Кэтрин Арден - Девушка в башне [litres]

– Даже не вздумай, – сказала женщина жеребцу. Она угрожающе покачала ложкой. Ее голова была ниже спины Соловья. – Готова поспорить, что ты, такой огромный зверь, съел бы целую гору, если бы мог.

Вася улыбнулась.

– Простите его, просто ваши блины так вкусно пахнут, – сказала она и купила большую жирную стопку.

Довольная повариха положила им еще несколько штук.

– Вам бы не мешало поправиться, юный господин. А ребенку много не давайте, – снисходительно сказала она и даже покормила Соловья с рук.

Соловей не обижался. Он аккуратно взял блин и обнюхивал платок поварихи до тех пор, пока повариха не рассмеялась и не оттолкнула его.

Вася взобралась на жеребца. Они с Машей ели, пачкаясь в масле, пока ехали по городу. Изредка Соловей с надеждой оглядывался, и Марья скармливала ему кусочки. Они медленно шли вперед, наблюдая, как город просыпается.

Когда перед ними выросли стены кремля, Марья выпрямилась и ахнула. Она вцепилась масляными руками в шею Соловью.

– Я видела их лишь издалека, – прошептала девочка. – Я и не знала, что они такие большие.

– Я тоже, – призналась Вася. – До вчерашнего дня. Подъедем ближе.

Соловей прошел ворота, и теперь от удивления ахнула Вася. На огромной площади за воротами кремля был рынок. Торговцы ставили свои палатки, люди громко здоровались и дули на руки. Дети бегали по рынку, треща как скворцы.

– Ого! – воскликнула Марья. Она оглядывалась по сторонам. – Посмотри, там гребни! И ткани! Костяные иглы и седла!

Но не только это. Они прошли мимо палаток с пирожками и вином, драгоценной древесиной и серебряной посудой, воском и шерстью, тафтой и консервированными лимонами. Вася купила один лимон, с наслаждением его обнюхала, откусила, ойкнула и быстро отдала Марье.

– Его не едят, а добавляют в суп, – сказала Марья, с интересом обнюхивая фрукт. – Их везли сюда год и день. Так сказал дядя Саша.

Ребенок крутил головой по сторонам, словно белка.

– Зеленая ткань! – кричала она. Или: – Смотри, гребень в виде спящего кота!

Вася, все еще жалея о покупке лимона, заметила табун коней на южной стороне площади. Она решила подойти поближе.

Кобыла заржала, увидев жеребца. Соловей довольно выгнул шею.

– Теперь ты хочешь себе гарем? – тихо спросила Вася.

Ее заметил погонщик лошадей.

– Юный господин, – сказал он, – не подводите своего жеребца так близко. Он напугает моих коней.

– Мой конь стоит спокойно, – ответила Вася, стараясь говорить высокомерно, как богатый боярин. – Ваши меня не волнуют.

Но лошади и вправду нервничали, поэтому Вася отвела Соловья в сторону, а сама стала рассматривать кобылиц. Они все были похожими, кроме той, которая заржала, увидев Соловья. Она была гнедой, с щегольскими чулками и выше остальных.

– Она мне нравится, – сказала Марья, показав на гнедую.

Васе она тоже понравилась. В голове мелькнула безумная мысль – купить кобылицу? Когда она жила в Лесном Краю, она ничего не покупала. Но теперь в ее карманах была горсть серебра, и новая уверенность жгла ее сердце.

– Я хочу посмотреть ту кобылицу, – заявила она.

Погонщик с сомнением уставился на хилого мальчишку.

Вася с достоинством села и выжидательно посмотрела на него.

– Как скажете, господин, – пробормотал погонщик. – Сейчас.

Он вывел дрожащую гнедую кобылицу и поводил ее по снегу.

– Крепкая, – сказал он. – Третий год пошел, боевая. Любого героем сделает.

Кобылица подняла сначала одну ногу, затем другую. Вася хотела подойти к ней, погладить, рассмотреть ноги и зубы. Но ей не хотелось оставлять Марью одну на глазах у всех.

– Здравствуй, – сказала Вася кобылице.

Животное поставило ногу и навострило уши. Напуганная, но не глупая. «Здравствуй?» – неуверенно сказала она и потянулась носом к Васе.

Из арки ворот кремля эхом раздался стук копыт. Кобылица дернулась и почти встала на дыбы. Погонщик с руганью увел ее в загон.

«Вася», – позвал Соловей.

Девушка обернулась. Трое мужчин ехали по площади на крепких конях. Они двигались клином. На первом была круглая шапка, выглядел он элегантно и властно. «Челубей», – подумала Вася. Предводитель разбойников, выдающий себя за посла хана.

Челубей повернул голову; его лошадь уверенно шла под всадником. Затем три всадника развернулись и направились к загону с лошадьми. Челубей выкрикивал извинения на ломаном русском, пока они расталкивали толпу. Изумленные и рассерженные люди смотрели татарам вслед.

Солнце поднялось выше. Холодные белые огни засверкали на льду реки и отразились в драгоценностях наездников.

Вася закрыла Машу плащом.

– Сиди тихо, – шепнула она. – Нам нужно уходить.

Она подтолкнула Соловья в сторону ворот кремля. Маша молчала, хотя Вася чувствовала, как бьется сердце девочки.

Им стоило поторопиться. Три наездника умело разошлись, и внезапно Соловей был окружен. Жеребец яростно встал на дыбы. Вася успокоила его, крепко держа племянницу. Всадники управляли своими конями так мастерски, что люди зашептались.

Челубей ехал на своей коренастой кобыле с холодной улыбкой. Что-то в его легкомысленной властности напомнило Васе Дмитрия. В тот момент Челубей был так не похож на разъяренного разбойника во тьме, что она решила, что ошиблась.

– Спешишь? – спросил Челубей у Васи, изящно склонив голову. Его взгляд скользнул по Марье, наполовину скрытой и дрожащей под плащом Васи. Он изумился. – Не хочу тебя задерживать. Но мне кажется, я уже видел твоего коня.

– Я – Василий Петрович, – ответила Вася, склонив голову в ответ. – Я не знаю, где вы могли видеть моего коня. Мне нужно идти.

Соловей тронулся с места. Но люди Челубея схватились за мечи и преградили им путь.

Вася развернулась, стараясь выглядеть беспечно, хотя чувствовала, как растет ее страх.

– Пропустите меня, – велела она. Площадь замерла. Солнце поднималось быстро: вскоре на улицах города будет не протолкнуться. Машу нужно было вернуть в терем, и Васе было плевать на угрожающую улыбку татарина.

– Я уверен, – задумчиво сказал Челубей, – что уже видел этого коня. Я сразу его узнал. – Он притворился, что думает. – Ах да, – продолжил он, смахнув пылинку с рукава своего дорогого наряда. – Я вспомнил. В лесу, поздней ночью. Интересно, что тот жеребец был на свободе. Точь-в-точь как твой.

Большие темные глаза смотрели на Васю, и она поняла, что не ошиблась.

– Вы сказали, что было темно, – наконец, сказала Вася. – Сложно узнать коня, которого видел лишь раз в темноте. Должно быть, вы увидели чужого жеребца. Этот – мой.

– Я знаю, что видел, – возразил Челубей. Он жестко смотрел на нее. – Как и ты, мальчик.

Его люди подвели коней ближе. «Он знает, что я знаю, – подумала Вася. – Это предупреждение».