Джосайя Бэнкрофт - Рука Сфинкса [litres]

Но столь пестрая внешность не помешала Волете явственно разглядеть характер женщины и узнать в ней родственную душу.

– Выглядишь так, будто прожила интересную жизнь, – сказала девушка.

Сфинкс отвела трубку ото рта:

– Несколько жизней. – Ее настоящий голос дрожал, но звучал отчетливо.

– Могу я прокатиться на твоем чайном подносе?

– Если для начала ответишь на вопрос.

– Мне было интересно, когда до этого дойдет. Ладно. Валяй. Бей что есть силы.

– Томас Сенлин в заговоре с ходами?

– В заговоре? Капитан? Я так не думаю. Марат запер его и старпома, им пришлось пробиваться на свободу.

– Может, это прикрытие? Ты видела, как он разговаривал с Люком Маратом?

– Нет, мы так и не встретились.

– Тогда ты не знаешь, о чем шел разговор. Ты нашла его в темнице?

– В камере, – сказала Волета, а потом, немного поразмыслив, прибавила: – Она была не заперта.

– Тебе это не показалось подозрительным?

– Я знаю капитана. Он очень щепетильный. Иногда это страшно бесит.

– Щепетильный пират, подсевший на крошку? – Сфинкс усмехнулась.

– Я не говорила, что он идеален. Почему ты такая подозрительная? Он же самый безобидный из всех людей…

– Безобидный? Ли убит. «Каменное облако» погублено. Мой движитель поврежден, и все батареи потеряны, у Эдит не осталось другого выхода, кроме как притащиться к моему порогу, волоча за собой Сенлина. Какое-то слишком уж удобное совпадение.

– «Удобное совпадение» – последние слова, которые любой из нас использовал бы для описания минувших событий. Ты параноик. – Волета подула на резервуар, заполненный мутной жидкостью, и нарисовала рожицу на запотевшем стекле.

– Я опытная. Говоришь, у вашего капитана есть принципы? С их помощью им можно легко управлять. Не нужно много воображения, чтобы догадаться, что́ Марат мог сказать Сенлину, убеждая его в правильности своего дела. И разве он не упрекнул меня в отсутствии милосердия по отношению к ходам? Возможно, твоего капитана завербовали. – Сфинкс ухмыльнулась, сверкнув рубиновым зубом.

– Если ты намекаешь, что жалкое состояние человечества, которое мы увидели по пути сюда, что-то изменило в его душе, то да. Возможно. Мы все изменились. Мы летали в корзине, висящей на нитках, и кормили печь угольной пылью, мы ели голубей, как амброзию, и мечтали о безопасном месте, чтобы пришвартоваться. А ты тут сидишь на летающем чайном подносе и притворяешься, будто он не самая чудесная вещь в мире.

– Каждое технологическое новшество, которое я когда-либо выпускала в мир, немедленно брали на вооружение убийцы и разжигатели войн. Только взгляни, как хорошо у них получается убивать друг друга с помощью воздушных шаров! Представь себе, что они сотворят с моими чайными подносами и титанами. И да, я первой признаю, что в мире есть проблемы и неравенство, но освобождение ходов ничего в Башне не исправит.

– Не думаю, что ходам нужно освобождение.

– Что ты хочешь этим сказать? – Лупа в глазу Сфинкса повернулась, сузив фокус.

– Они снимают ошейники и обмениваются кандалами. Ума не приложу зачем.

– Что еще ты видела?

– Я видела, как несколько балаболов убили хода, чтобы заполучить его груз.

– И что он нес?

– Черный порох, около двадцати фунтов.

– Ты очень наблюдательна.

– Да. И я не видела ничего такого, что заставило бы меня думать, будто капитан с кем-то сговорился. Его интересует лишь тот заговор, который позволит воссоединиться с женой. – Волета повернула голову и поцеловала Писклю, которая прихорашивалась у нее на плече.

– И все-таки ты здесь, – проговорила старуха.

– Да, мы все здесь. Итак, позволишь мне прокатиться на твоем чайном подносе?

Было семнадцать минут шестого, когда мучительный спазм мышцы в спине Ирен наконец прошел. Она перевернулась на живот, боясь лишний раз вздохнуть, и очень осторожно встала на колени. Встать, не согнув спину, было непросто, но ей это удалось, пусть движение и не выглядело изящно.

Она знала, что прошло ровно семнадцать минут после пяти, потому что посмотрела на безвкусные «внучкины часы» [8] «Внучкины часы» – самая маленькая разновидность напольных часов. , перед тем как вцепиться в них мертвой хваткой и опрокинуть на пол.

Момент досады миновал, и Ирен застонала от учиненного беспорядка. Разве у нее раньше случались такие вспышки гнева? Она наверняка только что всех разбудила. Волета спала очень чутко и точно уже мчалась проверять, из-за чего шум. Она всегда бежала навстречу грохоту и ударам, а не в противоположную сторону.

Ирен выжидающе посмотрела на дверь.

Прошла минута, никто не явился. Амазонка перевела дух.

Что ж, раз она окончательно проснулась, можно заняться завтраком.

Она из принципа отказывалась носить халат, который был в комнате. Он оказался чуть маленьким и вдобавок очень мягким и очень белым. Он выглядел как яркий флаг капитуляции, сигнализирующий миру, что его носитель решил примерить погребальный саван, готовясь к неизбежному представлению, для коего тот понадобится. В первый вечер Волета отнеслась к этому покрову для мумии столь же подозрительно. Но на следующее утро она пришла завтракать в халате и с той поры почти его не снимала. Это было именно то, чего боялась Ирен.

Одеваясь, амазонка осторожно проверила спину, и нынешние пределы гибкости ее удовлетворили. Болело, но к мышцам хотя бы вернулась подвижность.

Она пробралась в гостиную, где было темно, несмотря на свет единственной лампы для чтения, рассчитывая побыть в одиночестве.

Но Волета уже сидела в кухне, одетая в банный халат, и ела сахар из сахарницы.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Ирен.

– Ем сахар, – пробубнила акробатка с ложкой во рту.

– Слышала шум пару минут назад?

– Нет, я только что верн… выбралась из кровати.

Ирен прищурилась:

– Выбралась из кровати?

– Ну, встала. Только что встала. Ты с утра заделалась инквизиторшей? Устрой-ка лучше для нас сбежавший кофе! А я сожгу тосты! – Девушка хлопнула ложкой об стол и распахнула дверцы кладовки.

Волета так и не прокатилась на чайном подносе Сфинкса и от этого чувствовала себя немного обманутой. Для расспросов время, конечно же, нашлось, а вот когда пришел ее черед, Сфинкс объявила, что уже слишком поздно для нового приключения, и отправила Волету спать.

Что ж, этим вечером Волета позаботится о том, чтобы у Сфинкса было время сдержать слово.

Она ушла к себе пораньше, якобы почитать, но на самом деле для того, чтобы начать деликатный процесс намазывания себя кокосовым маслом с кухни. Благодаря маслу протискиваться по трубам было намного легче и вероятность того, что по ходу дела с нее снимется кожа, как кожура с картофелины, уменьшалась. К тому же масло смягчало порезы, ссадины и царапины, которыми Волета обзавелась во время предыдущих вылазок.