открытом воздухе было легче, чем в тесной башне. Лоркан выровнял дыхание. Каждый удар обрывал жизнь одного валга. Он понимал: надо продержаться до подхода армии хагана.

Рован, сражавшийся наверху, помогал соратникам своей магией. Моратские солдаты хватались за горло и падали, едва успев вскрикнуть.

Лоркан напрочь потерял представление о времени. Где-то над головой равнодушное солнце двигалось по небу. Важнее было медленное, но неуклонное приближение армии хагана.

Появившиеся руккины очистили осадные лестницы от моратских солдат, отшвырнув их все, кроме одной. Эта предназначалась для Лоркана и Гареля, которым Шаол велел немедленно подниматься наверх.

Гарель подчинился и проворно взобрался по лестнице на парапет. Армия хагана была совсем близко. И в этот момент Лоркан ощутил невидимый толчок в плечо. Темный бог подсказывал, что он нужнее на поле сражения.

Лоркан послушался бога. Не предупредив Гареля, успевшего одолеть половину лестницы, он кинулся в гущу сражения.

Он был рожден для войны. Не имело значения, какой королеве он служит: фэйской, валгской или человеческой. Его учили сражаться. И что скрывать, он любил это ремесло.

Лоркан двинулся навстречу наступающим солдатам хаганата. Завидев его, кто-то из моратцев торопился убежать. Других он убивал еще на подходе своей магией.

Теперь уже недолго. Сражение скоро закончится, и песня в его крови утихнет.

Но когда закончится сражение, что останется?

Ничего. Элида высказалась достаточно ясно. Она любила его, за что ненавидела себя. Он не заслуживал такой женщины, как она. А она заслужила мирную, счастливую жизнь. Подобное было ему незнакомо. Лоркан думал, что за недели их совместного путешествия, пока все не покатилось в преисподнюю, он увидел проблеск этой жизни. Сейчас он отчетливо сознавал: нет, не создан он для тихого счастья.

Другое дело – поле сражения, песня смерти, звучащая вокруг… Это он умел. Этим он мог наслаждаться.

Золотые шлемы армии хаганата стали еще ближе. Их огненные лошади не знали страха и устали. Такой великолепной армии он не встречал ни в одном смертном королевстве. Да и во многих бессмертных тоже.

Подчиняясь песне смерти, звучащей в крови, Лоркан снял магическую защиту. Не нужна ему излишняя легкость. Он хотел ощущать каждый удар, видеть, как его меч отнимает жизнь у врагов.

Лоркану было плевать, во что это выльется. Если он не вернется в крепость, его вряд ли хватятся. И потому, когда к нему устремились десять вражеских солдат, он и не подумал отступать.

Возможно, все, что произошло дальше, он заслужил. Поделом ему за его дурацкие мысли и за самонадеянность. Ишь, магическая защита ему помешала!

Только что он отправлял моратских ублюдков к их создателю. Улыбался, вздымая в воздух фонтаны черной зловонной крови. Потом сбоку мелькнуло лезвие вражеского меча. Лоркан повернулся, но было слишком поздно.

Валгский солдат ударил его снизу вверх, раскроив спину. Подходящих доспехов для спины не нашлось, и она оставалась неприкрытой. Лоркан взревел от боли, согнувшись в дугу.

Враг сделал новый выпад. Он действовал более умело, чем остальные. Возможно, до одержания демоном был солдатом и успел приобрести опыт сражений. Это очень пригодилось его хозяину.

Лоркан едва успел поднять свой меч, как меч валга вонзился ему в живот.

Лоркан упал лицом в ледяную жижу. Казалось, она вот-вот поглотит его целиком и утащит в темные глубины Хелласа, где ему самое место.

Земля сотрясалась от грохота копыт. Над головой неслись стрелы.

В ушах загудело. И Лоркан провалился в темноту.

Армия хагана не брала пленных. Отдельные моратские солдаты попытались скрыться в опустевшем городе. Стоя рядом с Аэлиной на парапете, Рован смотрел, как рукки с жестоким проворством уничтожали беглецов.

В его ушах еще звучал грохот сражения. Сбившееся дыхание постепенно успокаивалось. Аэлина глотала воздух ртом. Мелкие раны на теле Рована начали затягиваться, вызывая знакомое покалывание. Доспехи и одежда были густо покрыты вражеской кровью. Рован прихрамывал. Рана в ноге тоже затянется, но не сразу.

Армия хагана заняла всю равнину, растянувшись до самого горизонта. Остатки моратских сил продолжали сопротивляться, но это уже ничего не решало. Дарганские мечи вспыхивали на неярком зимнем солнце, отсекая головы врагов. Рован всегда помнил хаос и суматоху самой битвы. Последующие минуты, когда наваливается усталость и пространство перед глазами подергивается дымкой, почему-то забывались.

Целительницы спешили на поле недавнего сражения. Их белые ленты развевались среди золотистых и черных островов. Тех, кто нуждался в более основательной помощи, рукки на особых носилках перевозили в крепостной лазарет. Если на равнине хаос утихал, в лазарете он лишь набирал силу.

Парапеты и пандусы были скользкими от крови. Вокруг Рована стояли его соратники и союзники. Он молча протянул Аэлине кожаную флягу. Она жадно припала к горлышку, затем передала флягу Фенрису.

Освобождение. Выплеск накопившейся ярости – вот чем стало это сражение для Аэлины.

– Наши потери совсем невелики, – сообщила принцесса Хасара. Она ухитрилась найти уголок парапета, где на камень не попало ни капли красной и черной крови. – В основном среди пехотинцев. Им пришлось тяжелее всех. Дарганской коннице повезло больше.

Рован кивал. Продвижение армии хагана было более чем впечатляющим. Рован не помнил, видел ли еще где-нибудь такую слаженность действий. Солдаты двигались словно крестьяне, жнущие пшеничные колосья. Если бы не лихорадочная оборона крепости, он бы непременно полюбовался на этот удивительный танец войны.

Шаол сидел в кресле на колесах. Лицо его было сумрачным.

– А на вашей стороне? – спросила его Хасара.

Шаол оглянулся на отца. Эстфол-старший стоял, скрестив руки на груди, и обозревал поле битвы.

– Много, – ответил он, ни на кого не глядя. – Обойдемся без подробностей.

В глазах этого черствого, жестокого человека промелькнуло что-то похожее на боль, но он ничего не добавил.

Шаол хмуро кивнул Хасаре, будто извиняясь за отца. Его руки до белизны костяшек вцепились в подлокотники кресла. Аньельские солдаты сражались храбро, однако у них не было надлежащей выучки. Еще раньше Рован узнал от Шаола, что уцелели в основном опытные воины, не раз сражавшиеся с дикарями в Белоклычьих горах. Для большинства погибших эта битва была первой и последней.

Внимание Хасары наконец переместилось к Аэлине.

– Слышала, ты сегодня устроила знатный спектакль.

Рован напрягся.

Аэлина насмешливо поклонилась:

– Судя по твоему виду, ты от меня не отставала.