Джей Кристофф - Годсгрейв [litres]

Тремя часами спустя Мия лежала в своей клетке, в ее голове все плыло.

Она пыталась пить с умом, но Сид брюзжал каждый раз, когда девушка замедляла темп, да все гладиаты пили так, словно от этого зависела их жизнь. Мия полагала, что это имело смысл – для людей, у которых ничего нет, и которые рисковали жизнью каждый раз, выходя на песок, кратковременная передышка и полная чаша наверняка казались раем. Посему она изо всех сил старалась играть свою роль и пила наравне с новой семьей, улыбаясь в ответ на их похвалы.

Похоже, двеймерке Мечнице она особо приглянулась, хотя остальные гладиаты коллегии тоже не обделили Мию добрым словом. Ее хитрость на арене – переодеться в цвет врага и сыграть раненую, чтобы приблизиться и нанести удар – показалась большинству членов новой семьи просто гениальной.

Брин, светловолосая ваанианка, подняла чашу для тоста.

– За хорошую уловку, вороненок.

– Да, – поддержал ее брат Бьерн. – Когда я увидел, как ты прижимаешь те кишки, и понял, что ты задумала, то чуть не выдал тебя своими громкими воплями!

– Ворона, как бы не так, – ухмыльнулся Мясник. – Нам стоит прозвать ее гребаной Лисой.

– Волчицей, – улыбнулась Мечница.

– Змеей, – раздался голос.

Все посмотрели на Фуриана, насупившегося во главе стола. Мия встретила его сердитый взгляд, наблюдая, как мужчина кривит губы в насмешке.

– Гладиаты сражаются с честью, – сказал он. – А не коварством.

– Да ладно тебе, брат, – возразила Мечница. – Одержанная победа – заслуженная победа.

– Я чемпион этой коллегии, – ответил Непобедимый. – Я говорю, какая победа заслужена. А какая украдена.

Мечница посмотрела на торквес на шее Фуриана, на венок на его голове, и кивнула в знак согласия. Непобедимый продолжил пить и больше не подавал голос. Вскоре после этого праздник окончился, и, по правде, Мия была этому рада. Она не привыкла пить столько вина, так что еще пара чашек – и девушка заблевала бы все стены.

Теперь она сидела в своей клетке, прутья медленно кружились. Прежде чем свет погас, из клетки Мечницы вновь послышалось пение. Мия предположила, что это своеобразная молитва. Но теперь на казарму опустилась тьма, и слышны были только звуки сна.

Сидоний лежал на спине и храпел, как умирающий бык, прерываясь лишь для того, чтобы напердеть так громко, что пол под Мией вибрировал. Девушка нахмурилась и пнула итрейца, который с ворчанием перекатился на бок.

– Гребаная свинья, – выругалась она, зажимая нос. – Мне нужна собственная клетка.

– … Я редко жалею, что не нуждаюсь в воздухе …

Глаза Мии расширились, когда она услышала шепот.

– … А в данный момент и подавно …

– Мистер Добряк!

– … Крикнула она достаточно громко, чтобы разбудить мертвых …

Из теней в другом конце клетки вышли два черных силуэта.

– … Если это не удалось храпу этого громилы, то уже ничто не разбудит …

Мия улыбнулась, когда к ней приблизились демоны и нырнули в ее тень, словно та была черной водой. Ее накрыла волна утешительного холода, проходя рябью по всему телу и оставляя после себя железное спокойствие. Она почувствовала, как Мистер Добряк расхаживает по ее плечам, извиваясь между локонами и не тревожа ни единого волоска. Эклипс свернулась вокруг Мии и опустила свою иллюзорную голову на колени хозяйки. Девушка провела по ним ладонями, их очертания задрожали, как черный дым. Она не осознавала, как сильно по ним скучала, пока спутники не вернулись.

– Черная Мать, как же я рада вас видеть, – прошептала Мия.

– … Я скучала по тебе …

– … Ой, я тебя умоляю …

– … А вот по кисе не особо …

Мия провела рукой по тенистой волчице. Она не чувствовала ее на ощупь; гладить ее было все равно что гладить прохладный ветер.

– Когда вы вернулись?

– … Вчера. Но ты была еще на «Венатусе» …

– … Я так понимаю, все прошло хорошо …

– Я жива, если это имеет какое-то значение.

Мистер Добряк потерся о ее ухо, и Мие стало щекотно. Его ласка была как поцелуй дыма сигариллы.

– … Самое большое … – прошептал он.

Трио еще долго сидело во мраке, просто наслаждаясь компанией друг друга. Мия водила пальцами по их иллюзорным телам и ощущала, как последний намек на страх, который она испытывала последние недели, полностью исчезает. Она сделала это. Первый шаг к глоткам Скаевы и Дуомо прошел успешно. А в присутствии ее спутников оставшиеся шаги казались не такими уж и далекими.

– … Как бы это ни было мило …

– … На тебя всегда можно рассчитывать, чтобы испортить обстановку …

– Нет, он прав, – вздохнула Мия. – Она ждет?

– … Да …

– Тогда ведите.

Ее спутники растворились в черноте. Мия почувствовала, как они материализуются в тенях холла, и снова, как в ту неночь, когда она посетила Фуриана, девушка закрыла глаза и потянулась во тьму. Возможно, дело было в вине, а возможно, в практике, но на сей раз шаги дались ей легче. Открыв глаза, она обнаружила, что комната лихорадочно кружится, но все же Мия оказалась в тени у лестницы.

Девушка согнулась пополам и выблевала пару чаш вина на камень, прикрывая рот, чтобы приглушить звук. Несколько гладиатов заворошились в казарме, и Мия быстро скрылась обратно в тенях, борясь с тошнотой. Она прислонилась к стене, чтобы та перестала кружиться. Вытерла рот ладонью и сплюнула на камень.

– Черная Мать, напомните мне в следующий раз, что не стоит этого делать пьяной.

– … Идем …

– … Гадюка ждет, Мия …

Девушка посмотрела на механические рычаги на стене, гадая, как они работают. Прокралась на ослабевших ногах через крепость и вышла в тень веранды. Под столом сидел Клык, наблюдая за ней с любопытством. Когда мимо проскользнули Мистер Добряк и Эклипс, загривок пса вздыбился. Мия протянула руку, чтобы успокоить мастифа, но, жалобно заскулив, Клык сбежал.

– … Эти собаки такие глупые …

– … Сказал глупец, потерявшийся на обратном пути …

– … Я не потерялся, моя дорогая дворняга, я изучал местность …

– … Это громадная крепость на вершине скалы, которую видно с любой точки города, как ты …

– Тс-с-с, – прошипела Мия, ныряя в нишу.

Быстрые шаги ознаменовали приближение магистры и служанки. Они увлеченно обсуждали вопрос организации поездки в Стормвотч, служанка старательно все записывала на восковой дощечке. Мия подождала, пока они скроются из вида, и медленно прокралась по коридору к дверям, открытым для прохладного морского бриза. Прищурившись от света солнц, выглянула с высоких каменных стен – красных на фоне голубого опаленного неба.