Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres]

Могучему орку пришлось опустить глаза и, смирив гордость, подчиниться. И отряд целеустремленно направился на север к тайному проходу выше Оканики.

В темном чердаке Эсперанского дворца свет пробивается сквозь окна, расположенные на крыше по диагонали. В пыльных углах можно разглядеть паутину. Вампир пытается исцелить дымящиеся ожоги, но на это требуется больше времени, чем если бы его ранили холодным оружием. Кайос вызывает своего джинна:

– Анджело, мне нужно ускорить процесс восстановления.

Слуга, опустив глаза, подчиняется: тело вампира обволакивается водяным слоем, многочисленные пузырьки на молекулярном уровне простираются по его плоти; за считаные секунды вода оборачивается новой кожей.

– А теперь мне нужно передать сообщение о свойствах карфазиана Зейнхану. И как можно скорее.

Джинн покорно кивает головой, превращается в того самого синего сапсана и вылетает из дворца. Пролетая через город, паря над облаками, он направлялся к лесу. Нацелившись на джейский портал, залетел в него, зная, что выход из него в Де Арио Мерне, то есть в Дариомерне.

Под крышей дворца шпион стал добровольным временным заложником, дабы не выдать своего присутствия во дворце. Пока не сядет солнце, он вынужден оставаться в тени.

В джунглях, посреди деревьев и густой растительности оказался Рамон со своими орками у каменистых бугров. Начинало темнеть, и он приказал раскрошить их кувалдами. Что-то бормочущие орки недоввольно приступили к исполнению. Они долбили по камням почти час, пока не пробили в них дыру, которая оказалась входом в мифическую пещеру Пролиаду, описанную в гномьих и орчих легендах. Немного отдохнув и перекусив, коротышка со своими убийцами проникли внутрь. Они следовали по карте, держа в руках факелы. Пролиада была освещена такими же насекомыми, как и в норюэльском лесу. По обе стороны твердой тропы протекали ручьи, по берегам которых цвели кустарники. Они напоминали нечто среднее между водорослями и ивой. Было очень влажно, но в то же время жарко. Звуки падающих капель лишь осложняли шествие путников. Наемники Рамона держали свои шубы, запасы и ценности в баулах. И хотя торс их был оголен, они все равно обливались потом.

Это был самый кратчайший путь в крамен Сентрис пораора. По дороге они обнаружили водоем – судя по всему, очень глубокий, откуда выпрыгивали рыбки. Но орки, хоть и отужинали бы рыбой, предпочли поскорее выбраться из этого странного и жуткого места.

Рамон с отрядом шел без передышки. Гном очень устал и хотел отдохнуть, но орки возмущались. Они не знали, сколько времени прошло: день или несколько часов, но не могли отклониться от цели, следуя за знаменитым Дэвилхендом. Равхал, идущий впереди, в черной правой руке держал свой сокрушающий топор, а другую руку придерживал возле пояса, где находился нож. Чем дальше они углублялись в пещеру, тем более странные звуки доносились до их ушей. Сначала это было нечто, похожее на храп, а потом звук и вовсе стал напоминать стук молотка по деревянным доскам. Блики на нескончаемом водоеме отражались сиянием на стенах пещеры. Стало гораздо светлее. Рамон внимательно рассматривал своих наемников, запоминая каждую морщину и каждый шрам. Впервые он заметил, что Равхал был не самым большим среди них, но его мышцы выглядели намного рельефнее. «Он точно завалит любого из них один на один. А может, один против всех», – размышлял Безбородый.

Под прозрачным звездным небом располагались покои адридадского правителя. Величественные округлые арки вместо стен заканчивались заострениями. Шафрановые росписи покрывали каменистую часть комнаты. Наступая на мягкий пол, казалось, будто вот-вот провалишься в бассейн, томно светящийся от бирюзовых кораллов.

Заключив в свои могучие объятия пышногрудую жену, бородатый инерзит впал в глубокую спячку. Чтобы разбудить его, нужно ударить в колокол, который находился под лестницей за вратами.

Акрин только что получил сообщение от короля людей, а такие важные письма они никогда не откладывали на потом. Люди Акрина осмелились ударить в колокол в надежде разбудить господина. Но никто не отвечает на очередной призыв. Тогда консульер приказывает ударить еще. Через пару минут за вратами раздался звук отворяющихся замков, и женский строгий голос произнес:

– Кого там еще занесло?

– Ваше милейшество, это консульер Акрин. У меня важная весть из Арачнакана.

– Открывайте сами врата.

Акрин делает характерный жест, и подчиненные раскрывают увесистые двери. Перед их глазами предстает высокая стройная женщина с длинными черными волосами в платье цвета сажи. Ее глаза – словно черный алмаз под крыльями мрака. И чарующие пышные алые губы с особым шармом ворчат:

– Говорила же, чтобы он сделал двери поменьше.

– Ваше милейшество, прошу, передайте письмо. Ваш покорный слуга будет ожидать здесь, – не выдерживая ее красоты, Акрин и его слуги опустили глаза.

Роковая госпожа изящно протягивает руку и забирает письмо. Ее ноготки были тоже черными, и такую же угольную кожу на запястьях обволакивал браслет.

Когда она выходит, за нею закрывают дверь, и госпожа, запираясь, поднимается по ступеням к возлюбленному. Она будит его поцелуями и ласками. Сердце кентрона даже во время сна от прикосновений жены забилось сильнее. Карадин, приоткрыв глаза, страстно сжимает ее нежную плоть в своих крепких ладонях, прильнув губами к ее губам.

– Мой повелитель… – томно шепчет жена.

– Да, любовь моя, – нежно отвечает супруге ласковый кентрон.

– Пришло важное письмо, – плавно приоткрывает свои веки, чтобы восхититься взглядом владыки.

– Что за письмо, которое может отвлечь меня от ласк жены?

– Печать Эсперансы…

Глаза Карадина исполнились решимостью. Раскрыв свиток, он внимательно вчитывался в письмо. После некоторой паузы высокомерно улыбнулся.

– Что там, любовь моя?

– Аврело хочет карфазиан.

– А что взамен?

– Взамен союз против Дариомерны.

– На что нам этот союз? Нежити нам вовсе не угроза.

– Нет, не угроза. Людей недооценивают, но в них есть что-то… что-то необычное.

– Что в них необычного?

– Они умеют видеть то, чего не замечают другие, – задумчиво произнес кентрон. – Вот Манрике, например: только появился и уже изобрел оружие против нежитей.

– Ты прав. Причем, на нашей земле.

– Тем более, на нашей земле. Перед моим носом. А ведь я первый инерзит. А он всего лишь человек.

– Да, но зачем нам им помогать?

– Марлиана, из всех женщин, что у меня были, боялся я потерять только одну. Тебя…

Засверкали радостно черные алмазы в глазах красавицы, в них нежность перемешалась с грустью. И гордый супруг продолжил: