Кэтрин Арден - Девушка в башне [litres]

– Значит, ты солгал мне, – сказала Вася. – Ты сказал, что мой отец случайно оказался на поляне Медведя. О чем еще ты лгал мне, Морозко?

Он снова замолчал.

– Что это? – прошептала Вася, держа в руке украшение.

Взгляд Морозко, острый как осколок, метнулся от камня к ее лицу.

– Я его сделал, – сказал он. – Своими руками изо льда.

– Дуня…

– Взяла его у твоего отца. Петр получил его от меня, когда ты была ребенком.

Вася сорвала ожерелье и сжала камень. Порванная цепочка свисала между ее пальцев.

– Почему?

На миг Вася решила, что Морозко не ответит. Но он сказал:

– Давным-давно люди мечтали, оживили меня, дали лицо холоду и тьме. Я стал править ими. – Морозко смотрел сквозь нее. – Но… мир менялся. Пришли монахи с пергаментом и чернилами, песнями и иконами, и я ослаб. Теперь я лишь сказка для непослушных детей. – Морозко посмотрел на голубое украшение. – Я не могу умереть, но могу угаснуть. Могу забыть и быть забытым. Но… я не готов забыть. Поэтому я связал себя с живой девушкой силой ее крови, и эта сила снова сделала меня мощным.

Его бледные глаза вспыхнули голубым.

– Я выбрал тебя, Вася.

Васе казалось, что она была где-то далеко от самой себя. Эта вещь была связью между ними. Не общие приключения, искаженная привязанность или пламя, которое он зажигал в ее плоти, а эта…безделушка. Этот камень, это недоволшебство. Вася подумала о бледных очертаниях чертей, угасающих в мире колоколов. Она помнила, как ее рука, слова, дары ненадолго оживляли их.

– Поэтому ты привел меня в свой дом в лесу? – прошептала Вася. – Поэтому ты отгонял мои кошмары и одаривал меня? Зачем ты… целовал меня во тьме? Чтобы я верила в тебя? Была твоей… рабыней? И все это, чтобы сделать тебя сильнее?

– Ты не рабыня, Василиса Петровна, – резко возразил Морозко.

Вася молчала, и он нежно сказал:

– Мне хватает этого. Мне нужны были твои эмоции – чувства.

– Поклонение, – огрызнулась Вася. – Бедный ледяной демон. Все твои верующие обратились к новым богам, и тебе пришлось очаровывать глупых девушек, которые не знают ничего лучше. Вот почему ты так часто приходил и уходил. Вот почему ты заставлял меня носить украшение и помнить о тебе.

– Я спас твою жизнь, – жестко сказал Морозко. – Дважды. Ты носила камень, и твоя сила поддерживала меня. Разве это не честный обмен?

Вася не могла говорить. Она едва слышала его. Морозко ее использовал. Она стала проклятьем для своей семьи. Ее семья была разрушена… как и ее сердце.

– Найди другую, – ответила Вася, удивляясь спокойствию своего голоса. – Пусть она носит твой оберег. Я не буду.

– Вася… нет, ты должна выслушать меня…

– Я не буду! – закричала она. – Мне ничего от тебя не нужно. Мне никто не нужен. Мир широк: конечно, ты найдешь себе другую. И, возможно, на этот раз ты все ей расскажешь.

– Если ты уйдешь сейчас, – спокойно ответил Морозко, – то окажешься в огромной опасности. Колдун тебя найдет.

– Тогда помоги мне, – сказала Вася. – Скажи, что хочет сделать Касьян.

– Я не вижу. Он отгоняет меня магией. Лучше уходи, Вася.

Девушка покачала головой.

– Возможно, я умру здесь, как остальные. Но я не умру твоей рабыней.

Ветер поднялся между ударами ее сердца, и Васе показалось, что они стоят в снегу, что вонь и очертания города исчезли. Была лишь она и ледяной демон в лунном свете. Ветер завывал вокруг них, но его порывы не трогали ее волос.

– Отпусти меня, – велела Вася. – Я не рабыня.

Она разжала руку, и сапфир упал. Морозко поймал его, и камень растаял в его руке, превратившись в пригоршню холодной воды.

Ветер резко стих, и все вокруг стало грязным снегом и громадными теремами.

Вася отвернулась от Морозко. Двор князя Серпуховского никогда не казался ей таким большим, а снег таким глубоким. Она не оглядывалась.

После скачек шестеро воинов Дмитрия отвели Сашу в Архангельский собор. Его заперли в маленькой келье, и Саша ходил по ней, размышляя. В основном, он думал о сестре, раздетой и опозоренной перед всей Москвой, но не утратившей своей смелости и переживавшей за брата.

– Тебя отведут к епископам, – сообщил Андрей той ночью во время ужина. Он глухо добавил: – И допросят. Если не убьют в темноте. Дмитрий вполне может прийти и отрубить тебе голову, настолько он зол. Его дед отрубил бы. Я сделаю все, что в моих силах, но этого мало.

– Отче, если я умру, – сказал Саша, успев придержать дверь рукой, – помогите моей сестре. Обеим сестрам. Ольга делала все не по своей воле, а Вася…

– Я не желаю знать о твоей Васе, – едко ответил Андрей. – Если бы ты не дал обет Богу, тебя бы уже убили за ложь ради ведьмы.

– Хотя бы пошлите весть отцу Сергию, – попросил Саша. – Он меня любит.

– Это я сделаю, – сказал Андрей, выходя из комнаты.

Звенели колокола, бежали люди, кружились сплетни. Рваные бессвязные молитвы тихо слетали с губ Саши и обрывались незаконченными. Сумерки перешли в ночь: Москва пила и веселилась в свете новой луны, когда в монастыре послышались шаги и загрохотала дверь Сашиной кельи.

Он поднялся и прижался к стене.

Дверь тихо распахнулась. Толстое встревоженное лицо Андрея снова показалось в проеме, борода ощетинилась. За ним стоял молодой крепкий юноша, лицо которого скрывал капюшон.

Миг недоверчивой тишины, и Саша бросился вперед.

– Родион? Что ты здесь делаешь?

Андрей сжимал в руке лампу. Саша увидел лицо своего друга – истощенное, со следами обморожения на носу.

Андрей выглядел разгневанным, озлобленным, напуганным.

– Брат Родион примчался из лавры, – сообщил он. – Он принес вести, которые касаются великого князя Московского. – Он немного помолчал и добавил: – И твоего друга, Касьяна Лютовича.

– Я побывал в Башне Костей, – сказал Родион. Он с тревогой смотрел на своего друга в холодной и тесной келье. – Я загнал двух коней до смерти, чтобы принести тебе эти вести.

Саша никогда не видел Родиона таким.

– Входите, – сказал он.

Он не мог приказывать, но гости безропотно вошли в келью и захлопнули дверь.

Родион рассказал о пыли, костях и ужасах в ночи.

– То место заслуживает своего названия, – заключил он. – Башня Костей. Я не знаю, что за человек этот Касьян Лютович, но его дом – не место для живых людей. Но это еще не все. Касьян…

– Заплатил Челубею, чтобы тот притворился послом и провел своих людей в город, – закончил за него Саша, с болью подумав о Васе. – Я знаю. Родя… ты должен уходить. Не говори никому, что видел меня. Иди к великому князю. Скажи ему…

– Каким послом? Касьян заплатил тем разбойникам, чтобы они жгли деревни, – перебил его Родион. – Я нашел их посредника в Чудове, у которого они покупали оружие и коней.