Кристина Перес - Сладкие черные волны [litres с оптимизированной обложкой]

– Не сомневаюсь, что вернется, – пробормотала Эсси себе под нос. Она села рядом с Бранвен на кровать, и матрас прогнулся. Принцесса стала наносить мазь на раны, как это делала когда-то для Грайни. Бранвен зашипела.

– Прости, – сказала кузина.

– Это означает, что мазь работает, – ответила ей Бранвен, повторяя объяснение, которое использовала тысячу раз, когда Эсси жаловалась, что ее лекарства хуже, чем сама болезнь. Кузина улыбнулась.

Руки принцессы успокаивали кожу. Бранвен не знала, как оценивать этот неожиданный акт доброты.

– Почему ты не рассказала Тристану, что увидела? – спросила Эсси. Нервы Бранвен натянулись. – Я знаю тебя всю жизнь. Ты никогда ничего не забываешь, Бранни.

У Бранвен засосало под ложечкой.

– Я видела родителей, – сказала она. Ее голос срывался. – Видела, как они умирают. – Крупная слеза скатилась по ее щеке. Эсси стерла ее. Бранвен не могла сказать ей, как это случилось… она никому не могла рассказать. Если это было правдой, разумеется.

– Ох, Бранни, – вздохнула кузина. – Иногда я забываю, как много ты потеряла.

Доброта прорвала что-то внутри Бранвен. Слезы, которые она сдерживала, подступили к глазам.

– На миг, на какой-то миг, я хотела последовать за кретавром, – призналась она. – Я хотела остаться с ними. Я не могу потерять и тебя, Эсси. Не могу . – Она подняла глаза, чтобы встретить глаза кузины, наполненные слезами. – Зачем ты это сделала?

Эсси сидела совершенно неподвижно, прикусив верхними зубами нижнюю губу. Наконец, она сказала:

– Я не имела в виду… я не хотела умирать, Бранни. Я просто… Меня обуял гнев. Страх. Ярость. – Она начала задыхаться. – Я думала, что лопну от всего этого. Мне нужно было освободиться. Я хотела… я хотела тогда контролировать боль.

Бранвен схватила кузину за плечи.

– Обещай, что не повторишь этого. Обещай, что, если нужно, ты расскажешь об этом мне. Расскажешь мне, что чувствуешь.

– Ты никогда не говоришь мне, что ты чувствуешь. – В ее тоне не было никакого обвинения, просто данность, и это полностью опустошило Бранвен. – Почему ты настолько не доверяла мне, что не рассказала о своей любви?

Тихие слова были словно удар под дых.

– Потому что знала, как ты несчастна. Я не хотела сделать хуже, показывая мое счастье.

– Ты не дала мне шанса порадоваться за тебя, Бранни. Даже этого выбора ты мне не предоставила. Ты слишком много думала за меня.

– Нет, Эсси. Я… мне жаль.

– Вот почему мне так больно видеть тебя с Тристаном. Потому что ты не доверяла мне. Ты не верила, что я люблю тебя настолько, чтобы желать тебе счастья… даже с кернывманом.

Бранвен издала что-то среднее между рыданием и всхлипом. Тристан говорил ей почти то же самое.

– Я знаю, что меня никто не любит, Бранни, – продолжала кузина. – Но это не значит, что я не хочу, чтобы любили тебя .

Бранвен стиснула принцессу в горячих объятиях, не обращая внимания на боль от когтей кретарва, не желая сейчас ничего, кроме как быть рядом с кузиной.

– Я люблю тебя, Эсси. Я люблю тебя больше всех на свете. Тристан никогда не заменит тебя в моем сердце.

Эсси икнула.

– Если ты его любишь, я постараюсь не ненавидеть его, – сказала она и вздохнула. – В конце концов, он кажется не худшим из кернывменов.

– Мормеркти. – Бранвен поцеловала ее в переносицу. – Это по-кернывакски «спасибо».

Кузина засмеялась, отстраняясь:

– Не жди, что я выучу их язык. Он звучит как мясорубка Тревы!

Бранвен не совсем была согласна с этим, но рассмеялась. Взгляд Эсси переместился на покрывало.

– Что это? – сказала она, указывая на браслет Тристана. Должно быть, он выскользнул из кармана Бранвен. Внезапный страх пронзил девушку.

– Это… Тристан дал мне это.

– Почему ты его не носишь?

Бранвен моргнула, слезы усеяли ее ресницы.

– Я не хотела расстраивать тебя.

Эсси, любуясь, крутила браслет между пальцев.

– Цвета Иверниу и Керныва, – сказала она и ненадолго замолчала. Потом надела браслет на запястье Бранвен. – Это тебе подходит, кузина. – В ее словах не было резкости.

Бранвен крепко обняла принцессу.

С Тристаном и Эсси у нее была любовь и семья. Несмотря на то, что она потеряла, Древние послали ей столько счастья. Другой мир был любовью, как объяснила королева Эсильта, и Бранвен была заполнена ею до краев.

– Мормеркти, – выдохнула она.

Наблюдая за Тристаном и Эсси, которые играли на палубе в фидквелсу, Бранвен ничего не казалось важнее дружбы. Она погладила браслет-обещание на своем запястье. Прошел еще один день с тех пор, как последний шторм и последняя боль сжимались вокруг нее. Ей должно было быть приятно, что они с Эсси примирились, но всякий раз, когда она закрывала глаза, девушка видела, как умирают ее родители.

Снова и снова.

Возможно, лучше бы ей было этого не знать. Даже если то, что показал ей кретарв, было ложью – она не хотела бы этого видеть. Ей хотелось доверять словам Тристана о том, что его дядя – благородный человек. Но если в том, что ей показал кретарв, была даже маленькая толика правды, как могла Бранвен доверить ему опеку над сердцем Эсси? Это вопрос мучил ее, не желая отпускать.

Смех Эсси пронесся над гладью моря. Пока принцесса забывала, что она должна ненавидеть всех кернывменов, казалось, она могла искренне наслаждаться обществом Тристана. Колючки пощипывали кожу Бранвен – не ревность, но сожаление. У Тристана и Эсси не было тайн друг от друга; их дружелюбие было искренним, в то время как Бранвен хранила опасные секреты от них обоих.

– Леди Бранвен. – Голос Кадана едва проник сквозь туман ее разума. – Моя леди, тебе нужно что-нибудь съесть.

Она посмотрела на черствый, как скорлупа грецкого ореха, кусочек хлеба в его протянутой руке.

– Я не голодна. Съешь это сам, Кадан.

Его губы дрожали, и он едва не истекал слюной. Они находились в море слишком долго. Порции еды с каждым днем сокращались. Желудок мальчика громко урчал.

– Давай-ка, – сказала она, но Кадан покачал головой:

– Капитан сказал, что принцесса и ее служанка едят в первую очередь.

Служанка. Слово резануло Бранвен. В Ивериу она была кузиной принцессы, племянницей королевы и дочерью леди Аланы и лорда Кэдмона, наследницей родового замка. Неужели в Керныве она будет известна только как служанка?

– Я настаиваю, – сказала Бранвен мальчику. Она не могла позволить, чтобы он голодал в то время, как у нее самой не было аппетита. – И если этот хлеб действительно мой, тогда я могу делать с ним то, что мне нравится.

Кадан кивнул.

– Лучше ты это съешь, чем кретарв, но, если не хочешь, я покормлю кретарва.