Лесса Каури - Золушки при делах [litres]

– А вот и я! – заорал он так, будто и не пил вчера в три горла. – Добрых улыбок и теплых объятий, мои дорогие! Я так и знал, что вы соберетесь выпивать без меня!

Рэд спешно выпил самогон, закусил соленым грибом и кивнул на стул.

– Садись и постарайся не вертеться! От твоей цветовой гаммы рябит в глазах!

– Мэтр Артазель на мне отводит душу – так он всегда говорит, когда я прихожу на примерку! – пояснил шут, усаживаясь, и с сожалением тряся пустым штофом. – И почему рябит? Это утренний наряд для поднятия тонуса!

Ники молчала, будто к чему-то прислушивалась. Затем встала.

– Ваше Величество позволит мне отбыть? Срочные дела.

– Иди, – кивнул тот, подтягивая к себе блюдо с пышущими жаром оладьями и плошку с медом. – Мы тут сами… как-нибудь…

Ступая из комнаты в верхний уровень Золотой башни, Ники расслышала возмущенный голос Дрюни:

– Как-нибудь? Эй, братец, как-нибудь не надо!

Бруттобрут ждал ее, сложив руки на животе.

Едва коснувшись носком сапожка пола, Ники спросила:

– Что?

И прошла за рабочий стол.

– На рассвете едва не скончался достопочтенный мэтр Просто Квасин. Целитель Жужин вмешался вовремя и сделал все что мог, но королевский маг все еще очень слаб.

– Диагноз?

– Сердце, – пожал плечами гном, – мэтр уже не молод.

«Ты как небо, Ники, но, если тебя когда-нибудь не станет, – что будет с Ласурией?»

– Охо-хо, – вздохнула архимагистр, – время к нам безжалостно, ведь правда, Брут?

– Истинная правда, моя госпожа!

– Подготовь мне списки молодых перспективных магов с обязательным наличием боевого опыта. Мэтру Квасину срочно нужен ученик!

Подарок на свадьбу Клозильды и Висту принцесса Бруни подбирала со всем тщанием. Казалось невозможным соединить утонченность художника с любовью его нареченной к ярким цветам и вычурным формам, однако Ее Высочеству это удалось, и нынче утром она довольно улыбалась, когда возвращалась с Каретного двора.

– Григо, давайте заедем в «Старого друга», хочу поздороваться с Пиппо и выпить с ним морсу, – предложила она.

– С удовольствием! – улыбнулся секретарь. Высунувшись из окна экипажа, он сообщил кучеру о смене маршрута.

– Я становлюсь сладкоежкой и, кажется, начинаю толстеть! – вздохнула Бруни, погладив живот.

– С вашей энергией от лишнего веса после родов не останется и следа, – махнул рукой Хризопраз, – поэтому кушайте и ни о чем не беспокойтесь! Чем будем лакомиться сегодня?

Его глаза лукаво блеснули.

Принцесса задумалась.

– Хочу меренги и жареную картошку! – воскликнула она.

– Именно в такой последовательности? – изумился Григо.

В «Старом друге» кипела жизнь. За столиками пили утренний морс и травяные чаи утонченные городские дамы, туда-сюда бегали прислужницы в коричневых платьях и белых фартучках. Очереди в галерею пока не было, однако посетители входили и выходили в здание, не забывая бросить пару монет в ящик у лестницы на мансарду – сбор средств для приютских детей.

К удивлению Бруни, Пиппо сидел в углу зала, как обычный посетитель, с какой-то дамой. Когда принцесса зашла внутрь, та взглянула на нее с истинно королевским величием и, улыбнувшись, сказала повару несколько слов.

Пип, красный как свекла, поспешил навстречу племяннице.

– Ох, Бруни… Ваше Высочество, как я рад тебя видеть! А мы вот с Тусей морсы гоняем с утра… для настроения!

– С Тусей? – уточнил Григо, скрывая улыбку и одновременно кланяясь Туссиане Сузон.

Пиппо покраснел еще больше, хотя, казалось, краснеть уже было некуда.

Бруни поцеловала дядюшку в щеку и укоризненно взглянула на секретаря.

– Григо, сделайте заказ, а я прогуляюсь с дядей по галерее – мне кажется, картины мастера Висту благотворно действуют на будущих мам!

– Ты… вы… ты… позволишь, я скажу госпоже Сузон несколько слов? – запинаясь, спросил Пип.

Кивнув, Бруни направилась к лестнице.

Повар нагнал ее, вытирая со лба большим белым платком обильный пот.

– Она удивительная женщина, – пояснил он с твердостью, однако отчаянно смущаясь, – и мне приятен ее интерес ко мне!

– Если вам хорошо вместе, я только рада, – принцесса взяла его под руку, – но интересно, что скажут на это твои дочери?

– Персиана давно в курсе, – вздохнул повар, – а вот Ванилька… за словом в карман не полезет! Скажет, что я – старый козел, влюбившийся в змеищу!

Бруни прыснула в кулак. Ванилла рю Дюмемнон, ныне благородная дама, еще и не так могла припечатать!

В мансарде свет плескался от стены к стене, оживляя акварели, но не достигал ниши с «Похищением». Несколько горожан бродили по галерее с растерянными улыбками на лицах, другие застыли у понравившихся им картин, разглядывая их, будто искали какую-то конкретную точку на поверхности.

На Бруни с Пипом сразу обратили внимание. Принцессе стало неловко: никак она не могла привыкнуть к интересу обывателей, но поскольку сегодня не использовала магическую личину, следовало терпеть. В подобных случаях она всегда подражала мужу, надевая маску отстраненного вежливого спокойствия – выражение лица принца на мероприятиях, в которых он заинтересован не был.

– А я ведь жениться на ней хочу, – признался Пип. – Только вот Ванилька…

– Ох, Пиппо, – Бруни погладила его по плечу, – она побесится и поймет… Вот увидишь!

– Ты думаешь? – обрадовался повар.

Принцесса кивнула.

– Вы уже решили, когда?..

– На Золотые дни, как Ванилька замуж выходила. Она к тому времени уже родит, все легче ей будет на свадьбе! Пресвятые тапочки! – Пип схватился за голову. – А ты-то на сносях будешь! И как же?..

– Мы что-нибудь придумаем, – улыбнулась она.

Сейчас ей казалось, до осени еще очень далеко, а предстоящие роды вообще представлялись чем-то нереальным.

– Как там Питер? – спросила принцесса, желая перевести разговор. – Справляется?

– Мясо жарит, прям как я! – похвастался Пип. – Начал осваивать рецепты оборотней, но никак ему не даются их приправы! Они для людей-то никакие, а для них – сильно пахучие, а он все время с ними перебарщивает. Весь пару раз ему помогал – приходил на кухню, отмерял сколько чего. Ровенна все записала, вроде теперь дело на лад пошло – народ говорит, рычат в трактире куда реже!

Бруни засмеялась. Смеясь, повернулась к тому простенку, где висело «Похищение». И увидела стоящую перед картиной женщину – невысокую, хрупкую, черноволосую. Одета та была в странное платье – простое, белое, в пол, больше похожее на исподнюю рубашку не по размеру. Однако никто из посетителей на нее внимания не обращал и пальцами не показывал.

– Я, пожалуй, пойду на кухню, – сказал Пип, – а то ребятки меня уже, наверное, заждались! Передавай привет Ка… кхгм… Его Высочеству Аркею!