Тэд Уильямс - Корона из ведьминого дерева. Том 1 [litres]

Когда она наконец оказалась на горизонтальном участке утеса, Нежеру вытащила кинжал из ножен, хотя это не придало ей особой уверенности. Умирающий кабан, пронзенный тяжелым копьем, мог при помощи мощных ног добраться до охотника, насадив собственное тело на древко, и разорвать внутренности врага перед смертью.

Нежеру прежде уже доводилось убивать, и не только животных, но она всегда предпочитала этого избегать, если у нее был такой шанс. Старая кабаниха не хотела ее смерти. Возможно, у нее есть потомство, которое следует защищать. И все же от самки исходила страшная вонь, которую не мог скрыть даже океанский бриз, мешавшийся с другими запахами. Если кабаниха недавно опоросилась, она будет сражаться насмерть, или Нежеру придется спасаться бегством, а Жертва не убегает, в особенности если она из Когтя Королевы.

Кабаниха ее увидела.

«Она будет мотать головой из стороны в сторону, чтобы ударить меня клыками, – подумала Нежеру. – Мой нож недостаточно длинный, чтобы добраться до сердца, но если нанести точный удар в глаз…»

Прежде чем она успела додумать эту мысль, кабан с пронзительным визгом и хрюканьем бросился на нее, задние ноги сильно оттолкнулись от мягкой холодной земли, но Нежеру в первый раз удалось отскочить в сторону. Зверь с поразительной быстротой развернулся, так что она успела только подпрыгнуть вверх и положить руки на плечи кабанихи. Жесткая щетина вонзилась в ее кожу, и Нежеру перескочила через зверя. Кабаниха резко подняла огромную голову, когда она пролетала над ней, и грязные клыки пронеслись мимо живота Нежеру на расстоянии, не превышавшем ладонь.

Нежеру приземлилась на ноги и резко развернулась с ножом наготове, а кабаниха начала двигаться в сторону, стараясь помешать Нежеру отойти от края утеса. Растительность была такой редкой, что Нежеру знала: если она споткнется, ей будет не за что ухватиться, и ее падение прервется только после того, как тело рухнет на каменный пляж. Однако перепрыгнуть через огромного зверя даже в первый раз у нее получилось с большим трудом; если она попытается это повторить, один из смертельно опасных клыков разорвет ей живот или ногу.

Нежеру быстро оценила расстояние до края утеса у себя за спиной, потом сильно согнула ноги в коленях, выставив вперед нож, который теперь отслеживал каждое движение головы кабанихи. Нежеру решила, что она попытается попасть ей в глаз или, если повезет и она сумеет избежать следующей атаки, попробует нанести удар в живот или в горло.

– Ты уверена, что этого хочешь, Маленькая Мать? – спросила она. – Я не стану забирать твою жизнь, если только мне не придется защищать собственную.

В яростных красных глазах не было даже намека на ответные чувства. Дикая свинья тряхнула головой и вновь пронзительно завизжала. Но в следующее мгновение она рухнула на землю, словно сраженная ударом молнии, и отчаянно завопила. Казалось, это крик ужаса разумного существа. Кабаниха медленно поползла в сторону кустарника, а за ней по окровавленной земле волочилось древко длинного копья.

Кемме, один из воинов Руки, подошел к свинье, поставил обутую в сапог ногу на ребра поверженного зверя и вырвал свое копье. Свинья вновь завизжала, ее ноги дернулись, но копье пробило дыру во внутренностях животного, и его агония быстро закончилась. Кемме вытер наконечник копья о шкуру и посмотрел на Нежеру с плохо скрытой неприязнью.

– Корабль здесь, – сказал он. – Командир Мако приказывает тебе спуститься на берег.

Он забросил копье на плечо, повернулся и пошел прочь, не оборачиваясь на все еще дергающееся животное.

– Но что делать с кабаном? – после небольшой паузы спросила Нежеру, когда ей удалось превратить путающиеся мысли в слова.

– У нас достаточно еды. – Кемме был явно недоволен из-за необходимости что-то объяснять молодому воину. – Боевая Рука, в особенности состоящая из Когтей Королевы, не таскает с собой пищу, как делают беспомощные смертные.

– Но там будут смертные, управляющие кораблем, – сказала Нежеру. – Им бы наверняка пригодилось мясо.

Она не знала, сумеет ли донести мертвого зверя на берег сама, но была готова попытаться. Все лучше, чем бросить его здесь пропадать.

Кемме даже головы не повернул в ее сторону.

– Оставь его, – только и сказал он.

Корабль бросил якорь далеко от берега. Когда Нежеру спустилась, на пару шагов отставая от Кемме, лодка с полудюжиной бородатых гребцов уже приближалась к отмели. Нежеру не испытывала страха перед смертными, но волосы у нее на затылке встали дыбом, когда она увидела столько сразу. Командир их Руки Мако говорил с Иби-Хаем из Ордена Эха, но Нежеру не стала к ним подходить, она не спешила получить выговор за задержку на вершине утеса. Ей хотелось знать, куда девался пятый член их Руки, когда она почувствовала присутствие у себя за спиной, словно кто-то или что-то намеревался ее коснуться. Она резко повернулась, вытаскивая нож. Лезвие остановилось в дюйме от горла полукровки Саомеджи.

Маг даже не моргнул и не поднял руку, чтобы защититься, но его бледные губы слегка изогнулись – возможно, Нежеру его позабавила.

– Мы не могли тебя найти, – только и сказал он.

В отличие от остальных воинов Когтя, Певец не вывернул плащ черной стороной наружу, как сделали остальные после того, как покинули снега, но продолжал носить его белой стороной с такой гордостью, словно оставался в доме Ордена Песни в Наккиге. Для того, кто был здесь таким же чужаком, как Нежеру, Саомеджи, казалось, без колебаний поступал не так, как остальные.

– Благодарю, Брат-по-Руке, – сказала она, стараясь, чтобы ее слова прозвучали нейтрально. Она была полна решимости не показывать ему чрезмерного уважения, хотя боялась его, как и всех представителей Ордена Песни. Нет, пожалуй, именно по этой причине она будет вести себя с ним как с остальными. – Я поднялась на вершину утеса, чтобы понаблюдать за приближением корабля.

Саомеджи удержал ее взгляд. У него были странные, золотые глаза и столь же белая, как у хикеда’я с чистой кровью, кожа. «Глаза предателя», так их называли в Наккиге, потому что глаза ситхи, народа, родственного норнам, были такого же цвета, хотя пути этих племен давно разошлись. Над этими древними чертами хикеда’я насмехались, хотя они обычно проявлялись в самых древних кланах. Нежеру, сама полукровка, очень хотела знать, насколько сильно Саомеджи страдал из-за того, что один из его родителей был смертным. Но чтобы задать ему такой вопрос, с ним пришлось бы сблизиться, чего Нежеру совсем не хотела.

Когда Саомеджи и Нежеру присоединились к остальным, Мако посмотрел на нее так пристально, что ей стало не по себе, хотя его глаза оставались столь же бесчувственными, как у охотящегося орла. Нежеру восхищалась им с того самого момента, как присоединилась к Ордену, и старалась изо всех сил, чтобы научиться его сосредоточенности и каменному безразличию, но боялась, что, как бы она ни пыталась, ее человеческое наследие помешает им принять ее как истинную хикеда’я. Теперь в Наккиге было множество полукровок, и они взрослели намного быстрее, чем те, в чьих жилах текла чистая кровь, хотя считалось, что они живут почти так же долго.