Мари Бреннан - Мемуары леди Трент: Тайна Лабиринта [litres]

Ходатайство к лорду Фердигану – Смена среды обитания – Совсем иной огонь в ночи – Эсклин – Пленник – Мой способ самозащиты – Предложение Эндрю

Выражения следовало выбирать с особой тщательностью. По всей вероятности, полковник не был осведомлен о, так сказать, камерной стороне дела. Лорд Фердиган – тот мог знать обо всем, но вовсе не сказал бы нам спасибо, открой мы рты шире необходимого. В конце концов мы убедили нашего военного куратора дать нам время и не сворачивать работ, пока наше предложение не дойдет до командующего.

Но мы прекрасно понимали, что доверять сие предложение третьей стороне не следует.

– Ваш титул впечатлит его сильнее, – сказал Том.

Я тут же замотала головой.

– Будь я мужчиной – да. Но он – военный, и женщины, кроме дальних родственниц на родине, которым он порой пишет письма, к его миру не принадлежат. – (В скобках замечу: исключения из данного правила не являются женщинами, которых он мог бы выслушать с уважением.) – К тому же вы – действительный член Коллоквиума, а я – нет. Положитесь на это.

– И на собственный пол, – с сарказмом добавил он. – Я упрекнул бы вас в стремлении избегать политиков, если это, конечно, можно приравнять к упреку… однако ваши доводы вполне справедливы, – Том тяжко вздохнул. – Значит, я пакую багаж и еду в Сармизи.

Я бы поехала с ним, но никому из нас не хотелось оставлять Дом Драконов без присмотра. Пусть Пенсит и обещал дать нам время обратиться с ходатайством к генералу, но с него вполне сталось бы рассудить, что лорд Фердиган несмотря ни на что велит нам выполнять полученный приказ, и начать подготовку к свертыванию. Посему я осталась в Куррате продолжать работу.

В данный момент это означало прием драконьих яиц, доставляемых аритатами по расписанию, составленному нами с Томом. При помощи переводчика я обсудила с ними улучшения методов перевозки, основанные на данных экспериментов с яйцами медоежек. Конечно, изменения на данном этапе неминуемо повлекли бы за собой погрешности в данных: более зрелые яйца наверняка окажутся более жизнеспособными, хотя бы потому, что дольше пребывали в естественных условиях. К несчастью, контрольными данными я не располагала, поскольку предыдущие партии были собраны без всякой системы, а позволить себе жертвовать для сравнительного исследования яйцами данного сезона не могла. Но ждать целый год с испытанием новых методов возможности также не было, а посему здоровье и жизнеспособность яиц, или хотя бы надежда на оные, значили много больше, нежели строгость эксперимента.

Что ж, по крайней мере, на основании имеющихся данных можно было лучше заботиться о новых поступлениях. Летом в Куррате далеко не так жарко, как в Джефи, и потому мы подогревали в жаровнях песок для яиц примерно до той температуры, что должна была превалировать южнее. В ожидании новых выводков я пыталась измыслить для взрослых драконов режим упражнений – согласно собственной гипотезе о том, что, побуждая подопечных к движению, смогу улучшить их здоровье, а с ним и добиться относительно естественного поведения. Кроме этого я продолжала наблюдать за ходом экспериментов с яйцами медоежек и за растущим молодняком (причем провела несколько малоуспешных экспериментов касательно близкого соседства детенышей и взрослых) – словом, пыталась в одиночку работать за двоих и в результате постоянно недосыпала.

Не прожив в таком темпе и недели, я желчно сказала Эндрю:

– Назови хоть одну вескую причину, отчего бы мне просто не ночевать здесь?

Брат изумленно разинул рот.

– Здесь? То есть, у себя в кабинете?

– Не мели чушь. Здесь нет места для матраса – придется его каждое утро сворачивать или спотыкаться о него весь день. Но вокруг полно пустующих комнат. Что мешает мне занять любую?

– Зачем? У тебя же прекрасная комната в городе.

Я поднялась с кресла и принялась расхаживать из угла в угол. Как бы я ни устала, вихрь мыслей в голове не давал усидеть на месте.

– Вот именно, в городе. Я слишком много времени трачу на дорогу. Не говоря уж о тревогах по поводу возможных покушений. Что, если йеланцам взбредет в голову напасть на меня там? Стоит ли подвергать опасности Шимона и Авиву только потому, что они согласились приютить меня в своем доме?

Тут Эндрю разом сделался серьезен.

– Если даже и так… Изабелла, здесь же воинская часть. Ну, что-то вроде. Я что хочу сказать: тебе придется спать в одном коридоре с солдатами.

– С теми самыми солдатами, которым я доверила собственную безопасность? Не вижу, что дурного в более близком соседстве, – ответила я, словно подначивая брата возразить.

Эндрю одернул мундир и картинно поднял брови.

– Ты понимаешь, что случится, если ты это сделаешь? Тогда и мне придется ночевать здесь.

Изумленная, я остановилась посреди комнаты.

– То есть… разве ты здесь не ночуешь?

– Нет. По крайней мере, не каждую ночь. Я… – Эндрю запнулся и покраснел. – Есть у меня другие пункты базирования.

С одной стороны, мне страшно захотелось спросить, какие же. С другой – я прекрасно понимала, что на самом деле не хочу этого знать. Бывает в личной жизни братьев такое, о чем лучше не спрашивать.

– Уверена, я и сама прекрасно справлюсь.

Эндрю трагически вздохнул.

– Конечно, уж ты-то справишься. Вопрос только, что делать с твоим самоуправством остальным. Ладно, поговорю с Пенситом.

В отличие от брата, Пенсит мою идею одобрил: она избавляла его от необходимости каждое утро посылать за мной солдат в Квартал Сегулистов. Мне обустроили спальню и наняли местную девушку для ежедневной уборки. Я сочла это признаком обнадеживающим: все, придававшее моей жизни в Ахии хотя бы видимость постоянства, говорило в пользу продолжения проекта. Не желая расставаться с этой мыслью, я улеглась спать на новом месте следующей же ночью – отчего и оказалась в Доме Драконов, когда в ней начался пожар.

Конечно, по ночам в Дар аль-Таннанине выставляли караулы, однако дополнительной фортификацией мы как-то не озаботились. Глубоко за полночь кто-то швырнул в окно со сломанными ставнями зажигательное устройство. Второе такое же подожгло сарай, где держали корм для скота. Третье, по-видимому, предназначалось для яиц в песке, но застряло в ветвях одного из чахлых деревьев, оставшихся от давно погибших садов, и дерево запылало, словно факел.

К тому времени, как я протерла глаза и выбралась из постели, солдат подняли по тревоге на борьбу с огнем. Завернувшись в простыню (скромная дань приличиям), я замерла у окна, глядя на пляшущие языки пламени. Парализованная нерешительностью, я не знала, что предпринять. Куда бежать, что спасать первым? Яйца? Рабочие дневники? Взрослые драконы в помощи не нуждались: они содержались на открытом воздухе, вдали от всего, что могло бы легко загореться, к тому же, благодаря своему экстраординарному дуновению, были довольно устойчивы к огню. А вот молодняк… их вольеры располагались куда ближе к месту пожара, и отравление дымом могло оказаться для них весьма и весьма опасным – особенно для тех, кто не отличался крепким здоровьем.