Кэтрин Арден - Девушка в башне [litres]

Вася молчала. Что она могла сказать в свое оправдание? Младенец неподвижно лежал, сморщившись, как листок. В углу облако пара походило на маленькое толстое существо, и оно рыдало.

Священник метнул взгляд на размытую фигуру банника – Вася могла поклясться, – и его бледное лицо побледнело еще сильнее.

– Ведьма, – прошептал он. – Ты ответишь за свои грехи.

Вася собралась с духом.

– Отвечу, – сказала она Константину. – Но не здесь. Нехорошо делать это здесь, батюшка. Оля…

– Уходи, Вася, – прошептала Ольга. Она не смотрела на нее.

Вася, спотыкаясь от усталости, ничего не видя из-за слез, покорно позволила Константину вывести ее из бани. Он хлопнул дверью, прервав запахи крови и звуки горя.

Льняная сорочка Васи, промокшая и просвечивающая, свисала с плеч. Она почувствовала холод, идущий из открытой двери, и заупрямилась.

– Дайте мне хотя бы одеться, – сказала она. – Или вы хотите, чтобы я замерзла до смерти?

Неожиданно Константин отпустил ее. Вася знала, что он мог видеть каждый изгиб ее тела, твердые соски, просвечивающие сквозь сорочку.

– Что ты сделала со мной? – прошипел он.

– Что я сделала? – переспросила Вася. Печаль ошеломила ее, голова кружилась из-за перехода из тепла в холод. Пот застыл на ее лице. Босые ноги царапали деревянный пол. – Ничего.

– Лгунья! – закричал Константин. – Лгунья. Раньше я был хорошим человеком. Я не видел демонов. А теперь…

– Видите их, да? – Потрясенная и расстроенная Вася могла лишь горько шутить. Ее руки смердели кровью сестры, отвратительной реальностью мертворождения. – Может, вы сами это сделали своими разговорами о демонах. Не думали об этом? Уходите и скройтесь в монастыре. Никому вы не нужны.

Константин был бледен, как Вася.

– Я хороший человек, – повторил он. – Зачем ты меня прокляла? Зачем ты преследуешь меня?

– Я не проклинала вас, – ответила Вася. – Зачем мне это? Я приехала в Москву повидаться с сестрой. Посмотрите, что из этого вышло.

Она спокойно и бесстыдно скинула мокрую сорочку. Если она собиралась выйти в ночь, то не хотела обрекать себя на смерть.

– Что ты делаешь? – выдохнул он.

Вася схватила сарафан, блузу и плащ, брошенные в предбаннике.

– Переодеваюсь в сухую одежду, – ответила она. – А вы что подумали? Что я буду танцевать для вас, как крестьянка весной, пока в бане лежит мертвый младенец?

Константин смотрел, как она одевается. Его кулаки сжимались и разжимались.

Васе было все равно. Она завязала плащ и выпрямилась.

– Куда вы меня отведете? – поинтересовалась она с горькой усмешкой. – Наверное, вы сами не знаете.

– Ты ответишь за свои грехи, – прошептал Константин. В его голосе чувствовался гнев и желание.

– Куда? – повторила она.

– Ты издеваешься надо мной? – Он призвал свое былое самообладание и схватил Васю за руку. – В монастырь. Ты будешь наказана. Я обещал охотиться на ведьм.

Он шагнул к ней.

– Тогда я перестану видеть демонов. Все будет как раньше.

Вася, вместо того чтобы попятиться, приблизилась к нему. Константин явно этого не ожидал. Он застыл.

Еще ближе. Вася многого боялась, но не Константина Никоновича.

– Батюшка, – сказала она. – Я готова вам помочь.

Константин сжал губы.

Она коснулась его потного лица. Священник не шевелился. Ее влажные волосы упали на его ладонь, сжимавшую ее руку.

Вася не шевелилась, несмотря на его мучительную хватку.

– Как я могу помочь вам? – прошептала она.

– Касьян Лютович обещал возмездие, – прошептал Константин, не отрывая от нее взгляда, – если я…впрочем, неважно. Он мне не нужен. Ты здесь, и этого достаточно. Иди ко мне. Исцели меня.

Их взгляды встретились

– Этого я сделать не могу, – сказала Вася.

Ее колено ударило с идеальной точностью.

Константин не кричал, не рухнул с хрипом на пол: его одеяние было слишком плотным. Но он охнул и согнулся: этого Вася и добивалась.

Она выбежала в темноту, пересекла проход и оказалась во дворе.

Луна мертвенно-серого цвета поднялась над башней Ольги. Двор князя Серпуховского эхом отражал крики празднующего города, но Вася знала, что столкнется со стражниками. Константин быстро поднимет тревогу. Она должна предупредить великого князя.

Вася уже бежала в загон Соловья, но вспомнила, что его там нет.

Внезапно она услышала глухой удар и хруст снега под копытами.

Вася с облегчением обернулась, желая прижаться к шее жеребца.

Но это был не Соловей. Эта лошадь была белой, и на ней сидел всадник.

Морозко соскользнул с кобылицы. Девушка и ледяной демон смотрели друг на друга в тусклом свете луны.

– Вася, – начал он.

Кожа Васи пропиталась смрадом бани и запахом крови.

– Поэтому ты хотел, чтобы я убежала сегодня? – с горечью спросила она. – Чтобы я не видела смерть сестры?

Морозко ничего не ответил, но между ними вспыхнуло пламя, голубое, как летнее небо. Его не поддерживал хворост, но жар оттеснил ночь и окутал ее дрожащую кожу. Вася отказывалась благодарить.

– Отвечай!

Она стиснула зубы и наступила на пламя. Оно угасло так же быстро, как и появилось.

– Я знал, что мать или дитя умрет, – проговорил Морозко, попятившись. – Да, я бы избавил тебя от этого. Но теперь…

– Ольга прогнала меня.

– И правильно, – холодно закончил он. – Это был не твой выбор.

Слова ударили по Васе, в животе и горле появился ком. Ее лицо было липким от высохших слез.

– Я пришел спасти тебя, – продолжил Морозко. – Потому что…

Узел печали развязался и выпустил чувства на свободу.

– Мне плевать почему! – закричала Вася. – Я не знаю, честен ли ты со мной, так почему должна слушать? Ты управлял мной, как охотничьим псом, говорил, куда идти, но ничего не объяснял. Значит, ты знал, что Ольга умрет этой ночью? Или… что умрет мой отец на поляне Медведя? Разве ты не мог предупредить меня? Или… – Она вынула сапфир из-под рубахи. – Что это? Касьян сказал, что с ним я стала твоей рабыней. Он лгал, Морозко?

Ледяной демон молчал.

Вася подошла ближе и добавила тихим голосом:

– Если ты хотя бы немного переживал за тех дурочек, которых целуешь в ночи, ты бы рассказал мне всю правду. Больше лжи этой ночью я не потерплю.

Они смотрели друг на друга с каменными лицами в серебряной тьме.

– Вася, – прошептал он из теней. – Время не пришло. Уходи, дитя.

– Нет, – выдохнула она. – Пришло. Разве я ребенок, чтобы врать мне?

Морозко молчал, и Вася добавила с надрывом в голосе:

– Прошу.

На его лице дрогнула мышца.

– В ночь перед его смертью, – спокойно начал Морозко, – Петр Владимирович не мог заснуть из-за сожженной деревни. Я пришел к нему на заходе луны и рассказал о слабеющих чертях, о священнике, который сеял страх, о Медведе, который почти освободился. Я сказал Петру, что его жизнь спасет жизни его людей. Он этого хотел – очень хотел. Я провел твоего отца за собой в день, когда Медведь был связан, чтобы он вовремя оказался на поляне, – и он погиб. Но я его не убивал. Я дал ему выбор. Он сам это выбрал. Я не могу отнять жизнь раньше времени, Вася.