Мари Бреннан - Мемуары леди Трент: Тайна Лабиринта [litres]

– Ну вот. Значит, это Ширландия, – сказала я. – Как я и думала.

– Тоже не сходится. Подумайте, Изабелла. Допустим, наш проект – пустая трата времени, и Корона больше не верит в его успех. Пусть даже так – зачем его сворачивать? От этого они ничего не приобретут, а только потеряют удобный предлог для присутствия в Ахии ширландского военного гарнизона. Какая им с этого выгода?

Никакой. Сворачивать проект не было никакого смысла – разве что наше присутствие в Ахии больше не окупается. К тому же, сколь ни малы наши шансы на успех… Малая вероятность все-таки лучше нулевой! Если нас отзывают в Ширландию, значит, мы больше не нужны. Значит, кто-то нашел другое решение проблемы.

– Синтез, – едва различимо даже для меня, на выдохе, прошептал Том.

Искусственная драконья кость. И не просто вещество – его мы умели делать уже не первый год. Кому-то удалось воссоздать его структуру, густую сеть микроскопических пор, сообщавшую драконьей кости невероятную легкость и прочность. Мы пытались разводить драконов ради их кости, необходимой для постройки целигеров и прочих машин, которые укрепят державную мощь Ширландии, позволят победить Йелань на мировой арене. Но если ширландцы научились производить сей материал в лаборатории, это же много проще того, чего мы пытаемся добиться в Дар аль-Таннанине!

Конечно, на родине это сообразили. Раз у нас есть синтетическая драконья кость, мы с Томом больше никому не интересны.

Меня охватили самые противоречивые чувства. Допустим, синтез устранит необходимость истреблять драконов ради их кости, по крайней мере, для Ширландии. Но ведь правительство будет бдительно хранить его тайну – куда надежнее, чем мы с Томом хранили лабораторные записи Гаэтано Росси. Все прочие страны так и останутся в зависимости от природных источников. И, если Ширландия запустит в небо воздушную армаду, будут вынуждены строить свои летающие суда, из любых доступных материалов.

Да, я всем сердцем надеялась на успех синтеза с тех самых пор, как мы обнаружили в Выштране первые образцы драконьей кости в превосходной сохранности, но теперь не могла не сожалеть о его результатах. Так или иначе, места в Ахии я лишилась! Между тем Корона вряд ли предаст сие достижение гласности в ближайшем будущем, а значит, мы, я и Том, отправимся домой с позором, со славой натуралистов, не сумевших добиться размножения драконов в неволе. И все останется позади: и Дар аль-Таннанин, и моя работа… и Сухайл.

Хотя…

– О чем вы думаете? – насторожился Том.

– Я думаю, – заговорила я, выбирая выражения как можно осторожнее, – что отправлять нас домой – несусветная глупость.

Том склонил голову набок и наморщил лоб.

– Не только из-за несостоявшихся научных открытий, которые мы можем сделать здесь… хотя и это тоже, – продолжала я. – Взгляните: как быстро вы смогли догадаться, отчего наша работа больше не нужна? Кто поручится, что те же мысли столь же быстро не придут в головы кому-либо еще?

– Йеланцам…

– Да. Мы точно знаем, что они следят за нашей работой. Но и другие страны вполне могут догадаться. Отправить нас домой – все равно что объявить на весь мир: Ширландия добилась успеха!

Присев на край стены, Том скрестил руки на груди. Все его оживление как рукой сняло; теперь он сделался тих и мрачен.

– Помешать Ширландии они не смогут – разве что решатся на серьезные меры, граничащие с объявлением войны. Но время на подготовку получат.

Безусловно, наши военные умы пожелают как можно дольше держать все это в секрете, дабы увеличить преимущество над противником. К поддержке этой цели я особого интереса не питала: на мой взгляд, войны – попросту помеха моей работе (хотя честность требует признать, что в некоторых случаях они ей, напротив, способствуют – взять хотя бы наше присутствие в Ахии). Однако в данный момент наши цели вполне совпадали.

– Если нам позволят остаться здесь и продолжать работу, это поможет водить весь мир за нос несколько дольше.

Том вскинул брови и негромко, отчетливо выговаривая каждое слово, сказал:

– Но тогда мы превратимся в приманку!

Под этим углом я положения не рассматривала. Сравнить пользу от дымовой завесы с ценой ее поддержания успела, а вот сопутствующего риска не учла.

– Том, мы уже превратились в приманку. Не вызови нас с самого утра Пенсит, все пошло бы точно так же, как вчера: мы с вами работаем над разведением драконов в неволе, йеланцы пытаются нам помешать.

– Между нырянием в кишащую акулами воду затем, чтобы что-то достать со дна, и продолжением купания только потому, что ты все равно уже в воде и пока не съеден, есть кое-какая разница.

– Мы и продолжим попытки достать что-нибудь со дна. Разница лишь в том, заботит ли кого-нибудь на берегу наша… ладно, оставим эту метафору.

Я помассировала кончиками пальцев виски. По удалении из рациона яда мое здоровье значительно окрепло, но солнце слепило невыносимо, шляпу я забыла в кабинете Пенсита, а одного головного платка для защиты глаз было мало.

– Послушайте, Том, йеланцы вовсе не так опасны, как многое другое, с чем нам доводилось сталкиваться. От яда, по крайней мере, можно уберечься, а вот от штормов и болезней никакая осторожность не спасет. Вам хочется остаться здесь или нет?

Не сводя с меня глаз, Том поджал губы, затем отвернулся и принял прежнюю позу: оперся ладонями о край стены и устремил взгляд во двор. На этот раз я тоже последовала его примеру.

На сколь же крутую гору вздумали мы взобраться, пытаясь разводить в неволе одних из крупнейших, опаснейших хищников на свете… Я с самого начала испытывала немало сомнений в успехе и сомневалась в нем до сих пор. Но, думая только о нем, легко было не заметить прекрасных видов, открывающихся с середины склона, лишиться удовольствия от восхождения если не на высочайший пик, то хотя бы на гребни горных отрогов.

По-видимому, настал мой черед углубиться в извилистые закоулки метафор. Выражаясь же попросту, мы проделали в Дар аль-Таннанине немало важной и нужной работы, и это был еще не конец. Пусть даже нам не удастся достичь главной цели – не стоило позволять этому соображению затмить все прочие возможности.

Вдобавок внизу, в вольерах и ямах, обитали создания, чьи жизни полностью зависели от нас. Безусловно, кто-либо мог бы заметить, что наше вмешательство жизни драконов отнюдь не улучшило, но, раз вмешавшись в нее, я не чувствовала себя вправе бросить все и спокойно умыть руки.

– Да, – негромко ответил Том. – Хочется.

Я стиснула его руку. Секунду спустя он развернул кисть ладонью кверху и ответил на рукопожатие.

– Вот и хорошо, – сказала я. – Идемте, поговорим с Пенситом.