Диана Ибрагимова - Тайнопись видений [litres]

– Вы правы. Я слишком переживаю, – признался Цу-Дхо, разливая душистый мятный чай, и попытался пошутить: – Надеюсь, стук моих зубов вам не помешал?

– Сейчас нужно позаботиться о корабле и хорошей команде. Я думаю, моих сбережений более чем достаточно.

– Представляю, как отзовутся по этому поводу провидцы, – рассмеялся настоятель, промокая платком потный лоб. – Скажут, что вы до смерти жадный и решили спустить все деньги на воду, лишь бы они никому не достались.

– Звучит хорошо, правда же? – улыбнулся Кайоши. – Достоверно, по крайней мере, учитывая, какая про меня ходит молва.

– Но вы уверены, что вам нужно на Большую Косу? – спросил настоятель, помогая Кайоши отхлебнуть из чашки. – Мне тревожно, что я не могу сопровождать вас. Вы собрались плыть так далеко, да еще и через Руссиву. Может, все-таки стоит взять курс на восток по Теплому океану? Ни один из наших торговых судов не ходит через ту реку, по которой вы собрались пересечь материк.

– У меня мало времени, – признался провидец. – А путь через Руссиву самый быстрый. Я видел очередную беду на Валааре, но больше не могу связаться с Астре из-за того, что парализован. Я умру, если отправлю дух слишком далеко. Так же как он. Мне нужно его предупредить. И меня ждут на Руссиве. Я должен забрать оттуда людей. Посланник уже рассказал им обо мне на случай, если я поплыву через этот материк. К тому же если во мне проснется Змей, для всех будет спокойней, если я в это время буду находиться как можно дальше от Чаина и Ли-холя.

Цу-Дхо открыл рот и закрыл, не в силах ничего сказать.

Материк Руссива, княжество Росина, Березовая роща близ Взрылева улуса [11] Улус – небольшое селение, деревня. ,

7-й девес [12] Девес – то же, что и трид. 1019 г. от р. ч. с.

По капле таяла десятая свеча, наступал день летнего солнцестояния. Василь должен был вот-вот прийти и забрать Олью из наглухо закрытой башни-темницы, где она провела в молитвах благодатной Природе целые сутки. В это время открывать окна и двери было нельзя, поэтому девушка не знала, что творится снаружи. Может, полыхнул рассвет, а может, ночь все еще тянула по небу звездное покрывало.

Для невесты жизнь замерла на долгие часы, в которые не оставалось ничего важнее покаяния. Неподалеку стояли, ожидая Василя, отец и старший брат – вдруг какой-нибудь разбойник решит потревожить новобрачную. Но Олье и без них не было страшно. Ей разрешили взять с собой Морошку, чтобы последние дни перед замужеством они провели вместе.

Рысь играючи привстала и протянула большую мягкую лапу к Ольиному лицу.

– Ах ты разбойница, – весело шепнула девушка, перехватив ее. – Нет уж, давай сегодня без этого, а то испортишь мне наряд. Ты погляди, какие у меня свадебные гребни! Видела такие хоть в одном улусе? Знаешь, из чего? Это вот ракушки белые, а это черные агаты под мои глаза. Красотища, да? Да? Да, моя хорошая? – Олья повалила рысь на спину и потрепала за ухом. – Василь аж в Столичье за ними ездил. Ни у одной девицы в округе таких нету.

Рысь покаталась с боку на бок, требуя, чтобы ей почесали пузо, но невеста уже позабыла о ней, коснувшись головного убора. У нее была та же прическа, что и всегда – две тугие смольные косы, закрученные в спирали над ушами. Но сегодня их опоясывали круглые гребни, и платье на Олье было не обычное льняное с серым пояском, а огненно-красное, как восходящее солнце. В жизни невесты наступал рассвет, где она рождалась заново – женой и будущей матерью.

Рысь глухо заурчала, недовольная задумчивостью хозяйки, и ткнулась ей в ладонь.

– Эх, Морошка, мурлыка моя, – вздохнула Олья, гладя игривую питомицу, норовившую куснуть ее за оборчатый рукав. – Завтра уже будем мы с тобой отдельные. Ну, чего смотришь, глазюками сверкаешь? Иди сюда, Морошка-замарашка, где ты опять в пыли так извалялась, а?

Олья нашла Морошку рысенком. В зарослях огненной ягоды, возле тела матери, задранной не то волком, не то медведем. Взяла домой и стала выхаживать. Морошка маленькая и Олья небольшая. Весело им вместе. За год котенок вымахал в крупную самку размером с собаку и всюду неотступно следовал за Ольей и ее псами. Вместе они гоняли домой коров с пастбищ, вместе учились плавать и охотились на куропаток. Соседи дивились на ручную рысь и прятали от нее кур, но Морошка позарилась на них только однажды и после хорошего урока в птичник не совалась.

– Как долго, а, замучилась ждать, – шепнула Олья, потягиваясь, и вздрогнула, когда потухла свеча. – Ох! Темнота какая. Уже и десятая прогорела. Значит, скоро. Вот-вот уже. Эй, Морошка, слышишь что-нибудь? Идет или нет? А давай посмотрим, кто его скорее заметит, а? А? А, забияка? Ну, хватит, не кусайся.

Олья наклонилась и стала бодаться с рысью. Морошка любила так делать и замурчала, совсем как домашняя кошка.

– Теперь тихо сиди и не мешайся, а я посмотрю, где он там, – сказала Олья, подворачивая рукава.

Она начала негромко бормотать главную молитву Взрылева улуса, вторя словам плавными движениями ладоней и раскачиваясь вперед-назад.

– Реки твои – вены мои. Скалы твои – ступни мои. Лава твоя – сердце мое. И живое тобою живет, а что мертво – сохранно в недрах твоих…

У каждого росинского улуса молитва Природе была своя. Ее сочиняли, придавая большое значение особенностям местности и животным, обитающим в округе.

Олья родилась на севере, почти на границе с Мерзлыми скалами, где жили племена узкоглазых оннинов. В детстве ее поддразнивали за черные волосы, говоря, что отец ей вовсе не отец и что Ольина мамка, должно быть, бегала ее сделать к какому-нибудь оннину.

Все шутки, издевки и дразнилки закончились, как только девочка подросла и принялась вешать болтунам таких тумаков, что не каждый парнишка отсыплет. А уж когда она по-девичьи округлилась, сделалась статной и ладной, женихи со всей округи начали сохнуть по неприступной красавице.

Олья обид им не прощала и всюду ходила с Морошкой, но однажды в улус приехали торговые обозы с Мерзлых скал, а в одном из них Василь – широкоплечий коренастый парень-оннин. Как Олья, темноглазый и белозубый, с хитрым прищуром и безо всякого страха. Ни Морошки не побоялся, ни взглядов косых. Познакомился с Ольей однажды и стал частенько наведываться в их улус.

Местные ребята били его, и не раз, но он никогда не отступал и в драке был силен. Тогда они решили проучить его серьезно, но тут уж Олья не выдержала и натравила на разбойников Морошку. Так и началась их с Василем дружба, а через год обернулась свадьбой.

Василя отпустили жить в Росину. Снабдили шкурами, моржовым усом, китовым жиром. Словом, тем, что могла дать суровая земля Мерзлых скал и воды Бескрайнего океана. На все это он купил небольшую хибару в стороне от Ольиного улуса, чтобы их не донимали сплетники, и посватался к родителям избранницы. Они были рады и зятю-чужаку. Уж больно разборчивой Олья выросла, всем давала от ворот поворот, и только Василь сумел ее чем-то зацепить, а потом удержать.