Валерий Большаков - Первопроходец. Бомж с планеты Земля [litres]

Вскочив, я покинул кунг, отмахиваясь от предостерегающего возгласа охранника. Бояться было нечего – с бандосами расправились еще позавчера. Вряд ли те, кто совершил акт возмездия, будут ночевать на «месте преступления».

Я спрыгнул на примятую траву, вбирая носом воздух. Гарью попахивало, а вот отвратительный запах разложения почти не чувствовался.

На поляне под открытым небом почва высыхала быстрей, чем в тени, но глина хорошо держала влагу. В общем, следы были достаточно хорошо читаемы.

Обойдя разорванный «Урал», я набрел на низинку, куда скатился второй грузовик, японский «Хино» с фургоном. Фургон и вовсе разметан был, словно кто в ярости порвал его, как картонный ящик. Кабина «японца» оказалась смята, но вовсе не от падения – больше всего похоже было, что по ней ударили гигантской кувалдой. И тишина…

Вслед за мной показались охранники со «сто третьими» [6] АК-103 и «фармбои» с винтовками СВТ. Уж где они «светки» откопали, не знаю. Да и что я вообще знать могу, с моей-то короткой памятью?

Чувствуя, что тыл прикрыт, я осторожно обошел «Урал». Хотелось понять, как расправились с самопальным «броневиком». Но высмотренное ясности не принесло. Я ожидал увидеть следы взрыва – гранат, мин, снарядов, – а в глаза лезли длинные разрезы с оплавленными краями. Лазер, что ли, поработал? Или плазменный резак?

Ага, а бандосы стояли рядом и смотрели, как чужой дядя режет их машину. Картина маслом.

– Эге… – присел рядом Кузьмич. – Эге-ге… Глянь-ка.

Я глянул. В грунте четко пропечатались странные следы – словно кто утюг вдавливал, только не с гладкой, а с ребристой подошвой.

– Неужто они робота откопали? – медленно проговорил Бунша. – Вот же ж…

– Робота?

– Робота, робота… Не удивляйся, Санек, тут и не такое попадается. Обычно эти… как их… киберы – дохлые, с севшими аккумуляторами, или чего у них там «унутре», но иногда находят и тех, что шевелятся. Вот и все.

Тут на нас упала тень и сказала голосом Эдика:

– Если его долго держали на солнце с развернутым энергоприемником, то он успел зарядиться. Потом его погрузили и повезли. Вот тогда-то кибер и включился!

– И показал им кузькину мать, – кивнул Бунша.

Лахин присел рядом.

– А ведь я такого видел однажды, – протянул он. – У него эти… ступоходы… ну ноги, что ли, точно такие же следы должны были оставить. Тулово у него здоровое, стоит на двух толстых… опорах. По бокам – четыре руки-манипулятора, а сверху большая голова без шеи… такая… на пудреницу похожа. Это был боевой кибер! За такого на Земле можно требовать любую сумму прописью!

– Вот, значит, чего Длинный Глеб откопал… – покачал головой первопоселенец. – И решил продать! Вот же ж дура-ак…

Тут я присмотрелся и сказал:

– А чем это смердит? Ну-ка…

Втроем мы сдвинули тяжелый лист стали. Он придавливал мертвое тело, которому местные зверушки только ступни откусили вместе с обувкой.

Усатенький молодчик лежал в неестественной позе, вывернув в суставах руки не поздорову, боком придавливая снайперскую винтовку «Зиг-Зауэр», правда, без сошек и оптического прицела. Зато магазинов на пять патронов каждый обнаружился целый подсумок.

Я поднял оружие, осмотрел и протянул Кузьмичу:

– На, владей. Пригодится в хозяйстве.

– Ух ты… – восхитился бригадир, любовно оглаживая приклад и цевье. – Гляди ты, ухожено даже! Надо же…

Покрутившись на месте боя, я пришел к выводам, о которых и доложил насупленному Саулу

– Кибер ушел в лес, – сказал я. – Если Эдик верно определил его тип, то это боевой робот расы семи-гуманоидов, вооруженный пакетным лазером и плазменным излучателем. Я тебе просто передаю слова Лахина, хотя сам и половины из сказанного не понимаю. Мне одно ясно, что где-то вокруг бродит военная машина. И еще. Судя по следам, робот ушел на восток, к горам, а вот недобитки из банды почесали к этим вашим Горячим озерам. Не удивлюсь, что у них там база или схрон. Короче, и бандосы нам угрожают тоже.

– Во-во… Будем бдеть, – пробурчал фермер и гаркнул:

– По машинам!

Ферма меня разочаровала – это был обычный форт в духе Дикого Запада. Крепкий частокол окружал возвышенность, на которой покоился мощный сруб – хозяйский дом. С одной стороны его продолжал барак для фармбоев – в плане это смотрелось как буква «Г». С другой стороны вставали склад и гараж, превращая «Г» в «П», а могучий забор с воротами замыкал «П» в квадрат.

Конечно, против зверья или дикарей такое укрепление выстоит, но вот для буффалодона здешняя «крепостная стена» – хлипкая оградка. Да и бандоса с РПГ она не остановит.

Вся надежда на часового, что должен днем и ночью стоять в дозоре на верху наблюдательной вышки, чья конструкция поднималась над главным зданием фермы.

Народу тут было немного, человек десять от силы, но все с огнестрелами. Прибытие каравана вызвало немалое оживление. Все машины просто не помещались во внутреннем дворе, и их оставили во внешнем.

Конец пути.

Саул вразвалочку направился к воротам, и его выбежала встречать дочка – грудастая деваха, очень даже не хрупкая. Фермер, завидев ее, мигом заулыбался, а та налетела и чуть не сшибла батю. Отцовская порода.

Вместе с вернувшимися народу хватало, так что обедать всей ораве накрыли во дворе, за длинным столом под навесом.

В меню было жаркое из маха с каким-то местным гарниром, похожим на мокрую вату. Вкусом он напоминал тот же ватин, но подлива придавала гарниру смачности.

Как потом оказалось, «вата» была разновидностью местного планктона. Его добывали на берегу океана во время отлива. Конечно, вкусняшкой «вату» не назовешь, зато о-очень питательна.

Почивать и пищеварить после обеда нам не дали, сразу повели на плантацию. Фармбои толкали перед собой ручные тележки с пилами, топорами, лопатами и прочим шанцевым инструментом, а «стража» с бригадирами шла в конвое, охраняя работничков.

Деляны с ровными рядами махов были светлыми и чистыми, как дачный сад. Мясные деревья были невысокими и не шибко раскидистыми – все для блага человека, все во имя человека.

Природа подобный вид точно не создавала.

– Пришли, – бодро сказал Саул и указал нам верный путь. Верный путь лежал в дебри.

– Это бывшая топь, мы ее осушили, а болотные древолисты сохнут очень быстро. Да и не прочные они. Саня, испробуй.

Я ухватился за топор и приблизился к здоровенному дереву в два обхвата. Размахнулся, как следует, и рубанул – лезвие ушло в древесину по самый обух.

– Ого!

– А я что говорил! – гордо сказал фермер. – Надо его по кругу подрубить, тогда древолист сам рухнет. Внутри он пустой, чем-то вроде поролона набит.

Через полчаса я свалил громадный древолист и оставил его сохнуть. Пень корчевать – это я троице Губошлепа поручил.