Сергей Малицкий - Достояние павших

– Скоро Абисс, – произнес Юайс рано утром, когда, подняв отряд еще в сумерках, вывел его на деревенский тракт, что все последние дни лениво перебирался со склона на склон и из горной долины в горную долину. Теперь же им пришлось всего лишь обогнуть пузатую скалу, напоминающее огромное подгнившее яблоко, и замереть в восхищении.

– Смотрите.

Взгляду Гаоты открылась горная долина, наполовину занятая каплей темно-синего озера, а на вторую половину застроенная домами и домишками. За последнюю неделю Гаота уже привыкла к тому, что каждый последующий тэйский дом начинался, опираясь на крышу предыдущего. И страсть горцев всякую крышу вывести по спирали в затейливый конус, стараясь, чтобы и черепица на нем была разноцветной, Гаоту тоже перестала удивлять, но чтобы столь прекрасным и при этом похожим на маленькую тэйскую деревню оказался целый город, она никак не ожидала. Столица Тэйи раскинулась по берегу прекрасного озера, взбираясь на склоны занимающего центр долины холма, и более всего напоминала цветочную клубму, точно такую, какие устраивал возле своего летника старик Ориант. И верхушку этой клумбы венчал дворец тэйского короля. Это затейливое сооружение показалось Гаоте не просто прекрасным, но и совершенным, поскольку оно поднималось из утреннего тумана словно алый болотный лотос из водяной мглы.

– Святые угодники! – в восхищении схватился за голову Бич.

– Абисс, – повторил Юайс, окидывая взглядом ошеломленных спутников. – Священное озеро Абисс, в которое с улиц города не попадает ни капли нечистот, воду можно пить из этого озера, и сам город. Вотчина тэйских королей. Кстати, и холм, на котором стоит город, тоже называется Абисс. Точно не знаю, что это означает на тэйском, это древнее название, но, кажется, пропасть, потому как озеро возникло на месте очень глубокой пропасти, и глубину его еще никто не смог измерить.

– А купаться в нем можно? – прищурилась Дина.

– Если не боишься отсутствия дна и ледяной воды, то вполне, – потрепал по голове девчонку Юайс. – Правда, тебе придется выдержать очень долгий обряд очищения, и перед самим купанием не есть и не пить три дня.

– Нет уж, – приуныла Дина. – Я уж лучше из котелка обольюсь.

– Но, – заметил Юайс. – В этом озере есть рыба! И ее даже ловят. Но только тэйские шаманы.

– А где мы будем искать ту девочку? – спросила Йора.

– За холмом, – ответил Юайс. – Дальше ведем себя так, словно мы обычные торговцы из дальней деревни. Едем на рынок, распродаем тыквы, покупаем припасы, чтобы добраться отсюда до Приюта Окаянных, и слушаем меня и Пайсину. Тэйи весьма гостеприимны, но теперь они будут настороже.

Город казался как на ладони, но лошадка спускалась к нему неторопливо, да и куда ей было спешить, если дорога, петляя, сбегала к озеру со склона горы под таким наклоном, что телега катилась сама по себе, и всей «семейке» то и дело приходилось удерживать четырехколесное сооружение, чтобы оно не подсекло неторопливому животному, которое Бич прозвал Черепахой, ноги. Еще по дороге к городу Гаота узнала, что на берегах священного озера нет ни одной деревни, а лишь город и не менее священный, чем и само озеро, кедровый лес. Юайс объяснил, почему все улицы, что начинаются с вершины холма – от самого королевского дворца – загибаются по склонам и уходят на его обратную сторону. Именно для того, чтобы грязь с улиц и ливневые стоки, не говоря уж о нечистотах, смывались подальше от священных вод. Тому же служит и высокая, в рост человека, стена, отгораживающая озеро от города, хотя через нее полно переходов, и набирать воду для питья или еще каких нужд из озера всякому жителю города можно беспрепятственно. Юайс показал язык ледника, что отражал утреннее солнце на одном из пиков, и водопад, который полнил озеро чистой водой, и посетовал лишь на одно, что не может купить один из домов на здешнем берегу и встретить здесь старость.

– Это еще почему? – возмутилась Дина. – Тэйи не разрешают селиться в своем городе чужеземцам?

– Ничего подобного, – улыбнулся Юайс. – Просто я, как и ты, очень люблю купаться. Это же все равно как поселиться возле вкусного пирога, не имея возможности откусить от него ни кусочка!

– Да, – кивнул Бич. – Возле пирога я бы тоже не согласился. А Брок так и вовсе умер бы на второй день.

Стены вокруг города не оказалось, по словам Юайса тэйские короли предпочитали перегораживать ущелья, по которым можно было к этой самой столице подъехать, но ущелий много, а дозоров не слишком, пробраться в город довольно легко, поэтому на входе в город стража долго вглядывалась в предъявленные Юайсом ярлыки и стучала по тыквам. К счастью ворошить подгнившие прошлогодние яблоки, которыми Юайс засыпал оружие в корзине, стражники побрезговали. Вытребовав мелкую монету за въезд в город, дозор занялся следующими путниками, а Юас повлек лошадь по нижней улице в обход холма к рынку.

– Вон там, – он протянул хворостину, которой иногда подгонял лошадь, – проход к Дикому лесу. Насколько я понял из разговоров дозорных, сейчас отряд в две сотни горцев просеивает лес по деревцу и, кажется, тэйи что-то начинают понимать. Полно трупов имни, а того отряда чужаков, что прошел туда, и след простыл. Хотя, думаю, следы остались. Тэйи неплохие следопыты, и не разглядеть, что вместе с отрядом черных колдунов всюду бродят огромные волки, они не могли.

– Выходит, нам нечего опасаться? – спросила Гаота. – Эти черные колдуны в Абиссе теперь вне закона?

– Черные колдуны пишут для себя законы сами, – покачал головой Юайс и направил лошадь к воротам, вырубленным из стволов древних кедров. – А ведь мы добрались!

Гаота, раздумывая о том, как она будет выглядывать невидимую девочку, прищурилась, скользнула взглядом по торговым рядам, по шатрам и навесам, по бочкам с вялеными фруктами, сладостям, подвешенным на веревках, по смуглым лицам тэйцев в шляпах с обвислыми полями и тэйек, закутанных в платки, и вдруг с напряжением спросила идущего рядом Юайса.

– Тэйка может выйти на улицу без платка?

– Она и дома будет в платке, даже если она чужеземка, – ответил Юайс и тут же придержал лошадь. – Где?

Девочка стояла у входа на рынок на черной деревянной тумбе, исписанной мелом тэйскими буквицами. На вид ей было как раз лет восемь. Она была чумаза и боса. Темные волосы ее развевались на ветру, сквозь ветхое платье проглядывало худое тело. Она медленно водила головой из стороны в сторону, то ли выискивая добычу, то ли остерегаясь нежданного врага, и на ее напряженном лице проглядывало отчаяние.

– Я ее тоже вижу, – подал голос Джор, который вновь сидел с закрытыми глазами. – Она напугана и очень утомлена. Но я не могу понять, кого она боится.