Кристофер Холт - Когда исчезли все люди [litres]

– А вдруг, если у них появится новый вожак, они помогут ему осуществить побег? – Крепыш медленно завилял хвостом.

Гизмо присоединилась к нему: обрубок хвоста терьерши заходил из стороны в сторону, и она, радостно высунув из пасти язык, посмотрела на лабрадора:

– Может быть, такой, как Макс?

Пёс засмеялся:

– Ну уж, если ты так настаиваешь… – Он покачал головой. – Как приятно снова всё обдумывать самим, правда? Я так рад, что здесь нет запаха Председателя.

– Но, Макс, – сказал Крепыш, – что, если тебе не удастся одолеть прежнего вожака?

– Думаю, у меня есть преимущество, – ответил лабрадор и двинулся вперёд, гордо задрав вверх морду. – К тому же я только недавно плотно поел. Как вы думаете, когда здешние обитатели в последний раз нормально обедали?

Оказавшись на середине пути между загородкой и деревянной будкой, Макс издал протяжный вой – это был вызов. Мгновение спустя мохнатая собака и её здоровенный помощник Свин вышли из тени.

– Чего разорался? – прохрипела мохнатая псина.

– Хочу видеть вожака, – объявил Макс. – Это ты?

Мохнатая собака хохотала, пока не начала задыхаться; Свин вторил ей.

– Да ну что ты, милый, я тут не командую, – сказал она. – Свин! Свин, это вожак?

Пёс фыркнул. Слюна из его открытой пасти брызнула на бетонный пол.

– Я делаю то, что ты скажешь.

Мохнатая псина склонила голову набок.

– Ну, видимо, я командую им. – И она снова засмеялась.

У Макса внутри забурлило раздражение. Он столько вынес, двое друзей умерли у него на глазах, а над ним тут глумятся! Обнажив зубы, пёс бросился вперёд и щёлкнул челюстями. Две собаки мигом умолкли.

– Хватит болтать попусту, – прорычал Макс. – Я хочу видеть, кто у вас тут за главного. И поживее.

Из темноты послышался низкий утробный рык. Мохнатая псина и Свин присмирели, затихли и другие собаки. Макс видел, что псы в темноте расступались, давая дорогу крепкой, мускулистой собаке, которая шла между ними. Мохнатая псина и Свин при появлении нового пса нагнули головы и отбежали в сторону.

Этот пёс смахивал на Председателя, только раздобревшего. Шерсть он имел такого же окраса – чёрную с коричневыми подпалинами, но там, где доберман был угловат и поджар, этот был округл и одутловат – морда широкая, уши висячие, как у Макса.

– Это ротвейлер, – шепнул Крепыш Гизмо за спиной у Макса. – Я видел нескольких, которые работали на Председателя: они не особенно дружелюбны.

Ротвейлер остановился в паре метров от Макса, зарычал, щёлкнул челюстями:

– Чего тебе?

Макс кивнул, но не отвёл взгляда от глаз противника.

– Меня зовут Макс, – сказал он. – А тебя?

Страшный пёс мгновение разглядывал Макса, после чего ответил:

– Волдырь.

– Ты тут главный? – спросил Макс.

Ротвейлер снова зарычал, а потом засмеялся недобрым смехом.

– А ты как думал? Там всем заправляет Председатель. Но мне это не по нраву, так что он засадил меня сюда. – Пёс с угрожающим видом шагнул вперёд и показал зубы. – И теперь я заправляю здесь.

Макс усмехнулся про себя.

– Значит, ты вожак, заперт в гигантской клетке и правишь кучкой голодных доходяг? – Лабрадор закатил глаза. – Ну да, ясно, ты настоящий вожак, а то как же.

Волдырь припал на передние лапы и громко гавкнул. Макс не дрогнул.

– А ты не согласен, что ли? – проревел ротвейлер. – Явился сюда права качать?

Откашлявшись, Макс возвысил голос:

– Можно и права качнуть, да только не перед тобой. А перед настоящим здешним вожаком – перед Председателем. Но я так понимаю, ты, Волдырь, предпочтёшь сидеть здесь и киснуть. Кишка у тебя тонка драться с Председателем.

Макс слышал, как в темноте тихо переговариваются другие собаки. Похоже, мысль сразиться с Председателем и вырваться отсюда не приходила им в голову.

– Мы можем сбежать отсюда.

– Ты думаешь? Да ну, враки всё это. Но что, если…

– Голодные… и пить так хочется…

Волдырь не обращал внимания на голоса псов-узников у себя за спиной. В нём проснулся зверь, и ротвейлер дрожал всем телом.

– Значит, вызов? – проревел он. – Ты, золотистый щенок, идёшь против меня?

Макс кивнул и показал зубы:

– Да, иду.

Ротвейлер с воем прыгнул вперёд, раскинув лапы. Макс спокойно шагнул в сторону и обернулся. Волдырь болтал лапами, пытаясь остановиться в полёте и удивляясь, как это он промахнулся. Макс выпрямился, напряг мышцы и приготовился к следующему броску.

Тяжело дыша, Волдырь снова повернулся к противнику, зарычал, сделал паузу… и кинулся вперёд. Сердце в груди у Макса застучало; брызжущий слюной зверь нёсся прямо на него. Но лабрадор не отступил.

Два пса столкнулись грудь в грудь. Волдырь выкатил глаза и мотал головой из стороны в сторону, орошая всё вокруг слюной. Лапы ротвейлера упёрлись в грудь Макса, а тот молотил передними конечностями, пытаясь обхватить врага за корпус. Наконец ему это удалось. Толкнувшись задними лапами, Макс повалил противника на спину и приготовился вцепиться ему в горло.

Волдырь лежал, оглушённый столь стремительным развитием событий. Остальные собаки за сеткой от удивления хором резко вдохнули. Грудь Макса вздымалась, он стоял, прижимая лапой к полу полуголодного вожака «неприятных» псов, и его распирало от гордости. Он победил. Наконец-то он победил хоть кого-то.

– Ладно, – буркнул Волдырь после долгой паузы. – Пусти меня. Ты выиграл. Ты вожак.

– Вот это да! – воскликнула Гизмо, подскочила и завертелась волчком. – Макс, это было великолепно!

– Отлично сработано, дружище! – поддержал её восторг Крепыш.

Макс убрал лапу с груди поверженного соперника и позволил ему встать. Пёс пригнул голову и поджал хвост, выражая покорность Максу.

Тот горделивой поступью двинулся во тьму.

– Я ничего не знаю о вас, собаки, – выкрикнул он, – но мне страшно наскучил Председатель, и я не желаю оставаться здесь. Кто-нибудь хочет помочь нам сбежать?

В темноте послышалось шушуканье, потом бормотание, собаки тихо переговаривались.

Потом одна за другой они стали выходить на свет: мохнатая псина, здоровяк Свин, другие собаки всех мастей и разной степени запущенности. Единственное, что их роднило и отчего сердце Макса мучительно сжалось, – это глаза, в которых застыло молчаливое отчаяние.

Несколько недель назад у этих собак был дом, семья, как у Макса, Крепыша, Гизмо и Мадам.

Теперь они были не просто брошенными животными, а много хуже: стали голодными узниками.

Макс дал Мадам обещание сбежать из Корпорации и найти помощь. А теперь он дал слово самому себе: он уйдёт отсюда, только если поможет сделать то же этим несчастным собакам. Он не смог спасти бедную Мадам, значит должен спасти хотя бы их.

Крепыш и Гизмо потихоньку подошли с двух сторон к Максу, а Волдырь посмотрел на него и спросил: