Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

– Твой господин не в себе, – попытался он его усовестить. – Подождите! Не торопитесь! Не приносите огня, пока Фарамир еще дышит! Не делайте ничего, пока не придет Гэндальф!

– Кто правит Минас Тиритом? Владыка Дэнетор или Серый Бродяга? – с вызовом отозвался слуга.

– Похоже, Серый Бродяга или вообще никто, – бросил Пиппин и сломя голову пустился по извилистой дороге обратно наверх. Он миновал дверь, промчался мимо ошеломленного привратника и вскоре оказался у ворот Цитадели. Стражник приветствовал его, и Пиппин узнал Берегонда.

– Куда ты, достойный Перегрин?

– За Митрандиром, – выдохнул хоббит.

– Приказы Повелителя безотлагательны, и я не имею права чинить тебе препятствий, но, если можешь, скажи хоть два слова! Что творится в Башне? Где Повелитель? Я только что заступил на стражу, но, говорят, он проследовал к Закрытой Двери и перед ним несли Фарамира!

– Верно, – отозвался Пиппин. – Они на Улице Молчания.

Берегонд склонил голову, чтобы скрыть слезы.

– Давно уже ходили слухи, что Командир при смерти, – вздохнул он. – Значит, все кончено!

– Да нет же, – перебил Пиппин. – Он жив! Ему совершенно не обязательно умирать, говорю я тебе! Просто Правитель Города сдался раньше, чем Враг взял крепость, понимаешь? Он помешался, причем очень опасно!

И хоббит, как мог кратко, рассказал Берегонду о странных речах и поступках Дэнетора.

– Надо бежать за Гэндальфом, – закончил он.

– Значит, тебе придется лезть в самое пекло!..

– Знаю! Но Дэнетор освободил меня от присяги. Берегонд! Прошу тебя, сделай что-нибудь! Останови их, а не то случится страшное!

– Тем, кто носит черно-серебряное одеяние, запрещается покидать пост без приказа Повелителя, – растерялся Берегонд.

– Ну тогда выбирай, что тебе важнее – приказ или Фарамир, – крикнул Пиппин. – И не забудь, что вместо Повелителя у тебя теперь сумасшедший! Все! Мне надо бежать. Удастся – вернусь!

И хоббит понесся дальше, к нижним ярусам. По дороге ему то и дело попадались люди, бегущие от пожара; некоторые, разглядев на Пиппине цвета Башни, кричали что-то, но он не обращал внимания. Наконец за спиной остались Вторые Ворота и впереди заплясали языки пламени. Вокруг царила странная тишина – ни криков, ни шума боя, ни лязга оружия. Вдруг раздался ужасный вопль; камни содрогнулись, и впереди что-то гулко ухнуло. Борясь с приступом нестерпимого страха, Пиппин на подкосившихся ногах свернул за угол, на площадь у Ворот, – и замер. Он нашел Гэндальфа, но, вместо того чтобы броситься к нему навстречу, в ужасе отпрянул в тень.

Великий штурм, начавшийся в полночь, все еще продолжался. Грохотали барабаны. С севера и юга на стены города накатывались новые и новые неприятельские отряды. Исполинские звери, мумакилы 540 Харада, залитые кровавыми отсветами и похожие на движущиеся дома, тащили сквозь бреши в линии огней громадные осадные башни и камнеметы. Однако предводитель этого войска не слишком беспокоился о том, что происходит у стен, сколько бойцов падет на поле боя и какая их постигнет гибель. Он хотел только прощупать, силен ли еще город, и заставить гондорцев сражаться сразу во многих местах. Ворота – вот куда был нацелен главный удар! Пусть крепкие, пусть кованные из стали и железа, пусть защищенные башнями и бастионами из крепчайшего камня – они служили ключом ко всему, ибо это было единственное уязвимое место в неприступной стене Минас Тирита.

Барабаны загрохотали громче. В небо взвились языки пламени. Через поле поползли тяжелые машины. В середине, в самой гуще врагов, покачивался на цепях гигантский таран – толстый ствол исполинского дерева в сотню локтей длиной. Долго оковывали его металлом в подземных кузницах Мордора! Безобразно ощеренной волчьей головой из черной стали венчалось это страшное орудие, и заклятия, вытравленные на лбу чудовища, несли гибель всему живому. Звался таран, в память о легендарном Молоте Подземных Царств, Грондом 541. Звери-великаны влекли его, кругом толпились орки, а следом шагали горные тролли, направлявшие удар.

У Ворот врагов ждал отпор: их встретили рыцари Дол Амрота и самые стойкие из гондорских воинов. В нападающих полетели стрелы и дротики. Осадные башни заваливались набок и вспыхивали как факелы, площадь перед Воротами покрылась обломками машин и телами убитых, но, словно гонимые общим безумием, орки сотнями заполняли освободившиеся места.

Гронд полз вперед. Огонь не брал его. Время от времени то одного, то другого муумака охватывало безумие, и он топтал приставленных к нему орков, но это мало что меняло – трупы отшвыривали, и на место раздавленных вставали новые солдаты.

Гронд полз вперед. И вдруг барабаны бешено загремели. Над горами трупов возникла огромная фигура всадника, закутанного в черное. Медленно переставляя копыта, наступая на мертвые тела, черный конь направился к Воротам. На стрелы и дротики всадник не обращал внимания. У Ворот он остановился и поднял над головой длинный бледный меч. И осажденных, и осаждающих охватил страх. У всех опустились руки. Тетивы смолкли. На мгновение у Ворот воцарилась тишина.

И тут же снова загремели барабаны. Мощные руки троллей подтолкнули Гронд к Воротам и раскачали. Таран ударил в створки, и над городом, словно гром по небу, прокатился гул. Но железные створки и стальные столбы Ворот выдержали удар. Тогда Черный Полководец приподнялся в стременах и страшным голосом выкрикнул на забытом языке неведомое заклятие – грозное, неумолимое, насквозь пронзающее сердца и камни.

Трижды прокричал он заклятие; трижды раскатился над городом удар тарана. На третьем ударе Главные Ворота Гондора не выдержали. Словно встретив страшное заклятие призрака грудью и не устояв перед ним, они пошли трещинами. Сверкнула ослепительная молния, и створки грудой железа обрушились на землю.

Предводитель Назгулов двинул коня вперед. Высокий черный силуэт замаячил на огненном фоне, как тень последнего, окончательного поражения. Предводитель Назгулов двинул коня вперед и не торопясь въехал под арку, на камни мостовой, куда враг не ступал еще ни разу. У Ворот не осталось ни единой живой твари: все бежали.

Впрочем, нет. Не все. На пустой площади перед Воротами, безмолвный и неподвижный, восседал Гэндальф верхом на Скадуфаксе. Из всего свободного лошадиного племени один только Скадуфакс мог побороть в себе ужас перед Черным Всадником. Спокойно, не шевелясь, стоял он под седоком, словно каменное изваяние с улицы Рат Динен.

– Ты не войдешь сюда, – произнес Гэндальф, и огромная черная тень остановилась. – Возвращайся в уготованную тебе бездну. Уходи! Пади в небытие, которое ждет тебя и твоего Повелителя. Прочь!