Алексей Лавров - Quantum Mare [СИ]

– Каким образом? – заинтересовался кэп.

– По-пиратски, – ответил Захарка, – максимально облегчим судно.

– Ну, заберём всё ценное! Просто ограбим! – Грегори всё объяснил опешившему британцу. – Давай карты, судовые документы, бумаги команды и пассажиров на стол быстро!

Штрафники деловито приступили к разграблению судна. Пока капитан объяснял своим людям перспективы, пацаны первым делом обшарили чужие закрома. Господа ехали явно не в гости, на пмж. В разбитых клетках куры, дохлые после шторма, в загончике едва живые козы, в кладовой нашли сыры и колбасы! Изюм и сухофрукты! Белую муку и даже сахар!

Половину овса, солонины в бочках и сухарей в мешках решили пожертвовать остающимся. Они отчего-то не обрадовались, да нас это, вообще, не волновало. Захар и Грегори нарочито игнорировали британцев– даже не поинтересовались именем капитана.

– «Кому какое дело как его звали»? – говорили штрафные ухмылки.

Ничего личного, всё по-честному– они не сопротивляются, мы их не убиваем. Они не возражали, только дети поднимали истошный ор, когда их спускали в шишиги, но сразу замолкали, стоило шлюпке немного отойти от борта.

У борта шлюпа их укладывали в сетки и на верёвках поднимали на «Забияку». Следом за детьми устремились мамаши, сами, без понуканий, по собственному желанию шустро лазили по штормтрапам.

А когда мамаши с детками оказались на шлюпе, перевозка провизии и прочего имущества воспринималась как нечто само собой разумеющееся. Никто не удивился даже тому, что ребята выдрали из гнёзд все четыре компаса– на кой они мертвецам?

Закончив перевозку добычи, шлюпки доставили на борт потерпевших десяток викингов. Кстати, ярл их отправил по настоятельной просьбе Захара. Он же не только Ваньку валял, изображая презрение– реально презирал этих соотечественников. Сбросил мне пару ссылок по теме, и я легко выудил из общей памяти его воспоминания о таких типах. Они типа беженцы, небедные дворяне, удирающие в колонии, – что-то не поделили с правящей партией.

Откуда он это взял? В трюме нет коммерческого груза, и больше половины команды в ливреях– слуги! Другая половина недалеко от них ушла, судя по состоянию корабля и безалаберно установленной фальшмачте. Захар бы сам утопил этих баранов, чтоб не позорили нацию просвещённых мореплавателей… и он же готов перегрызть глотки тем уродам, что бросили их подыхать в океане. Наши мальчишки родом с корабля дураков– этим всё сказано.

Господь дал им шанс, парни считают своим долгом дать шанс другим. Потому наши суда ещё долго дрейфовали рядом– пока мы с настоящими моряками приводили потерпевших в более-менее пристойный вид.

В процессе общей работы нашли в экипаже британца аж двух почти моряков– один десять лет назад списался из королевского флота унтером и женился на вдовушке, хозяйке пивной в поместье капитана, а второй, его сослуживец, работал у него вышибалой и подметалой.

Обоих задействовали для взбадривания команды, не самим же руки марать. Эти мужики поведали, что их капитан олень из того же заповедника, что и месье Режан. Где-то нахватался верхушек, но толком не вникал– недаром отставной капрал смог ему выдать себя за шкипера.

Вроде бы, эсквайр проиграл какую-то тяжбу и, чтоб совсем не разориться, умудрился заложить почти уже описанное имение и купить этот корабль. Вместе с роднёй и прихлебателями он собрался попробовать начать жизнь в недавно основанном Джеймстауне– о нём в Англии ходят легенды.

Напросился задёшево в компанию к тем негоциантам. То, что мы приняли за фрегат, было барком. Серьёзных пушек на нём нет, команды минимум, зато неплохие ход и мореходность– чисто коммерческое судно. С кем бы то ни было драться в планы купцов не входило, так что ничего личного– только бизнес.

Грегори пришлось, во-первых, огорчить мужиков, объяснив, зачем барыги тащили их за собой– чтоб в случае нужды вот так бросить акулам. Во-вторых, утешить, что, исходя из пункта один, увидеть Джеймстаун им не светило. И, в-третьих, обрадовать, что если им очень сильно повезёт не утопнуть, они смогут повидать экзотические острова.

На этой радостной ноте ребята простились с земляками и отбыли восвояси. На «Забияке», едва подняв шишиги, прибавили парусов. За две склянки почти убежали от британца, но сжалились над бедняжками– сбавили ход и держались на самой границе визуального контакта.

Квантум. «Забияка».

Бедняжками, понятно, были сами штрафники. Сразу по прибытию на «Забияку» заложники впали в нервное оцепенение от этого слишком пиратского места, но замешательства хватило ненадолго, едва успели отойти от их судна на приличную дистанцию, началось. Вообще, связаться с гражданскими– так себе идейка. А уж с дамами!

У ребят к ним слишком романтическое отношение, и совсем без иронии– они реально идеализировали женский пол, считали женщин едва ли не легендарными, сказочными существами, единственным источником всего самого лучшего в жизни. Виной тому пример печенек и светлые образы мам, которые «все равно лучше всех».

Но вот эти дамы просто воняли. Парни успели привыкнуть к гигиене, насаждаемой суровой Командорской дланью, подзабыли, как пахнут люди. Вообще, чем-то наподобие несло от пленных в трюмах и от гражданских на «Подарке», так что парни уже отличают «своих» по запаху.

Эти пленные оказались совсем «чужими», ещё и вшивыми вдобавок– фу! И в дополнении к общей непривлекательности обладали противнейшими громкими голосами, глупостью и склочными характерами– резко отказывались от санобработки.

Захар, тяжко вздохнув, предложил им вернуться на собственный корабль. Вздыхал малыш из-за собственного положения– приказом по SC говорить с пленными из штрафников позволялось лишь старшинам, а приказом ярла по «Забияке»– из викингов только самому ярлу, то есть фактически никому.

Вот Захар разыграл с Грегори в «камень, ножницы, бумага», чья очередь наслаждаться женским обществом, проиграл и отдувался за всех. Проводил тёток на палубу, показал им паруса на горизонте и сказал, что никто их не держит– даже поможет желающим перелезть через фальшборт.

Но больше ничем помочь не может– у него нет лишних лодок и людей– придётся дамам добираться самостоятельно. Дамы его неправильно поняли– решили, что им угрожают. Вот дуры! Это же пираты, никаких угроз, а реальный выбор, но бабы предпочли заезженные формулировки «повинуясь насилию» и «во имя детей».

Кстати, занимался детками, Грегори. Малыши во все широко распахнутые глазёнки любовались комбезами, разгрузками, саблями, банданами на бритых головах. Послушно прошли санобработку, подчинялись беспрекословно. И вовсе не с перепугу– всамделишные, настоящие, живые пираты оказались совсем нестрашными!