Кристофер Холт - Когда исчезли все люди [litres]

Крепыш накрыл мордочку лапой и сказал:

– Да, не так уж плохо. Но нам ещё приказывали нападать, и мы должны были держать строй, иначе нам не досталось бы ни одного шарика.

– А меня заставили выпрашивать подачку, – тихо добавила Гизмо. – Снова и снова, и все смеялись.

– Но зачем? – не понял Макс.

Перекатившись на живот, Крепыш встал, подошёл к своей лежанке и объяснил:

– Председатель хочет, чтобы все мы были выдрессированы. Он желает, чтобы мы делали всё безупречно. – Такс широко раскрыл пасть, зевнул и плюхнулся на лежанку. – Наконец-то мы здесь. Тут тепло и много еды.

Уютно покряхтывая, Гизмо проговорила:

– И тут такая приятная музыка.

Обе маленькие собаки закрыли глаза. Макс почти уже последовал их примеру. Как приятно будет поспать. Особенно с полным животом и в таком милом месте…

Голос из глубины сознания воззвал к Максу, убеждал вспомнить, как визжали пойманные собаки, и о прочих ужасных вещах, с которыми он сталкивался целый день.

Борясь с инстинктивным желанием отключиться, Макс стряхнул с себя сонливость и поднялся.

– Крепыш! – гавкнул он. – Гизмо! Проснитесь!

Малыши испуганно вскинули головы.

– Что случилось, верзила? – спросил Крепыш. – Я собрался хорошенько отоспаться.

Макс схватил такса зубами за шкирку, поднял с лежанки и опустил рядом с Гизмо.

– Эй, у меня есть лапы!

– Ой! – пискнула Гизмо и отскочила в сторону, как только рядом с ней приземлился Крепыш. – Что происходит?

Макс покачал головой и сказал:

– Происходит что-то нехорошее. Вы разве не видите? Все наши занятия и то, как ведут себя другие собаки, – всё неправильно. Зачем нас заставляют делать то, что мы делаем? Почему не дают встретиться с Мадам даже на минуту? Каждый вечер мы возвращаемся сюда усталыми, и в этом здании есть что-то такое, отчего мы забываем самих себя и подчиняемся Председателю. Нам нужно вырваться отсюда!

Гизмо поморгала и, свесив головку набок, протявкала:

– Ты прав. Конечно, ты прав! Ох, не могу поверить: я ведь только что едва не уснула.

– А я могу, – проворчал Крепыш. – У меня такая удобная лежанка.

Макс шагал взад-вперёд, изучая стеллажи с книгами, словно в них мог содержаться ответ.

– Думаю, я и раньше это чуял, – вслух размышлял он. – Запах Председателя. Он повсюду, это его территория; из-за этого у меня такое чувство, будто я обязан его слушаться. Но нет, ребята. Надо бежать отсюда, пока мы не превратились в бессловесных рабов, как остальные здешние собаки, или, ещё хуже, в подлых псов, как доберманы Председателя.

Крепыш сделал глубокий долгий вдох, потом сморщил нос и подался назад, будто хотел уклониться от запаха.

– Ты прав, приятель. Председатель тут повсюду. Но он не метил территорию – запах как будто витает в воздухе! Как он это сделал? Оставил свой запах во всех воздуховодах или как?

– Я не знаю, – ответил Макс. – Но твоё объяснение кажется мне разумным.

– Ох, он мне сразу не понравился, – прорычала Гизмо и прищурилась. – Помню, я следила за ним и Дэнди Когтем в Анклаве. Он вёл себя с пуделем как закадычный друг. Но однажды они вместе ушли в лес, мы все услышали звуки драки, и Дэнди Коготь вернулся в Анклав один. Он хромал. Я никогда не видела, чтобы пудель Мизинчик выглядел таким напуганным. С тех пор он очень бесился, если кто-то хотел уйти из Анклава.

– Хорошо хоть мы там не задержались, – вставил Макс.

– Хочешь знать самое интересное? – хихикнула Гизмо. – Тогда никто не называл его Председателем. Его звали Трезор. Это вроде как на французский лад. Означает «сокровище».

– Ха! – сказал Крепыш. – Ему лучше подошло бы Позор.

Максу было не до смеха. Его решимость понемногу размывалась и улетучивалась. Пёс прошагал мимо Крепыша и Гизмо в направлении выхода из книжного магазина и бросил через плечо:

– Пошли, ребята. Давайте выберемся отсюда, пока темно. Нужно отыскать Мадам. Она, может быть, попала в ту же ловушку, что и мы, – надо и её тоже забрать с собой.

– Ух ты! – тявкнула Гизмо. – Да! Наш вожак снова с нами. Этот Трезор-Председатель мне уже надоел.

Лабрадор довёл друзей до скользящих дверей, которые открывались на променад. Только вот незадача: Макс встал перед ними, а они не открылись. Он попытался просунуть нос в щель между створками и как-нибудь раздвинуть их, но ничего не вышло.

– Двери заперты? – спросил Крепыш. – С какой стати нас здесь запирают?

Макс немного подумал, потом вспомнил, что видел сегодня днём: рослые псы у входных дверей нажимали какие-то кнопки, чтобы двери заработали. А что, если…

– Эй, Гизмо, – гавкнул лабрадор, – проверь, есть ли сбоку от дверей маленькая кнопка.

Гизмо метнулась туда, обнюхала стенку и сообщила:

– О, есть! Спрятана за стеллажом, но, думаю, я дотянусь.

Встав на задние лапы, терьерша пошарила передней за стеллажом, который стоял прямо у стены. Какое-то мгновение Макс слышал только дыхание их троих, бесконечную музыку и звук царапающих дерево коготков Гизмо.

А потом что-то щёлкнуло, послышался свист – вжжж! – и двери разъехались.

– Вперёд! – негромко скомандовал Макс. – Нужно попасть к лифту и подняться наверх. Наверняка мы найдём Мадам на том этаже, где ещё не были.

Макс пригнулся и, прячась за горшками с растениями и скамейками, которые стояли вдоль променада, как можно тише, крадучись, повёл друзей к лифту. Сердце Макса колотилось как ненормальное. Стражников не было видно, но едва ли сбежать отсюда окажется просто.

Ну да ладно, была не была. Макс подпрыгнул, чтобы изучить панель управления. Собака, которая обычно следила за лифтом, делала всё довольно просто – нажимала кнопку носом, и двери открывались. Макс ткнул мордой в холодный металлический кружок – стеклянные створки разъехались в стороны.

Пока они втроём забирались в лифт, Макс спросил друзей:

– С какого этажа начнём?

– Ну, – рассудил Крепыш, – на самом верху мы были. Нижняя кнопка, наверное, отвечает за этот этаж, раз её всегда нажимают, чтобы спустить нас в книжный магазин. Я уверен, что нам нужны не средние кнопки. Мы с Гиз были там везде и не встретили никого похожего на твою подругу.

– А как насчёт кнопки, которая сразу под самой верхней? – спросила Гизмо. – Мне кажется, туда не ходят даже маленькие собаки, которые наполняют миски шариками!

– Стоит попробовать, – согласился Макс, подпрыгнул и надавил на кнопку носом.

Она загорелась, и через мгновение кабинка взмыла над тёмным променадом и погружёнными во мрак магазинами. Макс не видел ни одной собаки. Наверное, большинство из них спали, и Председатель, должно быть, надеялся, что запертые двери не дадут никому выбраться наружу.

Трое друзей молчали, пустынные этажи уходили вниз один за другим. В здании Корпорации стояла зловещая тишина. Макс вспомнил дни, проведённые у ветеринара. Там день-деньской кто-нибудь гавкал.