Джей Кристофф - Годсгрейв [litres]

«И он мне не друг».

Брин стояла рядом с Отоном и Феликсом и выглядела так, будто не спала ни минуты с битвы в Уайткипе. Было так странно видеть ее без близнеца – Мия даже поймала себя на том, что осматривается в поисках Бьерна. Ваанианка ходила как призрак. С налитыми кровью глазами и пустым взглядом, обхватившая себя руками.

«И она тоже…»

Мечница прислонялась к двери в лазарет. Ее лицо казалось бледным под татуировками, правая рука повисла на перевязи, надетой через шею и пропитанной кровью. Порез на ее спине был суровым, но рана на предплечье просто ужасала. Никто точно не знал, сможет ли женщина когда-нибудь снова орудовать мечом. Мия видела страх в ее глазах.

«Но она мне…»

А Фуриан?

Он спал на каменной плите в лазарете под бдительным присмотром Личинки. Мия чувствовала его боль всякий раз, как оказывалась рядом, словно та просачивалась сквозь тьму у ее ног. Девушка не знала причины. Даже при всех травах и мазях никто не мог сказать наверняка, какое его ждало будущее, кроме, пожалуй, самой Матери.

– Гладиаты! – рявкнул Аркад. – Смирно!

Собравшиеся воины выпрямились и прижали кулаки к груди. На веранду вышли Леона с Антеей, донна шла на один шаг впереди магистры.

Женщина выглядела усталой, но, по крайней мере, на сей раз она оделась в более привычной для себя манере. Ее белое платье струилось к сандалиям, ткань заколыхалась, когда донна остановилась на горячем песке. Волосы Леоны были заплетены в косы, уложенные вокруг макушки, как венок победителя, который она держала в правой руке.

– Мои Соколы! – крикнула донна, высоко поднимая венок. – Узрите!

Гладиаты изобразили радость, но, учитывая обстоятельства, Мие показалось, что их энтузиазм был немного наигранным.

– Хоть нам и пришлось заплатить высокую цену, но победа, которую мы так долго жаждали, уже у нас в руках. С этим венком мы получили место в играх «Венатус Магни», которые состоятся ровно через пять недель. До свободы осталось рукой подать, и вскоре со всех углов Города мостов и костей будет звучать имя Коллегии Рема!

На сей раз крики гладиатов прозвучали гораздо громче. Похоже, несмотря на глубину горя, обещание свободы могло любого заставить позабыть о своих бедах. Волнозор хлопнул Сида по плечу, Мясник ударил себя кулаками по бокам и взревел. Мысли о борьбе в «Магни» было достаточно, чтобы их сердца затрепетали, и Мия поймала себя на том, что ее кровь начинает течь быстрее, как у всех остальных. Она мысленно представила себе Скаеву и Дуомо.

«Скоро, ублюдки…»

– Трое из вас могут стоять с гордо поднятой головой, – заявила Леона. – Самые лучшие и храбрые среди всех, кто тренировался в этих стенах под бдительным надзором нашего уважаемого экзекутора.

Леона кивнула Аркаду, который ответил напряженным и формальным поклоном.

– И все же, – продолжила она, – лишь один из вас нанес смертельный удар Изгнаннице. Лишь один гладиат, чьи доблесть и отвага навеки вымостили нам путь к славе.

Леона посмотрела на Мию.

– Ворона, выйди вперед.

Мия покосилась на Мечницу, но сделала, как было приказано, кланяясь своей госпоже. Леона сосредоточила на ней взгляд своих светящихся голубых глаз.

– Преклонись, – коротко приказала она.

Мия стиснула зубы при напоминании о своем положении, но повиновалась, кривясь от боли в сломанных ребрах. Осторожно, чтобы не задеть перевязанный лоб, Леона надела на ее голову серебряный венок. И, достав из складок своего платья серебряный торквес Фуриана, протянула его Мие. Он был слегка оплавлен, металл потерял цвет из-за отравленного поцелуя Ишках.

– Теперь он твой, – объявила Леона.

Мия хмуро посмотрела в сторону лазарета, затем взглянула в глаза донне.

– Если мы хотим победить в «Магни», – продолжила Леона, – если Соколы Рема хотят добиться славы, которая принадлежит нам по праву, я считаю, это должно быть сделано твоей рукой и ничьей иной. Но, по правде говоря, независимо от того, что будет дальше, ты заслужила его, Ворона.

Леона надела торквес на шею девушки.

– Мой чемпион, – гордо провозгласила она.

Сидоний взревел, и остальные гладиаты последовали его примеру, топая ногами и стуча кулаками по груди. Мия снова посмотрела на Мечницу, пораженная такой несправедливостью. Двеймерка с Фурианом сражались так же яростно, как она, и рисковали не меньше – без них Мия бы не одолела Ишках. Но только ее имя купалось в лучах славы. Только Мию назвали чемпионом.

«Ради этого ты работала, – напомнила она себе. – Все, что от тебя требуется, это еще несколько недель играть свою роль».

Мия склонила голову и тихо сказала:

– Вы оказываете мне большую честь, домина.

– Это ты оказываешь нам честь, Ворона. И продолжишь это делать в Городе мостов и костей. Но уже не в кожаных лоскутах и с обрезками стали, нет. Отныне ты будешь сражаться под нашим знаменем как чемпион. И должна выглядеть соответствующе.

Леона хлопнула в ладоши.

– Узрите.

Двое стражей выкатили на веранду деревянный манекен. На него надели доспехи из холла, и Мия поняла, что их поменяли под ее размер.

Железо было почти черным и отполированным до темного блеска. На нагруднике выгравировали парящего сокола, наплечники и поножи сделали в виде соколиных крыльев. К нагруднику пришили юбку и рукава из перекрывающих друг друга железных пластин, а на плечи накинули плащ из кроваво-алых перьев. На шлеме было выполнено изображение богини-воительницы Цаны со свирепым и беспощадным лицом. В ножнах на поясе висели два клинка – из лиизианской стали, судя по виду. Обоюдоострый гладиус и длинный заостренный кинжал, идеально подходящие для стиля караваджо.

Несомненно, это были лучшие доспехи, которые доводилось видеть Мии. Но они, должно быть, стоили целое состояние. Которое Леона не могла себе позволить.

« Отныне ты будешь сражаться под нашим знаменем как чемпион ».

Мия посмотрела на Леону, сдерживая вздох.

« И должна выглядеть соответствующе ».

– Благодарю вас, домина, – сказала девушка.

– Можешь отблагодарить меня на «Магни», – ответила Леона. – Принеся мне поб…

Голос донны затих, когда во дворе появился страж с юношей в шапке с пером. На его щеке значилось клеймо с одним кругом, но он был одет в дорогую ливрею, слегка запыленную в дороге. Камзол мальчика украшали Львы Леонида.

– Гонец, ми донна, – объявил страж. – Мальчишка говорит, что дело важное.

– Я пришел с посланием от моего хозяина, любезная донна, вашего отца, – сказал юноша, низко кланяясь. – Мне приказали зачитать его в слух под угрозой порки.

– Тогда читай, – приказала Леона.

Юноша достал сверток пергамента с печатью Леонида. Затем посмотрел на собравшихся гладиатов, явно нервничая. Но все же прочел громко и четко: