Тэд Уильямс - Корона из ведьминого дерева. Том 1 [litres]

– Разумеется, лорд-канцлер.

Монах обладал терпеливой душой старика в теле юноши, и Пасеваллес дал себе слово это запомнить.

– Я очень тебе благодарен, брат. Только сначала ты должен пойти к себе, помыться, позаботиться о своих ранах и надеть что-нибудь, не так сильно запачканное кровью. Тебе не придется драться с леди, к которой ты отправишься. – Он рассмеялся, на мгновение забыв о собственной усталости. – Точнее, не так, как пару мгновений назад. Но она может повести себя не слишком любезно, когда узнает, что я прислал тебя, а не пришел сам.

– Пока она не пускает в ход ногти, – ответил Этан, – я буду благодарить Бога, и меня все устроит. – Он начал собирать лекарские принадлежности, разбросанные по комнате, но остановился, чтобы спросить:

– А как насчет вещей леди ситхи из ее седельной сумки?

– Я их соберу, – ответил Пасеваллес. – Ты достаточно потрудился, брат.

Стук в дверь некоторое время отзывался эхом, и брат Этан ждал, когда ему откроют. Наконец появилась симпатичная девушка.

– Ее высочество вас ожидает, – сказала она с таким видом, будто он был кем угодно, только не тем, кого ждали.

Этан проследовал за ней в великолепную туалетную комнату, со стенами, завешенными от высокого потолка до пола гобеленами, которые рассказывали знаменитую историю сэра Таллистро из Пердруина; Этан мимолетно подумал, что эта комната в несколько раз больше его каморки в общежитии монахов в монастыре Святого Сутрина. Принцесса Идела с шитьем на коленях сидела на стуле с высокой спинкой около одного из окон. Солнце касалось ее рыжих волос, и казалось, будто голову окружает огненный нимб.

– Ваше высочество, – сказал Этан, опускаясь на колени и почти коснувшись бритой головой пола. – Прошу прощения, но лорд Пасеваллес сказал, что вы хотели получить совет по поводу некоторых книг, ранее принадлежавших покойному принцу, вашему мужу. Я брат Этан.

– Вы очень добры, брат Этан. Я вас знаю, видела во дворце. – Впрочем, она выглядела не особенно довольной встречей с ним. – Как поживает лорд-канцлер? Надеюсь, он не заболел?

– Нет, принцесса. Просто устал после длинного дня, наполненного обязанностями, часть из которых еще ждет своего часа. Но он постарался отправить вам помощь, как только появилась такая возможность, несмотря на то что не смог прийти сам.

– Лорд Пасеваллес невероятно любезен. – Впрочем, ее тон говорил совершенно о другом. – Выпьете вина, брат?

– В обычной ситуации я бы отказался, миледи, но, думаю, сегодня приму ваше любезное предложение. Надеюсь, Господь меня простит.

Идела подала знак одной из придворных дам.

– В таком случае присаживайтесь, пожалуйста.

Когда Этан повернулся, чтобы найти подходящий стул, она впервые заметила красные следы у него на щеке.

– Милосердная Элизия! Это ведь свежие раны у вас на лице! Вы сильно пострадали, брат? Что произошло?

Он прикоснулся рукой к царапинам. Получив необычное поручение навестить мать наследника, он совсем про них забыл.

– О! Ничего серьезного, ваше высочество. Злобная женщина, которую я лечил, потеряла контроль над собой и прибегла к насилию.

Она наградила его проницательным взглядом, видимо догадавшись, что отсутствие Пасеваллеса как-то связано с пациенткой, о которой идет речь.

– Если позволите, я попрошу одну из моих дам заняться вашими ранами.

– О, здесь действительно не о чем беспокоиться.

– И все же. – Она подала знак темноволосой женщине, которая положила шитье и вышла из комнаты. – Бегга умелая целительница, она обучалась у жительницы севера – валады . А вот и вино.

Когда молодая женщина внесла поднос с большим кувшином и чашами и принялась их наполнять, Этан взглянул на принцессу. Сдержанная, с прямой спиной, в темно-зеленом платье, с красивой бледной кожей и приятным лицом, Идела была еще и обладательницей изящных рук и запястий. Она припудрила россыпь веснушек на носу и груди, но день выдался жарким, и ее усилия пропали даром.

Этан вдруг понял, что не сводит глаз с кремовой кожи над корсетом, и покраснел. Идела никак не показала, что заметила его взгляд, только уголки губ тронула мимолетная улыбка.

– Давайте выпьем за здоровье короля и королевы, – сказала она.

– И их благополучное возвращение.

Этан сделал, как он надеялся, приличествующий ситуации глоток и удивился разнообразию ароматов и оттенков вкуса. Да уж, не кислая дрянь, которую он и его братья-монахи пьют в трапезной по праздникам, и даже не чрезмерно сладкое вино из Наббана, какое ему иногда доводилось пробовать за столом архиепископа. Он сделал еще один глоток, побольше.

– Вот и Бегга, – сказала принцесса. – Снимите капюшон, брат. Помочь божьему человеку – огромная честь.

Молодая женщина из Риммерсгарда уже коснулась прохладными пальцами его щеки и мягко провела ими по длинным царапинам. Этан снова покраснел и, чтобы скрыть это, сделал новый глоток вина.

– Вы очень добры, миледи.

– Ерунда. Жаль, что мы не можем помочь также и лорду Пасеваллесу. Вы сказали, что у него выдался тяжелый день.

– Мне кажется, для него каждый день тяжелый, ваше высочество. На его плечах лежит огромная ответственность, и обязанностям нет числа, особенно в отсутствие короля и королевы.

– Ах да. Я тоже по ним скучаю. – Она сделала глоток вина из своей чаши и, высунув кончик языка, быстро слизнула каплю с нижней губы. Заметив, что он смотрит, Идела смущенно улыбнулась. Бегга втирала что-то в царапины на щеке Этана, и он почувствовал легкое жжение и одновременно приятный холодок. – И по моему дорогому сыну Моргану, разумеется, – добавила Идела. – Надеюсь, с божьей помощью он благополучно вернется домой.

– Мы все за него молимся, ваше высочество. Всегда. И за вашу дочь Лиллию. Я уверен, что ее присутствие служит для вас огромным утешением.

– Лиллия? Да, конечно, – рассеянно сказала она. – Могу я задать вам вопрос, брат Этан? Вы хорошо знаете лорда Пасеваллеса?

– Хорошо ли я его знаю? Не сказал бы, ваше высочество. Иногда я помогаю ему с мелкими делами. – Но, как только он произнес эти слова, ему показалось, что они звучат глупо и как-то мелко, будто он всего лишь подметает полы в апартаментах лорда-канцлера. – У меня имеется некоторая способность к буквам и числам. Лорд-гофмейстер Джеремия тоже иногда меня приглашает.

– Не сомневаюсь, что так и есть. Ученый человек подобен драгоценности, сияние которой радует многих, даже если он принадлежит Богу. – Она улыбнулась, на этот раз по-настоящему. – Однако расскажите мне немного про Пасеваллеса. Он всегда так занят; за годы, что я провела здесь, мне почти не выпало шанса с ним побеседовать. Мне говорили, что он очень хороший человек.