Кэтрин Арден - Девушка в башне [litres]

Соловей был крупнее и быстрее их коней: он смог бы прорваться. Но мужчины были вооружены луками, и к тому же с ней была Маша…

– Я куплю твоего коня, – заявил Челубей.

От удивления она ответила бездумно:

– Зачем? Он вас не понесет. Только я могу скакать на нем.

Татарин слабо улыбнулся.

– О, он меня понесет. В конце концов.

Марья негодующе буркнула из плаща.

– Нет, – ответила Вася так, чтобы люди на площади могли услышать ее. Гнев вел лишь к одному ответу. – Нет, я не продам его. Ни за что.

Ее ответ волной прокатился по торговым палаткам, и Вася увидела, как изменились лица торговцев: кто-то удивился, кто-то одобрительно закивал.

Татарин усмехнулся – и Вася с ужасом поняла, что он добивался такой реакции. Она только что дала ему идеальный повод занести над ней меч и позже извиниться перед Дмитрием. Но не успел Челубей сделал шаг, со стороны реки раздался громкий голос.

– Матерь Божья, – сказал он. – Неужели нельзя покататься по Москве без толп? Разойдитесь…

Улыбка Челубея угасла. Вася покраснела.

Касьян, одетый в зеленое, величаво шел сквозь толпу на своем огромном жеребце. Он оглядел Васю и татар.

– Захотели подразнить детей, господин Челубей? – поинтересовался он.

Челубей пожал плечами.

– Что еще делать в этой грязной дыре…Касьян Лютович, верно?

Что-то в легкости его ответа встревожило Васю. Касьян подъехал к Васе и холодно сказал:

– Мальчик идет со мной. Его ждет двоюродный брат.

Челубей оглянулся. Толпа притихла, но явно была на стороне Касьяна.

– Не сомневаюсь, – ответил он, поклонившись. – Когда захочешь продать его, мальчик, я буду ждать тебя с мешком золота.

Вася покачала головой, глядя ему в глаза.

– Лучше тебе согласиться, – тихо добавил татарин. – Тогда я забуду о нашем долге. – Он все еще улыбался, но в его глазах горела угроза.

– Пойдем, – нетерпеливо сказал Касьян. Его конь обошел других всадников и направился к воротам кремля.

Вася не знала, что на нее нашло. Сердито и ловко, с утренним солнцем, слепящим глаза, она погнала Соловья прямиком на коня ближайшего всадника. Один шаг, и мужчина понял, что она собиралась сделать. Он спрыгнул с проклятьями на землю, и через мгновенье Соловей пролетел над спиной его коня. Вася крепко сжимала Марью. Соловей приземлился, словно птица, и подбежал к Касьяну.

Вася обернулась. Мужчина уже поднялся, весь в грязном снегу. Челубей смеялся над ним с толпой.

Касьян ничего не сказал. Он молчал до тех пор, пока они не скрылись на грязной петляющей улице. Его первые слова предназначались вовсе не Васе.

– Марья Владимировна, полагаю? – сказал он ребенку, не глядя на нее. – Рад знакомству.

Марья изумленно посмотрела на него.

– Мне нельзя разговаривать с мужчинами, – заявила она. – Так говорит матушка. – Она поежилась, но затем храбро подавила страх. – Ох, матушка так рассердится на меня.

– На вас обоих, – сказал Касьян. – Дурак ты, Василий Петрович. Челубей пронзил бы тебя мечом и после извинился бы перед великим князем. Зачем ты взял с собой дочь князя Серпуховского?

– Я не уберег ее, – ответила Вася.

Касьян фыркнул.

– Ты бы и себя не спас, если бы посол взялся за меч, что уж говорить о ребенке. К тому же ее видели. Это тоже плохо: просто спроси у ее матери. Нет, прости меня. Я уверен, ее мать и так тебе все выскажет. И еще… Ты насмехался над Челубеем. Он не забудет этого, хотя и улыбался. При дворе Сарая все улыбаются – пока не вонзят зубы в твое горло.

Вася почти не слушала его: она думала о радости и голоде на лице Марьи, увидевшей большой мир за пределами женской части терема.

– Ну и что, что Машу видели? – с жаром спросила она. – Мы просто покатались.

– Я хотела пойти с ним, – неожиданно вмешалась Марья. – Я хотела посмотреть.

– Любопытство – плохое качество для девочки, – поучительно сказал Касьян. Он едко усмехнулся. – Спроси у Бабы-яги: много будешь знать – рано состаришься.

Они уже почти подъехали к терему князя Серпуховского.

– Что ж, – вздохнул Касьян. – Сегодня ведь праздник? Как будто мне больше нечего делать, кроме как защищать целомудренных девиц от пересудов. – Его голос стал резким. – Спрячь ее в своем плаще, Вася. Отвези в загон для лошадей и жди.

Касьян поскакал вперед, подзывая распорядителя. Его кольца сверкали на солнце.

– А вот и я, Касьян Лютович. Пришел выпить вина с юным Василием Петровичем, – крикнул он.

Ворота уже были открыты в честь праздничного утра. Стражник поприветствовал его. Касьян въехал во двор, за ним следовала Вася, и к ним поспешил распорядитель.

– Возьми моего коня, – важно приказал Касьян. Он спрыгнул на землю и протянул поводья распорядителю. – Василий Петрович сам отведет своего зверя. Увидимся позже, мальчик.

С этими словами Касьян скрылся в тереме, оставив недовольного распорядителя с жеребцом. Он почти не смотрел на Васю.

Вася отвела Соловья в загон. Она не понимала, что сделал Касьян, но когда они перепрыгнули забор, чему Марья очень обрадовалась, Вася увидела Варвару. Женщина бежала к ним с таким выражением белой молчаливой ярости, что обе девочки вздрогнули. Вася поспешно спрыгнула на землю вместе с Машей.

– Пойдемте, Марья Владимировна, – сказала Варвара. – Вас ждут в тереме.

Марья выглядела напуганной, но уверенно сказала Васе:

– Я такая же храбрая, как ты. Я не хочу в терем.

– Ты храбрее меня, Маша, – ответила Вася. – В этот раз тебе нужно идти. Когда увидишь призрака в следующий раз, не забудь спросить, что ему нужно. Он не причинит тебе вреда.

Марья кивнула.

– Я рада, что мы покатались, – прошептала она. – Даже если матушка рассердится. И я рада, что мы перепрыгнули татарина.

– Я тоже, – согласилась Вася.

Варвара крепко взяла ребенка за руку и повела ее прочь.

– Моя госпожа хочет видеть вас в часовне, – бросила она через плечо. – Василий Петрович.

Вася и не думала ослушаться. Церковь была увенчана куполами, и найти ее было несложно. Вася шагнула под неодобрительным взглядом сотен икон и села на скамью.

Вскоре в церкви показалась Ольга. Тяжелая поступь выдавала ее возраст. Она перекрестилась, склонила голову перед иконостасом и подошла к сестре.

– Варвара сказала, – сказала она без предисловий, – что на рассвете ты провезла мою дочь по городу. Это правда, Вася?

– Да, – согласилась Вася, расстроенная тоном сестры. – Мы покатались с ней. Но я не…

– Пресвятая Дева, Вася! – ужаснулась Ольга. Остатки красок покинули ее лицо. – Ты не подумала о репутации моей дочери? Это не Лесной Край!

– О репутации? – переспросила Вася. – Конечно, я забочусь о ее репутации. Она ни с кем не говорила. Она была правильно одета, ее волосы были покрыты. Люди считают меня ее дядей. Почему я не могу взять ее покататься?