Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres]

Раз в квартал застигнутые врасплох жители не успевают как следует подготовиться. Аврело позаботился, чтобы всякий, кто даже в шутку упомянет о заговоре, был непременно арестован.

Один из отрядов пытается попасть в дом, для того чтобы арестовать пожилого мужчину. Дверь никто не открывает. Тогда у солдат не остается другого выбора, как выломать ее. Истерично кричат женщины и плачут дети. Оперативно сработавшие воины уложили на пол всех мужчин.

«Пощадите, умоляем! Возьмите сколько угодно… пожалуйста, помогите», – это были слова, которые солдаты слышали чаще, чем собственное имя.

– Господин Эмерс! Где господин Эмерс? – в поисках гражданина расспрашивает уполномоченное лицо.

Слова испугавшихся постояльцев трудно разобрать. И военнослужащий продолжает, заламывая руку одному из мужчин:

– Если вы не ответите, мы вас арестуем!

– Я… я не знаю! – укрывает своего родственника молодой человек.

Вдруг в дом забегают двое солдат и обращаются к командиру:

– Господин нажинщик, мы поймали беглеца при попытке перебраться через забор!

Латники приводят пожилого мужчину с грустными и добрыми глазами.

– Господин Эмерс, я командующий отрядом «восемьдесят восемь», нажинщик Аксель Претский, уполномоченный добровольно или насильно арестовать в целях исполнения кровавой дани по государственному списку вас, гражданина Эмерса из дома Глаев. А также произвести арест ввиду нарушения законов: пятьдесят пятого – сопротивление аресту, девяносто второго – закон о беглецах.

– Не-ет! – душераздирающе завопила дочь старика Эмерса.

– Дедушка! Дедушка! – рыдают внуки.

Прошептал на ухо один из солдат командующему с просьбой:

– Господин нажинщик, надеюсь, вы разрешите ему попрощаться с семьей?

В ответ Аксель Претский кивает головой и позволяет семье последний раз обнять родственника.

Некоторые граждане из окон бросались в вооруженных латников камнями, мусором и прочим, что попадалось под руку. Тогда солдаты вламывались в дома и арестовывали бунтарей по статье «мятеж», даже молодых. За детей сажали их родителей, за женщин – их мужей. А если мужей не было, то их самих. Другие граждане тщетно пытались вступить в бой с людьми нажинщиков, но безуспешно. Их чаще всего забирали для уплаты дани, реже – убивали от безысходности.

Таким образом для кровавой дани собирали пожилых людей, беглецов, смертельно больных и преступников. Весь Арачнакан тревожно ожидает окончания этого мрачного дня, который, не успев начаться, уже ознаменовался кровью…

В просторах гор воет ветер и гоняет пух одуванчиков. Среди прелестных жасминов лотосом уселась сероглазая эльфийка, сложив ладони перед собой, направив пальцы вниз. Вокруг нее вращались магические символы.

Затаившийся аккуратно стриженый шатен наслаждается грацией медитирующей девушки. Долгие годы, слишком занятый собой, он обделял ее вниманием. Зная о ее чувствах, эльф считал, что она будет ждать его столько, сколько он сочтет нужным. Тихо подкравшись, он медленно заключает брюнетку в объятия.

– Зачем ты пришел? – не поворачиваясь, спросила открывшая глаза девушка.

Среди эльфов недостойное поведение – это крайняя редкость. Их жизнь подобна раю: минимальная преступность, высочайший уровень жизни, вечная молодость. Поэтому красавица не была застигнута врасплох и точно знала, кто это.

– Я соскучился по тебе, – со вздохом ответил шатен.

– Тебе потребовалось для этого три тысячи лет, Аджель?

– Сирена…

– Убери руки, у тебя нет никаких прав.

А для Джельма, напротив, такая реакция оказалась сюрпризом. Он, слегка обескураженный, убирает руки и отвечает:

– Что случилось? Почему ты так холодна ко мне?

– А что тебя заставило переосмыслить жизнь?

– То, что я осознал, что моя жизнь не полна без тебя.

Сирена с надеждой на лице оборачивается на спутника, затем первородный волшебник продолжает:

– Все мои победы, всю мою жизнь ты всегда была рядом. Именно ты в действительности меня вдохновляла, благодаря тебе я – один из самых могущественных волшебников.

– Нет. Ты самый могущественный из всех.

– Я проиграл Джайнею.

– Ты проиграл, потому что не знал, чего ожидать от этого выскочки.

Джельм мягко улыбается Сирене, взяв ее за изящную кисть. Сирена бросает взгляд вниз, затем поднимает глаза на эльфа и продолжает:

– Не смей.

Мужчина убирает ладонь. Несколько секунд они оба молчат, и волшебник нарушает тишину:

– Сирена, мне следовало быть к тебе внимательней. Ты всегда меня поддерживала, заботилась, дарила подарки и добро.

– Ты всегда их носишь? – она обратила внимание на запонки в форме дерева в рукавах белой рубашки эльфа.

– Всегда.

– Тогда ты должен знать, что они прибавляют магическую силу и защиту.

– Знаю.

– Значит, ты их носишь только из-за этого?

– В первую очередь ношу потому, что ты мне их подарила, – Слегка слукавил Джельм.

Сирену согревали его слова, и она улыбнулась. Из кармана рубашки ухажер достает что-то серое, похожее на цветок и передает спутнице. Взяв в свои хрупкие руки, первородная отвечает:

– Что это?

Солнечные лучи вдруг заиграли внутри вещицы, она плавно раскрылась, выпуская светящуюся пыльцу.

– Это жемчужная актиния – живой камень, – ответил Джельм.

– Аджель… она прекрасна…

– Она обладает магической силой.

– Смотри она теперь желтая! – восхищается волшебница.

– Твой любимый цвет…

– А что ты говорил про силу?

– Она расширяет сознание, увеличивает духовную манну и концентрирует мысли. Твое волшебство почти невозможно будет сбить.

– Жаль, что на играх и запонки, и актиния бесполезны.

– Сирена…

– Что?

– Я хочу пригласить тебя на свидание.

Девушка, затаив дыхание, призадумалась. Но спешить с ответом не хотела, потому что они поменялись ролями. Теперь он в ее руках:

– Я подумаю.

Поздно ночью на один из школьных чердаков тайком забрались два закадычных друга. Де Нур при помощи факела зажег свечи. На запыленной тумбе, затянутой паутиной, уселся маленький Алейн и расспрашивает Аркоса:

– Уже поздно, когда пойдем домой?

– Скоро, не волнуйся.

– Ты скоро? Что ты мне хотел показать?

– Смотри! – достает спрятанную под плащом книгу старший друг.

– Книга?

– Ты не рад? Ты же любишь книги.

– Ты теперь каждую неделю мне их будешь дарить? – шутит младший.

– Ал… – произнес имя друга с уверенным и убедительным выражением лица Аркос де Нур, – вот эта изменит твою жизнь навсегда!