Джей Кристофф - Годсгрейв [litres]

Церковь уже лишила ее одного отца.

Позволит ли он забрать им второго?

– Я с тобой.

Ответ повис в комнате, как меч над их головами. Меркурио знал, что это значит и к чему приведет. Понимал, насколько в действительности могуществен враг, против которого они намеревались сражаться.

– Мы должны устроить все незаметно, Мия, – сказал старик. – Церковь не должна узнать, что ты убила Скаеву, когда это произойдет, иначе они захотят отомстить. И тебе придется прикончить Дуомо тем же ударом, или до него станет в десять раз труднее добраться.

– Это наименьшая из наших проблем, – ответила Мия. – Церковь захочет, чтобы я вернулась. Донна мертва. Скаева мог подготовить для меня новое подношение.

– У них по-прежнему нет карты, – заметил Меркурио. – Я могу придумать какую-нибудь историю. Скажем, что карта выскользнула из твоих рук, и ты отправилась в погоню. Строго говоря, это может занять месяцы.

– Духовенство будет недовольно, – сказала Эшлин.

– Пусть идут в жопу, – насупилась Мия. – Духовенство и так мной недовольно.

– Чудесно, – кивнула Эшлин. – Значит, теперь нам осталось только придумать, как тебе убить кардинала, к которому ты физически не можешь приблизиться, и в это же время убить самого охраняемого консула в истории Итрейской республики.

Мия с Меркурио притихли. Старик задумчиво нахмурил лоб. Глаза Мии сузились, изучая книжные полки, но не находили ответов на их корешках. Она посмотрела на другую стену – с коллекцией оружия Меркурио. Солнцестальный клинок люминатов, ваанианский боевой топор, гладиус с гладиатской арены Лииза…

Ее глаза сузились пуще прежнего. В голове заработали шестеренки.

Она взглянула на своего бывшего учителя, ее дыхание участилось.

– Что такое? – спросил он.

Глупо.

Безумно.

Невозможно.

– Кажется, у меня есть идея…

В тренировочном кругу во дворе собралось тринадцать гладиатов. Вокруг них вздымались стены Вороньего Гнезда, знамена семьи Рем развевались от поднимающегося ветра. Они поздно вернулись из Блэкбриджа, почти наступила неночь. Но прежде чем отправиться на ужин, они должны поприветствовать новых брата и сестру в своих рядах – самый торжественный обряд, проводимый на священной земле их коллегии.

Вотум витус . [28]

Во двор падали лучи солнц, Мия чувствовала, как пот стекает по ее оголенным рукам и животу. Она стояла на коленях в круге рядом с Сидонием. Над ними возвышался Аркад в сверкающем нагруднике с тиснением в виде двух львов, исцарапанный и мятый от многих лет сражений. Донна Леона в прекрасном шелковом желтом платье наблюдала за ними с балкона.

Посмотрев вниз на экзекутора, она улыбнулась, и в ее сапфировых глазах так и читалось: «Я же тебе говорила».

– Гладиаты, – обратился экзекутор. – Мы собрались здесь, на священной земле, для торжественного обряда, чтобы приветствовать в наших рядах этих двух достойных воинов. Нас сплачивает не сталь, а кровь. Поскольку мы – кровь, и кровью останемся.

– Мы – кровь, – раздался хор голосов по кругу. – И кровью останемся.

Экзекутор достал кинжал из-за пояса, провел лезвием по ладони и позволил алой крови капнуть на песок. Затем передал клинок гладиату слева.

Им оказался Мясник Амая. Он повторил ритуал, порезав ладонь, и передал кинжал Мечнице. Женщина посмотрела Мие в глаза и провела им по ладони. Кинжал пошел по кругу, пока обряд не повторили все тринадцать гладиатов. Ваанианские близнецы Брин и Бьерн, двеймерец Волнозор и остальные, пока, наконец, кровавый клинок не попал в руки их чемпиону, Фуриану Непобедимому.

Итреец смотрел на Мию затуманенными темными глазами, на его голове красовался новый серебряный венок. Она наблюдала, как он дрался в Блэкбридже, и его победа («непревзойденный», как называли его эдиторы, «безупречный») лишь разожгла ее любопытство. Ее тень затрепетала, когда он порезал ладонь, смешивая свою кровь с кровью гладиатской семьи на остром лезвии. Мужчина уронил алые капли на песок, а затем вошел в круг и встал перед Сидонием и Мией. Опустив взгляд с его горящих глаз и мужественного подбородка на тьму у ног, Мия увидела, что его тень тоже дрожит.

«Он препятствие на твоем пути», – напомнила она себе.

«Все они».

«Препятствие».

– Мы – кровь, – сказал он, передавая кинжал. – И кровью останемся.

Мия взяла клинок, при соприкосновении их пальцев ее живот взбунтовался. Упрекнув себя за дурость, она повернулась к экзекутору и посмотрела ему в глаза.

– Не слишком глубоко, – предупредил он. – Чтобы не навредить твоей хватке.

Мия кивнула и провела лезвием по ладони. Боль была яркой и вполне реальной, делая весь мир четче. Она здесь. Полнокровный член коллегии. Перед ней простиралась пустыня из песка и океан крови. Но в конце девушка видела великого кардинала Дуомо в лохмотьях бедняка и без троицы на шее. Консула Скаеву, протягивающего руки, чтобы надеть на нее венок победителя.

Видела, как ее тень тянется к их…

– И кровью останемся, – повторила Мия.

Сидоний забрал кинжал, резанул по ладони и повторил клятву.

– И кровью останемся.

По кругу прошла волна ободряющих криков. Экзекутор показал жестом, чтобы Мия с Сидонием встали, и их окружили гладиаты. Мечница улыбнулась Мие, ваанианка Брин прижала ее к груди и прошептала: «Ты хорошо сражалась». Мясник так сильно хлопнул ее по спине, что она чуть не упала, остальные протягивали окровавленные руки или по-дружески били ее кулаком в предплечье. Только Фуриан держался в стороне – но был ли тому виной почетный статус чемпиона или их вражда, Мия не знала.

– Мои Соколы! – раздался голос с балкона.

– Смирно! – рявкнул экзекутор, и все взгляды поднялись вверх.

Донна Леона улыбнулась им, как богиня своим детям, и широко развела руки.

– Наши победы в Блэкбридже принесли нам еще больше славы и обеспечили местом в «Венатусе» Стормвотча, который состоится через четыре недели!

Гладиаты возликовали, а Сидоний крепко обхватил рукой шею Мии и радостно закричал. Девушка рассмеялась и оттолкнула здоровяка, но обнаружила, что ее голос невольно присоединяется к всеобщему хору.

– По мере приближения к «Магни» состязания будут становиться только жестче. Утром вы вернетесь к тренировкам. Но пока… И никогда не смейте говорите, что ваша домина не вознаграждает доблесть и честь, которую вы ей оказываете каждый раз на аренах!

Леона хлопнула в ладоши, и три слуги покатили огромную бочку к столам и скамейкам на веранде.

– Это вино? – ахнул Сидоний.

– Пейте, мои Соколы! – Леона улыбнулась. – Поднимите тост за своих новых брата и сестру. Тост за славу! И тост за наши многочисленные будущие победы!