Кэтрин Арден - Девушка в башне [litres]

Вася собралась с духом и заявила:

– Если я выиграю, я заберу кобылицу.

Касьян в тревоге схватил ее за руку.

– Это глупый спор.

– Если мальчик хочет лишиться своего добра из-за бахвальства, это его дело, – сказал Челубей. – Теперь ступай, мальчик. Объезди кобылицу.

Вася молча осмотрела испуганную лошадь. Кобылица дрожала на конце веревки и постоянно дергалась в ее руках. Никогда еще лошадь не выглядела такой неприступной.

– Мне нужен загон с приличным забором, – наконец, сказала Вася.

– Ты сделаешь это здесь, на людях, – возразил Челубей. – Стоило обдумать условия, прежде чем вызывать людей на спор.

Улыбка исчезла с его лица. Он говорил уверенно и серьезно.

– Рыночная площадь, – сказала Вася, подумав. – Там больше места.

– Как пожелаешь, – снисходительно ответил Челубей.

– Если твой брат узнает об этом, Василий Петрович, я тебе не защитник, – пробормотал Касьян.

Вася не ответила.

Их спуск к площади стал процессией, молва пролетела по улицам вперед них: «Василий Петрович поспорил с татарским послом Челубеем. Приходите на площадь».

Но Вася не слышала. Она слышала лишь дыхание кобылицы. Она вела ее, пока лошадь билась на веревке, и разговаривала с ней. В основном, это были глупости: похвала, нежные слова, все, что шло на ум. И она слушала лошадь. «Прочь, – вот о чем думала кобылица, вот что она выражала своей головой, ушами и дрожащими ногами. – Прочь, я должна убежать. Я хочу других людей, хорошую траву и тишину. Прочь. Бежать».

Вася слушала лошадь и надеялась, что не сотворила что-то невероятно глупое.

Хотя Челубей и был язычником, русские люди любили зрелища, а Челубей быстро доказал, что может это устроить. Если кто-то в толпе выкрикивал похвалу, он изящно кланялся, взмахивая рукой с грубыми камнями на пальцах. Если кто-то насмехался над ним, прячась в толпе, он отвечал ревом, и зрители смеялись.

Они вышли на главную площадь, и люди Челубея тут же начали освобождать пространство. Торговцы ругались, но все же разошлись. Коренастые кони татар сдерживали толпу, обмахивая себя хвостами.

Челубей огласил условия спора на ужасном русском. С явным пренебрежением к присутствующим священникам зеваки делали ставки, а дети взбирались на прилавки, чтобы все видеть. Вася стояла с испуганной кобылицей в кругу людей.

Касьян стоял в первом ряду. Он выглядел не то недовольным, не то заинтересованным. Его взгляд был отсутствующим, словно он погрузился в глубокие размышления. Толпа росла, шум нарастал, но Вася видела только кобылицу.

«Иди ко мне, девица, – сказала она на языке лошади. – Я не причиню тебе вреда».

Кобылица напряглась и не ответила.

Вася вздохнула и, несмотря на риск, на глазах толпы шагнула вперед и сняла узду с головы лошади.

Толпа ахнула.

Кобылица замерла, столь же изумленная, как и зрители.

– Так иди! Беги! – прошипела Вася.

Кобылица не нуждалась в подсказке. Она бросилась к лошади одного из татар, развернулась, побежала к другой, третьей. Если она пыталась встать, Вася подгоняла ее. Но чтобы объездить лошадь, для начала нужно заставить ее слушаться. А в тот миг кобылица могла понять лишь один приказ – бежать.

«Убирайся» – у этого приказа был другой смысл. Когда жеребенок не слушался, Мышь, любимая кобылица Васи в Лесном Краю, на время выгоняла его из табуна. Однажды она даже сделала это с Васей, из-за чего девочка очень расстроилась. Это было худшее наказание для молодого коня, ведь табун был жизнью.

Теперь Вася вела себя с кобылицей так же – как мудрая старая кобылица. И кобылка задумалась – Вася видела вопрос в ее глазах: понимает ли ее это двуногое создание? Возможно, она больше не была одна?

Толпа притихла.

Вася резко остановилась, и в то же мгновенье остановилась кобылица.

Толпа вздохнула. Кобылица смотрела на Васю. «Кто ты? – спросила она. – Я не хочу быть одна. Я боюсь. Я не хочу быть одна».

– Тогда подойди, – сказала Вася поворотом тела. – Подойди ко мне, и ты никогда не будешь одна».

Кобылица облизнула губы и навострила уши. Под тихие удивленные возгласы кобылица сделала шаг, второй, третий и вскоре положила голову на плечо девушки.

Вася улыбнулась.

Она не слышала крики со всех сторон: она чесала бока и холку кобылицы, как делали лошади друг другу.

«Ты пахнешь, как лошадь», – сказала кобылица, неуверенно обнюхав ее.

– К сожалению, – ответила Вася.

Девушка медленно пошла. Кобылица следовала за Васей, не поднимая головы с ее плеча. Сюда. Туда. Разворот.

Стоп.

Кобылица остановилась вместе с Васей.

В другой ситуации Вася бы оставила лошадь, позволила ей уйти, успокоиться и помнить, что бояться не нужно. Но ведь была сделка. Сколько времени у нее оставалось?

Люди изумленно перешептывались. Вася заметила непроницаемый взгляд Касьяна.

«Я заберусь тебе на спину, – сказала она лошади. – На минутку».

Кобылица сомневалась. Вася ждала.

Кобылица облизнула губы и понуро опустила голову. Доверие было, но очень хрупкое.

Вася облокотилась на лошадь, давая ей ощутить вес. Кобылица дрожала, но стояла на месте.

Мысленно молясь, Вася прыгнула как можно легче, перекинула ногу и оказалась на спине кобылицы.

Кобылица привстала на дыбы, но затем успокоилась. Она дрожала, повернула с мольбой уши к Васе. Одно неверное движение – один неверный вдох – и кобылица понесется вперед. Вся работа девушки будет напрасной.

Вася не шевелилась. Она гладила лошадь по шее. Шептала ей. Когда лошадь расслабилась – совсем чуть-чуть, она легонько подтолкнула ее пятками, что означало «иди».

Кобылица тронулась с места, все еще напряженная, с опущенными ушами. Она сделала несколько шагов и остановилась, скованная, как жеребенок.

Достаточно. Вася спрыгнула на землю.

В воздухе повисла абсолютная тишина.

А потом возникла стена шума.

– Василий Петрович! – кричали люди. – Василий Храбрый!

У обессиленной Васи кружилась голова. Она поклонилась толпе и заметила лицо Челубея – раздраженное, но с удивленной улыбкой.

– Я заберу ее, – заявила Вася. – В конце концов, лошадь должна носить своего всадника.

Челубей немного помолчал, но затем удивил ее смехом.

– Я не знал, что меня превзойдет мальчишка с трюками, – сообщил он. – Поздравляю, волшебник. – Он поклонился Васе, не спускаясь со своего коня.

Вася не поклонилась в ответ.

– Малым умам любое мастерство будет казаться волшебством, – сказала она, выпрямившись.

Люди вокруг засмеялись. Улыбка татарина не дрогнула, но он уже не смеялся.

– Тогда сразись со мной, мальчик, – тихо проговорил он. – Я получу свое.

– Не сегодня, – твердо заявил Касьян. Он подошел к Васе.

– Что ж, – сказал Челубей с обманчивой мягкостью. Он кивнул одному из своих людей. В его руках мелькнул дорогой расшитый недоуздок. – Поздравляю. Она твоя. Да будет твоя жизнь долгой.