Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres]

– От этого ты что-нибудь потеряла?

– Ничего. Напротив, приобрела страдания.

– Сирена, какие страдания? Я тоже выбрал тебя, еще с начала времен.

– Аджель, ты и сам знаешь, что, полюбив один раз, мы больше полюбить никого не можем, но пойми, я не могу взять и списать три тысячи лет!

Вдруг волшебница вскакивает и бросается прочь. Джельм подумал про себя: «Она женщина и просто хочет, чтобы я ее добивался, – он встает, держа в руке плед: – Каков глупец, задумал такую романтику. Но ладно, будет еще возможность». Холеный красавец не стал догонять эльфийку считая, что тем уронит свое достоинство.

Легко и непринужденно открывает Ракши свои карие глаза, находясь будто в невесомости. Полный сил и бодрости, он вскакивает на ноги. Открывается дверь, заходит аксакал:

– Доброе утро, Ракши.

– Доброе утро, аксакал Лу… то есть наставник.

– Идем заниматься.

– Но, наставник… Я вчера был ранен и обессилен, а сегодня здоров и чувствую себя сильнее, чем обычно!

– Это все из-за сна.

– Сна?

– Идем, я расскажу тебе по пути.

Они направились на ту же тренировочную площадь, что и вчера.

– Ваель онде лэсни. Так называется твоя кровать, – поделился аксакал.

– Это как-то переводится?

– Переводится как материя в невесомости.

– И она исцеляет?

– Исцеляет и ускоряет усвоение опыта от тренировок.

– То есть я все буду осваивать в два раза быстрее?

– В шесть с четвертью, если быть точным, сынок.

– Вы на такой же спите?

– Со временем ты узнаешь.

Ракши вместе с наставником наконец добрались до той скалы, которую он со слезами одолевал вчера, и где чуть не погиб дважды. На этот раз он легко вскарабкался наверх.

Сначала принц долго бегал, словно дикое животное, преследуемое хищником. Затем Луиджи бросал в него камни, а Ракши должен был отбивать мечом либо уклоняться. Первые десять минут принц справлялся блестяще. Затем джинн увеличил темп и резкость бросков. Юноше доставалось, хоть большинство ударов он и отражал.

В конце дня снова без сознания, в ушибах и крови мальчик был доставлен в ваель онде лэсни.

Четвертые сутки Равхала терзают злость и боль после похорон его приемного сына. Он заперся ото всех в своем шатре и размышляет о мести. Вдруг кто-то стучится. Хозяин не реагирует. Стук все чаще:

– Равхал открывай! Равхал, я знаю, что ты там! – вместе с постукиванием раздался знакомый голос.

Нехотя и лениво горюющий орк подходит к двери, открывает и бросает озлобленный взгляд на пришельца:

– Что?

– Спокойно. Я подумал, что тебе это будет интересно, – сказал одноклыкий друг.

– Бóркат, я сломаю тебе второй клык, если это пустая трата времени.

– Держи, поблагодаришь меня потом, – одноклыкий передает Равхалу письмена и уходит.

Дэвилхенд усаживается у печи, достает одно за другим сообщения и худо-бедно начинает читать. Вдруг понимает, что это переписка его сестры Сараны и князя Кулмата третьего из рода Раздорсов.

«Откуда он их достал?» – подумал Равхал о Бóркате. И находит обращение сестры к князю орков:

«В чреве своем я ношу твою силу. Нарекая огнем, покажу всему миру».

Ответ от Кулмата Раздорса:

«Нас разделяет пропасть. Осудят орки мою власть. Не смей являть о сыне свету. Не раскрывай проблему эту».

Тут голову Равхала стали посещать странные мысли, и он подскочил к сундуку, в который были уложены вещи сестры после ее кончины. Найдя ее дневник, начал листать:

«Пыталась я сознаться брату, что сыну князь отец. В назначенную дату настанет и мой конец. Придет за мной его палач и не спасут ни ребенок, ни его плач».

И закричал от гнева орк, узнав правду о смерти сестры. Ведь когда ее не стало, Равхал воевал со всадниками голода в чернолесье. Теперь, помимо ненависти к ним, он презирает князя Кулмата и винит себя в смерти Сараны.

Эту ночь он проведет, не сомкнув глаз, планируя месть.

Втайне от матери уже целую неделю Алейн пропускает учебу. Обеспокоенный Аркос пытается найти друга, но понимает, что все из-за таинственной книги, поэтому боится разоблачить одаренного мальчика перед графиней.

Аркос тайно пробрался на чердак к де Ларам и двигается на голос Алейна, который что-то бормочет. И чем ближе де Нур подходит к двери, откуда доносятся странные звуки, тем холоднее становится. Аркос замечает небольшой ледяной покров на входе. Пытается открыть дверь, но она оказалась слишком тяжелой.

– Dervi-oer nefoided! Dervi-oer nefoided!

– Ал, помоги открыть дверь! – выкрикивает Аркос, растирая руки от холода.

На миг бормотание и вскрики прекратились. Затем Алейн ответил:

– Аркос?

– Да, твой друг Аркос, ты еще не забыл?

Младший пытается открыть дверь, помогая старшему, но все тщетно.

– Арк, не хватает сил, что же делать?

– Ладно, не переживай. Придется взламывать.

– Взламывать?

Де Hyp взял в руки лом и с помощью рычага отворил дверь.

– Что ты здесь делал, скажи на милость?

– Я… – растерялся сын графа.

– Ты прогуливаешь школу с тех пор, как я подарил тебе ту книгу. И почему здесь так холодно?

Аркос вошел и осмотрелся: всюду ледяные корки и глыбы.

– Я… я тренировался, – застенчиво ответил де Лар.

– Ого! Это все ты сделал при помощи книги?

– Да.

– Дар! У тебя дар!

– Матушке только не говори, что я пропустил школу.

– Мог бы и не просить. Но завтра вернешься в школу, а после занятий, я обещаю, потренируемся вместе.

– Спасибо, Арк.

Кроме самой первой схватки все остальные Валтерий с легкостью выиграл. С гномами он держал дистанцию, эльфов и людей он почти не считал за соперников. Феноменальная ловкость, унаследованная от отца, необычайная сила, отточенная тремя тысячелетиями, и упорные тренировки привели его к финалу.

Сгустившиеся тучи сегодня слишком объемны. Чтобы не наносить существенного ущерба природе, волшебники в такие дни их не отгоняют. Дождь пускает свои слезы на вечернюю арену Норюэля. Факелы со знаменитым местным огнем равнодушны к нисходящим каплям.

– Твой сын одержит победу, даже не сомневайся, – уверен Аврело.

Мэрфэл, выслушав друга, обратил взгляд на выходящих на поединок Валтерия и Кайоса.

Фаворит, безусловно, – монсеньор, который оценивающе рассматривает противника. Ростом эльф как Валтерий, только плечи чуть шире. Волосы уложены на лоб, чуть в сторону, а глаза, отражая огни, пылают. Черные как ночь доспехи украшены узорами, будто металлическими скрученными нитями, которые на торсе сплетаются в узор, напоминающий пасть чудовища с зубами.

«Странный наряд у этого Эльфа, может, он Анафиец?» – подумал Валтерий.