Сергей Малицкий - Достояние павших

Старик продолжал о чем говорить с Тисом, и он даже отвечал ему, но делал это как будто со стороны, точно так же, как он делал это, будучи под пеленой Доры – выдуманной им девчонки, не прислушиваясь к смыслу и управляя лишь общим потоком действий. Не так ли он убил и нюхача? И не потому ли он остался жив после этого? И значило ли это теперь хоть что-то? И будет ли у него теперь время обдумать все это?

«Главное, что я добрался», – подумал Тис и пошел по дороге к крепостным воротам, чувствуя, что упругие линии и преграды, рвутся при его приближении словно паутина в Бейнском лесу, смыкаясь у него за спиной. Чем они могли его напугать? Какие испытания предложить? Что значила посылаемая ими боль на фоне той боли, что он испытывает каждую секунду? Никак не увеличение страданий, а лишь облегчение, облегчение, облегчение…

Крепостные ворота открылись при его приближении. Его ждали трое. Сухой светловолосый воин-ветеран, крепкая черноволосая красавица-воительница и высокий старик с маленькой бородкой, похожий на замершую над прибрежным тростником цаплю.

– Я Домхан, – сказал воин. – Начальник стражи этой крепости. Ты в Приюте Окаянных, сынок. Надеюсь, ты шел именно сюда.

– Я Крайса, – прищурилась красавица. – Ты первый раз здесь? Как-то слишком легко ты прошел для первого раза.

– Я Тис, и прошел я нелегко, – прошептал он и посмотрел на старика, который словно окаменел. – Ты Гантанас?

– Не может быть, – прислонился к стене крепостного коридора старик. – Голос. Глаза. Скулы. Не может быть… Я искал ее двенадцать лет. Неужели… Неужели… Ты сын Мэтт? Где она? Где?

– Ее убили, – прошептал Тис и заплакал.

Когда незнакомый мальчишка, вопреки ожиданиям ни разу не споткнувшись, прошел весь путь от дома Тида до ворот крепости, девчонки словно опомнились. Недовольно косясь на Айрана, они торопливо упаковали трубу в чехол, бросились вниз по южной лестнице и не угадали. У входа в обеденный зал их уже ждала Сиона, из-за спины которой конечно же выглядывала Фаола и старательно показывала подружкам язык.

– А я вас как раз жду, – остановила троицу староста.

– Мы спешим! – выдохнула Гаота.

– Успеете, – улыбнулась Сиона. – У меня для вас поручение от Гантанаса.

– Да! Успеете! – снова высунула язык Фаола.

– Фаолу нужно побить, – прошипела сквозь зубы Дина.

– Нельзя, – прошелестела Йора.

– Почему? – не поняла Дина.

– Она одна, а нас трое. Это нечестно.

– Да она… – задохнулась от возмущения Дина.

– Какое поручение? – вытерла рукавом пот со лба Гаота.

– Вы же на новичка бежали посмотреть? – спросила Сиона. – Можете не спешить. Вместе с Гантанасом и Хилой они уже поднимаются по северной лестнице в лекарскую. И уж во всяком случае до завтрашнего дня к нему никого не пустят. Но кое-что я узнать успела. Его зовут Тис. Ему почти одиннадцать, считайте, что он ваш ровесник. И он прошел все четыре предела, не поклонившись ни одному из них.

– Мы это и сами видели! – не выдержала Дина и тоже показала язык.

– Мало ли, – скорчила гримасу Йора. – Может, он не первый раз в Стеблях, Юайс тоже не поклонился ни одному пределу.

– Какое поручение от Гантанаса? – сдвинула брови Гаота.

– Два поручения, – улыбнулась Сиона. – Первое заключается в том, что сегодня вы все трое помогаете мне и Фаоле на кухне. Не весь день, а только в обед. То есть – в ближайший час. Хила занята с новичком, нужно, чтобы кто-то ее заменил.

– Но сегодня же свободный день! – скривилась Дина. – И мы снег с утра чистили! И не наша очередь помогать на кухне!

– Можешь высказать все это Гантанасу, – отрезала Сиона, но тут же снова улыбнулась. – Но я не буду вас долго мучить, завтра Гантанас снимает вас с занятий. На весь день. Но зачем и почему, вы узнаете у него самого. Через пару часов после обеда он ждет вас.

– У себя? – спросила Гаота, затаив дыхание. После не столь уж давнего случая, когда в один день случилось и исцеление больной ноги Брайдема, и возвращение в руки Гаоты материнского меча, ни она, ни ее подруги не бывали в обиталище Гантанаса под крышей дома наставников, и все последние недели Гаота жила с ощущением, что толком и не рассмотрела богатства, разложенные по полкам и развешанные по стенам в логове старика. Впрочем, до того ли ей тогда было?

– Нет, конечно, – удивилась Сиона. – С чего бы это ему запускать в свое гнездо ваше стадо? Вы же там обязательно натопчете, намусорите и чего-нибудь разобьете. Радуйтесь, что Гантанас не знает, что творится в вашей комнате. Так что – наставления отдельно, жилье отдельно. Он будет ждать вас у себя в классе. На третьем ярусе северной башни.

– И что он нам скажет? – надула губы Дина.

– А вот это вы узнаете у него, – изменилась в лице, расправила плечи, выставила грудь Сиона, и Гаота, оглянувшись, увидела входящего в прихожую обеденного зала Роута. Наставник зверологии, не выделяя никого, кивнул всем пятерым и проследовал в трапезную. Гаота проследила за нам взглядом и подумала, что будь она на месте Сионы, она бы тоже влюбилась в Роута. На вид он был не старше Юайса, к тому же одевался всегда в черное, плотно завязывал в пучок длинные черные волосы и вообще напомнил ей циркача, который подбрасывал над головой шары и одновременно переступал по натянутой между столбами веревке на тэрской ярмарке. Гибкость и стройность во всяком случае у него были те же самые. Хорошо, что Гаота не на месте Сионы. Но плохо, что, кажется, не скоро она увидит, как Роут перекидывается в огромного бурого волка. Кстати, Дина, которая вместе с Йорой и другими учениками, еще до прихода в Стебли Гаоты, была свидетельницей перекидывания Роута, поведала Гаоте, что Фаола-то единственная из всей группы описалась от страха в тот раз. Но об этом никому говорить не следует. Даже мальчишки не смеются об этом. Кое-кто из них и сам едва сдержался. А может, и не сдержался. Разве по ним определишь?

– Советую не медлить! – смахнула сладостную поволоку с глаз Сиона. – А то через десять минут притопают наши. Поспешите!

– А потом в посудомойку! – снова показала язык Фаола.

– Нет, – покачала головой Дина. – Я ее точно побью. Одна на одну. Так можно?

– Нельзя, – твердо сказала Йора.

– Пошли, – вздохнула Гаота. – А то еще и руки мыть заставит.

Трапезная или, как говорила ее полновластная хозяйка Хила, обеденный зал (несмотря на то, что он служил местом не только обедов, но и завтраков и ужинов), пожалуй была самым большим помещением в Приюте. По высоте потолков так уж точно. И хотя на первом этаже северной башни в книгохранилище потолки скрывались точно на такой же высоте, там еще имелись и перегородки, и какие-то полки, и даже вознесенные по прихоти книжника Скриба к самой верхотуре шкафы и мостки, чтобы добираться до этих шкафов, а в трапезной было столько пространства, что запахи вкусных блюд тут же поднимались куда-то вверх и исчезали там без следа, если, конечно, они не застывали каплями на потолке. Впрочем, так же быстро исчезало на столах и содержание этих самых блюд. В восточной стене трапезной были прорезаны узкие и высокие бойницы, что стараниями кузнеца Габа и мастера Уинера давно обратились в застекленные витражные окна, через которые можно было рассматривать и путь к крепости, и дом старика Тида, и изрядную часть Медвежьего урочища, и не менее изрядную часть Козлиной пропасти перед ним. Южная стена трапезной примыкала к скалам, стискивающим между собой всю крепость Стебли, северная – к коридору, к каморке Хилы, к южной лестнице в подвалы и на верхние ярусы, а вот западная – к кухне. Тут же имелась пара каминов и выход в прихожую, через который подружки влетели в трапезную и сразу заняли стол в самом дальнем углу зала, после чего бросили жребий и отправили за угощениями надувшую губы Дину.