Кристина Перес - Сладкие черные волны [litres с оптимизированной обложкой]

В ушах Бранвен пульсировала кровь.

– Ты хочешь сказать…

– Да. Я говорю «да». Кубок Любви, – королева Эсильта шептала, хотя они были одни.

– Спасибо . Спасибо, леди королева.

– Но, Бранни, всегда будут последствия.

– Я приму их.

– Непредсказуемые последствия.

– Я сильная, леди королева. – Бранвен доказала это на Кургане Боярышника. Она не могла снова видеть Эсси такой, какой она была сегодня. – Я уже давала Земле свою кровь.

Королева Эсильта поджала губы.

– Тогда речь шла об исцеляющей магии. Это нечто другое.

– Я хочу, чтобы моя кузина познала любовь, – заявила Бранвен. – Что мне нужно делать?

– Мы должны дождаться Темной Луны.

Мурашки пробежали по коже Бранвен.

– И когда она наступит?

– Через месяц. В ночь Прощального праздника. – Королева сделала паузу. Было слышно только потрескивание фитиля свечи. – Должно быть, так, в конце концов, и суждено.

Бранвен подумала о Тристане, о том, что он сказал, что верит в судьбу, а не в удачу. Судьба соединила их.

– Думаю, это так, леди королева. Думаю, это так.

В небе стояла высокая и яркая луна, когда Бранвен выбежала из замка, проскользнув под самым носом у королевских гвардейцев. Теперь, когда союз с Кернывом был согласован, всем в Ивериу дышалось немного легче. И Бранвен намеревалась сохранить этот союз.

Ночью она достанет последний ингредиент для Кубка Любви.

Трава и галька хрустели под ногами, пока она шла по тропинке, ведущей в ее пещеру – в пещеру Тристана. Их пещеру. Только Бранвен направлялась не туда. Она резко свернула направо и начала подниматься по крутому холму, испещренному корнями и опавшими листьями.

Серебряной глазури, наложенной луной, было достаточно, чтобы Бранвен могла разглядеть дорогу. Секретное место. Запретное место. Только королева Эсильта знала его точное местоположение, а теперь и она тоже.

Могила изменника. Могила дяди Морхольта. Финтан погрузил тело в тачку, но тетя завязала ему глаза, чтобы он не обременял себя знанием места. Королева сама похоронила тело брата – без церемоний, сотворив заклинание, охраняющее его позор.

Как ни странно, ключевым ингредиентом Кубка Любви была кость изменника. Когда королева сказала ей это, Бранвен поняла, что это заклинание было связано с черной магией. Самой сложной, способной изменить ход событий. Ибо сердце и в самом деле было безбрежнее, чем Темные Воды.

Дядя Морхольт был лишен своего кольца Защитника, прежде чем быть похороненным. Ей нужен был его палец. Тот, на который когда-то был надет символ верности между рыцарем и его господином, между мужчиной и его невестой.

Поднимаясь по скалистому склону, Бранвен приподняла платье, собрав его между рук. Подол сделался сырым от земли, еще влажной от ливней. Теперь небо было ясным, воздух – свежим. Если корабль не отправится в Керныв в ближайшее время, море станет слишком вероломным, и они будут вынуждены ждать, пока не пройдет зима.

Королева Эсильта решила, что союз должен быть заключен как можно раньше, до новогоднего праздника Самониоса; и именно поэтому они решили действовать за десять дней до Темной Луны, даже несмотря на то, что это считалось неблагоприятным. Бранвен знала, что рыбаки в замке Бодва отказывались выходить в море во время Темной Луны: они говорили, что могут поймать существ Другого мира, и боялись злить Древних. Убийство существа Другого мира повергало тех в ярость.

Только после встречи с лисой Бранвен пришла к этим верованиям. Что случилось бы, если бы Тристан не спас лису из ловушки Кина?

Раздавшийся вой ночного хищника, резанувший воздух, заставил девушку содрогнуться. Она потянулась к серпу, который ей дала тетя. Кривое лезвие выглядело бесполезным оружием против клыкастых пастей волков, бродящих в этих лесах.

Бранвен почесала гусиную кожу, покрывшую руки, и продолжила путь. Она думала об Эсси и Тристане, и решила продолжать. Она хотела мира, хотела, чтобы ее кузина была счастлива. И еще она совсем не хотела, чтобы Тристану пришлось выбирать между честью и долгом перед своим королем.

Из эгоизма Бранвен не хотела, чтобы Тристану пришлось выбирать между ней и его королевством. Пока Ивериу и Керныв были друзьями, Бранвен была вольна любить Тристана, а он – ее. Она сделает это для всех.

Неземной свет в лесу усилился, когда девушка достигла вершины холма. Она остановилась, чтобы отдышаться, и огляделась вокруг. Силуэты обнаженных деревьев на фоне неба напоминали страшных пиратов. Дрожь снова пробежала по ее спине.

Но они не были живыми, они были просто деревьями. Никто ее не преследовал.

То, что Бранвен собиралось сделать, напрямую запрещалось древними законами королевства. Но иногда приходилось их нарушать, чтобы сохранить мир.

В ушах что-то просвистело. Неестественно желтые глаза глядели на нее. Черный дрозд вернулся. Он так резко гаркнул, что Бранвен думала, что ее уши закровоточат. Птица задела ее своим мерцающим крылом и улетела.

Королева Эсильта предупредила, что ее будут проверять. Бранвен никогда не чувствовала такой близости к тете, как в ту ночь в ее спальне. Она была так горда, что королева послушалась ее – и восприняла Бранвен как женщину, равную себе.

Бранвен желала, чтобы ее мать была жива и делилась с ней своими секретами. В ее груди все еще болело от того, что было украдено у нее, и она не хотела бы, чтобы это оказалось украдено у любой другой девочки в Ивериу или Керныве.

Сжав губы, Бранвен прошла тринадцать шагов на северо-восток. Даже в темноте она заметила в одном месте рыхлую землю. Ничто никогда не будет здесь расти.

Не было никаких разговоров об осуждении первого бойца короля. Бранвен не думала, что такое возможно, но королева Эсильта отреклась от своего брата прямо на могиле предателя, чтобы сохранить мир. Возможно, единственной худшей судьбой было оказаться под властью Дусноса Темного. Того, кто породил народ Ивериу, но пренебрег богиней Эриу. За это оскорбление та утопила его, приговорив Дусноса управлять Морем Мертвых. Те, на кого заявлял свои права Темный, проводили вечность под его властью.

Бранвен опустилась на колени на бесплодную землю, подняла Лунный Жнец и начала рыть.

Поскольку королева Эсильта многого не говорила, Бранвен знала, что опечалит тетю, осуждая лорда Морхольта. Она почти видела, как сестра хоронит своего брата. Она должна победить, она должна выжить, чего бы это не стоило. Бранвен задавалась вопросом о своих родителях – до того дня, когда она встретила Тристана. В этот день все стало иметь смысл, все встало на свои места, как витражное стекло в пиршественном зале.