Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть пятая [litres]

– Эта скотина, – начал Арно, – я про…

– Адуаны выражаются четче, но будь по-твоему, – Алва резко вскинул голову, теперь он смотрел виконту в глаза. – Если видишь скотину и можешь убить, никому, кроме нее, не в ущерб – убивай. Первый шаг ты сделал, дело за вторым.

– Убить? – приказ ограничиться поркой Арно бы не удивил, но чтоб такое?!

– Если сочтешь нужным и сможешь. Нет – значит, нет, твоя дуэль, тебе и решать.

– Я сильнее.

– И тебе неловко? Половина бед случается оттого, что сильным неловко прикончить сволочь, пока она кажется слабой.

Мэтр Лизоб поджидал Чарльза во всеоружии – закутанным по самый нос и с памятной по Мельникову лекарской сумкой. А ведь не переберись тогда генерал-штаб-лекарь поближе к схватке, буря накрыла бы его вместе с обозом. Упрямцу объясняли, как он рискует, но Лизоб уперся и выжил, что для остатков армии стало огромной удачей. Когда большая война уснула, Савиньяк отправил врача к регенту то ли с каким-то докладом, то ли с предложениями. Как бы то ни было, Лизоб осел в Старой Придде и перелечил всех, до кого смог дотянуться. Ноймаринен зануде доверял, вот и отправил приглядеть за дуэлянтами. Чарльз счел это правильным, все шло к тому, что без перевязки не обойдется, да и непредвзятый свидетель всегда пригодится.

– Доброе утро, господин генерал-штаб-лекарь! – поздоровался Давенпорт и на всякий случай сообщил: – По приказу герцога Ноймаринен прибыл за вами, однако я представляю сторону капитана Савиньяка.

Мэтр немного пожевал губами и зевнул.

– Молодой человек, – изрек он, берясь за отороченные мехом перчатки, – нам предстоит провести на морозе не меньше часа, так что извольте защитить уши. Хотя бы волосами. Где, кстати, будет это безобразие?

– На задах офицерской казармы, вы неоднократно там бывали.

– Внутри. – Врач зевнул еще раз. – Нужно проинспектировать саму площадку.

Идея умом не блистала, но спорить Чарльз не стал, и они несколько раз обошли припудренный снегом почти квадратный дворик. Замерзшая земля была твердой и ровной – споткнуться будет трудно. Три глухие стены вопросов тоже не вызывали, зато четвертая хитро посверкивала окошками, мало того, вдоль нее тянулась деревянная галерея, пока пустая.

– Хорошо бы обошлось без зевак, – не выдержал Чарльз, – но это вряд ли.

– А почему бы людям и не посмотреть? – Мэтр еще раз оглядел будущее ристалище. – Любопытство есть неотъемлемое свойство человеческой природы, в том числе и вашей.

– Отродясь не был сплетником.

– Не равняйте пчел с мухами. Неужели вам совсем не любопытно?

– Нет! Я имею в виду, что… Господин генерал-штаб-лекарь, любопытство подразумевает… равнодушие, а я на стороне виконта Сэ. Собственно, потому я и принял предложение Придда.

– А знаете, я готов с вами согласиться. Откровенно говоря, наследник Дораков и мне совершенно не нравится, причем чуть ли не с первых дней его появления. Рассчитывать на то, что сего господина оставят без уха, увы, не приходится, но пусть хотя бы напугают.

– Разделяю ваши чувства.

– Лучше скажите, достаточно ли преимуществ у вашего подопечного, чтобы обеспечить устраивающий нас результат? Дарзье на пять-шесть лет старше и по виду крупнее.

– Таких наставников, как у Савиньяка, у него быть просто не может. Как и опыта настоящего кровопролития.

– Еще вопрос, служил ли он вообще, – мэтр выпустил облачко пара. – Сейчас все приличные и не увечные при деле, а Дарзье прикатил с сестрой в Ноймар еще до снега. У молодчика была тьма возможностей заняться чем-нибудь полезным, а он сидел с герцогиней.

– Ну… – протянул Чарльз и замолчал. Из ночных откровений Валме складывалось впечатление, что самочинно надевший капитанскую перевязь теньент умчался к батюшке, быстренько сбросил мундир и отправился под шлейф к регентской супруге, но при пересказе эта история оборачивалась беспардонной сплетней.

– К Змею, – врач внезапно отмахнулся, избавив собеседника от необходимости отвечать. – Сегодня всяко важней другой опыт, дуэльный. О! А вот и наши друзья.

– Не только.

Соперники умудрились появиться одновременно. Савиньяк с Приддом спустились с галереи, Дарзье с младшим Рафиано и Тауром «с неторопливым достоинством» выплыли из словно бы глотнувшей ушедшей ночи арочки.

– Удачно мы встали, – заметил Лизоб. – Я бы даже сказал, непредвзято.

Дуэлянты сочли так же. Дарзье занял позицию у дальней стены, а Савиньяк остался на последней ступеньке, чуть наклонясь вперед и придерживаясь за подпирающий галерею столб. Наступало время секундантов, время расшаркиваний и повторений.

– Доброе утро, господа, – первым на правах непредвзятого заговорил Лизоб. – Сегодня морозно.

– Доброе утро, господин генерал-штаб-лекарь, – подхватил Рафле. – Доброе утро, господа. Да, холодно, но хотя бы нет ветра.

– Доброе утро, – принял эстафету Придд. – Ветер сделал бы нашу встречу несколько менее приятной.

– Доброе утро, господа, – о ветре и морозе уже сказали, а повторяться Чарльз не стал.

– Доброе утро, – подал голос виконт Таур. – Перейдем к делу.

– Извольте, – согласился морозным и безветренным голосом Спрут. – Нам следует подтвердить оговоренные вчера условия или же внести в них изменения. С нашей стороны таковых нет, но мы готовы выслушать пожелания противной стороны.

– Мы подтверждаем всё, о чем было условлено, – Рафле слегка поклонился, – однако правила требуют пройтись по нашим договоренностям еще раз.

– Оружие – шпага, – вроде бы вовремя вступил Чарльз. – Кинжал, как и любое другое оружие или же вспомогательное средство, исключается. Бой ведется, пока оба противника в состоянии и желают его продолжать.

– В случае серьезного ранения, – продолжил Таур, – пострадавший может как признать свое поражение, так и оговорить возобновление поединка после выздоровления. Дуэль также может быть прекращена по настоянию врача.

– Оказавшийся в лучшем положении участник, – очень медленно произнес Придд, – также вправе настаивать на продолжении дуэли после выздоровления соперника и собственного.

– Это очевидно, – Рафле опять поклонился, похоже, он решил потягаться в ледяной вежливости со Спрутом. Зря, лучше бы был поестественней, ну да это его дело.

– Нам остается, – подвел итог Валентин, – уведомить о результатах переговоров капитана Савиньяка и виконта Дарзье и просить господина Лизоба озвучить предложение покончить дело миром.

– Я готов, – заверил мечтавший об обрезанных ушах лекарь, – пускай покончат.

Мерзнуть не хотелось, и Арно сбросил плащ с мундиром, лишь когда секунданты, покончив с расшаркиваниями, отшагнули в разные стороны. Ветра не было, но холод ледяным поросенком немедленно ткнулся в спину – не захочешь, а начнешь шевелиться. Что ж, взмахнем на катершванцевский манер руками, разгоним кровь, пусть разогреет мышцы, и вперед.