Диана Ибрагимова - Тайнопись видений [litres]

После окончания трапезы новобрачные продолжили путь, и Олья быстро ощутила, что взбираться по крутым пористым зигзагам в плотном, стесняющем движения платье – та еще мука. Особенно тяжело стало к полудню, когда светило стояло в зените и пекло со всей мочи. Пот катился градом и не сох, а взмокшая ладонь Василя то и дело выскальзывала из пальцев.

Ближе к вершине становилось жарче, воздух загустел, со всех сторон пахло чем-то кислым и едким. Подошвы сапог быстро прогрелись, и мягкие стельки почти не спасали от панциря затвердевшей лавы. Олья подумала, что ступни скоро упреют, как мясо в горшочке.

Когда влюбленные оказались на самой вершине, то одновременно охнули: вулкан захлебывался в огненной массе, оранжевой, как тыквенная каша, и временами плевался ошметками, от которых разлетались хлопья раскаленного пепла. Олья закрыла лицо и долго не решалась подступить близко к кромке, чтобы прочесть молитву. Наконец она кинула в лаву узелок, тут же вспыхнувший и утонувший, следом упала корзина и снятая со спины Василя сумка. Молодожены взялись за руки и, поглядев друг на друга в оранжевом мареве, начали читать молитву Взрылева улуса.

Дыхание вулкана обжигало щеки, и смотреть вниз было почти невозможно, как и говорить, но они всетаки справились и поспешили в обратный путь. Сердце Ольи колотилось от восторга, страха и уважения к великану Взрылю. Теперь новобрачным предстояла веселая хмельная свадьба, и все было хорошо, только Морошка вела себя странно. Она урчала и тревожно шевелила ушами, а потом вдруг понеслась прочь.

Олья с волнением посмотрела на темневший вдалеке улус. Жители в белых одеждах давно собрались у ворот и ожидали жениха с невестой, но Олья и Василь не успели пройти и половины поля, когда земля задрожала и камни подпрыгнули от мощных толчков. Позади взметнулся гейзер лавы, и от огромного дымового столба полетел во все стороны пепел.

Жители улуса закричали и бросились врассыпную. Земля дрогнула снова, серый фонтан взвился в небо комковатой тучей, и верхушка Взрыля тут же выбелилась, словно присыпанная мукой. Вслед за пепельным столбом повторно выстрелил искрящийся язык. Вулкан выплюнул на склоны оранжево-алые потоки, и те, словно огненные змеи, поползли к подножию горы.

– Бежим! – крикнул Василь, хватая Олью за руку, а та успела подумать глупую мысль: он заговорил, значит, свадебный обряд нарушен.

Ноги веды будто приросли к земле, она чувствовала, как под еще не остывшими подошвами гудит почва и как поднимается из недр раскаленная магма. Скоро будет еще один толчок и новый выброс. Пепельное облако разойдется по небу на полматерика, погубит урожай, обрушит хлипкие крыши хлевов, забьется в ноздри скотине. Воздух станет ядовитым. Еще один всплеск, и ручьи обернутся реками, улус полыхнет, и большинство жителей не спасется. Они с Василем так точно.

Олья обернулась к жениху и бросила:

– Беги, Василь! Беги, родной! А меня оставь!

– Ты что…

– Василь! – Олья с силой тряхнула его. – Я – веда! Колдунья! Веда, слышишь? Это из-за меня Взрыль проснулся! Рассерчал он на меня! Уходи!

– В-веда?… Олья, ты…

Черные глаза парня вспыхнули первобытным страхом, он тут же отдернул руки и бросился прочь.

– Вот и вся любовь, – шепнула Олья сквозь слезы. – А я-то думала, хоть секундочку поколеблется.

Она развернулась и побежала обратно к вулкану, на ходу бормоча:

– Реки твои – вены мои. Скалы твои – ступни мои. Лава твоя – сердце мое. И живое тобою живет, а что мертво – сохранно в недрах твоих.

Запись от первых суток Белого Дракона.

Шестой узел. Трид талой воды. 1020 год эпохи Близнецов.

Кайоши проснулся в сосновом гробу, завернутый в белый саван, как традиционная чаинская клецка в капустный лист. Он ехал в повозке на рессорах, смягчавших дорожные кочки и рытвины, поэтому голова не болела от тряски. Крышку с ящика убрали, и дышалось свободно. Судя по темноте, наступила ночь. Провидцы спали, Осита тоже дремал, привалившись к мешкам и сундукам. Кайоши глубоко вдохнул прохладный воздух и в полудреме попытался вспомнить каждую деталь прошедшего сна.

Минуту спустя он распахнул глаза от распирающего чувства догадки. Несколько нитей, пройдя сквозь канву видений, соединились в узор, и открытие до того ошеломило Кайоши, что ему захотелось вопить, немедленно разбудить Цу-Дхо и все ему рассказать. Но настоятеля здесь не было, и провидец не мог поделиться новостями даже с шелковой лентой. Мысль билась пульсом в жилах, шумела кровью в ушах. Кайоши показалось, что телу жарко от волнения. Он понял причину изменения снов и то, почему время перешло на новый отсчет. Осознал, как с этим связана Акулья девочка и наемник, отравивший Такалама.

Чаин, Соаху, Судмир, Акулий остров и Таос – их объединяло создание железного оружия на порохе. И об этом узнали Боги-Близнецы. Когда-то давно, должно быть, после битвы у Красного озера, они отправили на Сетерру своего посланника, чтобы он присматривал за людьми и не давал им творить страшные вещи. Дух привязался к жителям планеты и старался оберегать их от гнева высших сил. Он скрывал от Богов нарушения запретов, тем самым избавляя людей от наказания. И ему удавалось делать это много лет, до тех пор, пока он не совершил ошибку – влюбился в девочку с Акульего острова.

Посланнику запрещалось проявлять небесную сущность и хоть чем-то выдавать себя, но ради будущего девочки он создал Большую Рыбу, и Драконы это заметили. Они отправили на Сетерру новых посланников, и те убили первого за непослушание, а потом рассказали Близнецам, что люди замышляют войны и мнят себя способными обмануть Драконов, пока бельма облаков туманят их глаза.

Кайоши постарался успокоить дыхание, вслушиваясь в монотонный стук копыт, храп Доо, сопение Ясурамы и дребезжание колес. Одна нить связалась. По крайней мере он хотел так думать. Но осталось еще множество оборванных частей полотна, и провидец подсознательно понимал, что истина гораздо глубже и сложнее, иначе он не видел бы снов о таком количестве людей.

О-в Таос,

2-й трид 1020 г. от р. ч. с.

Ослы тащились еле-еле, словно готовы были упасть замертво после каждого шага. В телегах сидели наемники, рядом лежали ящики с подарками и лекарствами для дочери Большой Акулы. Кругом лоснились под солнцем жухлые поля с собранной кукурузой, вдалеке зеленела бамбуковая роща. Таос будто замер во времени и безнадежно отстал от развитого мира. Здесь сохранились древние способы добычи камней и красок, ничто не совершенствовалось, ни одна традиция не подвергалась изменению. Люди жили в убогих глиняных мазанках, исповедовали язычество и не знали письменной грамоты, а все сделки совершались в устном виде.