Джон Норман - Свидетельница Гора

Наконец, мужчина неохотно разжал руки, и от меня не укрылось то, какое усилие пришлось приложить ему, чтобы сделать это.

— Позже, позже, — пробормотал он. — Нам надо уходить отсюда. Нам ещё следует уделить внимание к кое-каким формальностям. И присоединиться к другим представителям нашего дома.

— Господин! — разочарованно протянула Констанция.

— На первом же привале тебя и других рабынь запрут в клетки. Но потом тебя выпустят, приведут и посадят на цепь прикованную к столбу в моей палатке, — пообещал молодой человек.

— И как же мне дожить до того времени? — обиженно спросила девушка.

— На воде и горстке рабской каши, — пошутил он.

— Да, мой господин, — вздохнула его рабыня.

Затем Генри отступил от неё на пару шагов, сбросив с руки пару витков поводка, дав, таким образом, ему необходимую слабину, и уточнил:

— Ты готова к тому, что тебя поведут на поводке?

Констанция бросила недвусмысленный взгляд в сторону кучи ткани, ещё недавно бывшей её платьем. Конечно, из этого тряпья можно было изобразить что-то похожее на то что она носила ранее, во время наших выходов в город. Там даже имелась вуаль, достаточно большая, чтобы её можно было обернуть вокруг её тела!

— У тебя уже есть ошейник, — намекнул Генри, перехватив её взгляд.

— Господин! — попыталась протестовать рабыня.

— Но Ты же не думаешь, что я лишу свой дом этого триумфа, — пожал плечами её хозяин, натягивая поводок.

Констанция, едва почувствовав натяжение на ошейнике поводка, послушно, как я её учила, выпрямила спину и, отвечая на его первый вопрос, сказала:

— Да, Господин, я готова идти за вами на поводке!

Генри кивнул и, отвернувшись, зашагал к двери. Рабыня, торопливо семеня, последовала за ним.

— Господин! — окликнула она его, не пройдя и нескольких шагов.

Молодой человек остановился и, повернувшись к ней лицом, вопросительно посмотрел на неё.

— А может мне следует попытаться изобразить на лице удручённое выражение, Господин? — предложила девушка.

— Как хочешь, — раздражённо бросил Генри.

— Но ведь вернувшись в свой дом, Вы должны относиться ко мне, по крайней мере, на людях, как к презираемой рабыне, — напомнила она.

— Полагаю, что да, — не мог не согласиться мужчина, — по крайней мере, какое-то время.

— Думаю, они не должны знать, что я — ваша любимая рабыня, — предположила Констанция, а потом, стушевавшись, не без страха, поинтересовалась: — Ведь, я — ваша любимая рабыня, правда?

— Да, — не стал разочаровывать её Генри.

— А плеть? — спросила она. — Буду ли я объектом для плети?

— Конечно, — кивнул молодой человек. — Ты же рабыня.

— И меня будут наказывать ею в вашем доме? — вздрогнула Констанция.

— Несомненно, этого следует ожидать, от случая к случаю, — признал её хозяин. — В конце концов, прежде Ты была Леди Констанцией из Беснита.

— А кто будет быть меня? — с дрожью в голосе спросила рабыня.

— Любой, кто бы ни захотел это сделать, — ответил мужчина. — Даже другие рабыни. Так что я советую тебе попытаться сделать так, чтобы тобой были довольны абсолютно все.

— Да, Господин, — вздрогнула девушка.

Генри отвернулся и уже занёс ногу, чтобы сделать шаг к двери, как она снова позвала его:

— Господин!

Он, не скрывая раздражения, опять повернулся к ней.

— Но Вы же будете иногда наказывать меня, не так ли? — поинтересовалась девушка. — Хотя бы для того, чтобы я знала, что я — рабыня, а Вы — мой настоящий владелец?

Генри, не отвечая, сверлил её взглядом.

— Неужели Вы не понимаете? — вздохнула она. — Я люблю Вас, искренне, по-настоящему люблю Вас! Беспомощно! Со всей беспомощностью рабыни! Как рабыня любит своего господина! А я — рабыня, и Вы — мой господин! И я хочу уверенности. Я хочу доказательств, я хочу, чтобы в самой глубине моего сердца лежала уверенность в том, что Вы можете сделать со мной всё, что захотите, и что Вы сделаете это, потому что я — Ваша рабыня, потому что я принадлежу вам!

— Можешь отбросить все сомнения в этом вопросе, — заверил её Генри.

— Но я хотела бы быть уверенной! — воскликнула рабыня.

— На собственном опыте? — уточнил её господин.

— Да, — кивнула она.

— Понимаю, — усмехнулся молодой человек.

— Возможно, мне стоит попытаться вызвать ваше недовольство! — предположила Констанция.

— Попробуй, — пожал плечами мужчина, — и тогда Ты достаточно быстро обнаружишь, что этого делать не стоило.

— И Вы смогли бы меня наказать? — спросила девушка.

— Испытай меня, — предложил ей Генри.

— Да, Вы сможете! — признала она. — Вы сможете!

— Не только смогу, но и сделаю, — честно предупредил мужчина.

— Да, Господин! — облегчённо вздохнула Констанция, и на её лице разлилось счастливое выражение.

Однако я не думала, что она захочет вызывать его недовольство. Кроме того, стоит только Констанции на своём опыте почувствовать, что такое плеть, стоит только плети прояснить для неё, кем она стала, стоит только её ремням подтвердить её неволю, стоит только первому удару отпечатать на её спине понимание того, что плеть может сделать с ней, как она, будьте уверены, надолго расстанется с желанием почувствовать это снова, даже слегка, даже от руки любимого господина, того, кому она отдала все, того, кому она принадлежала полностью. Плеть, как инструмент, является весьма эффективным средством воспитания. Она лучше, чем, что бы то ни было, держит нас в рамках дозволенного. Свободные женщины могут позволить себе сделать мужчин несчастными, и даже попытаться сломать их, но рабыни — некогда. Скорее они будут отчаянно стремиться доставить удовольствие нашим владельцам.

— В моем доме, — сообщил ей Генри, — именно я буду тем, кто первым привяжет тебя к кольцу для наказаний и кто нанесёт тебе твой первый удар на виду у всех членов дома.

— Спасибо, Господин, — поблагодарила его Констанция, — за то, что именно вашу плеть я почувствую на себе первой, прежде всех других.

Кстати в том, чтобы выпороть новую рабыню, впервые приведённую в дом, нет ничего необычного. Безусловно, этот обычай имеет некоторые различия зависящие от данного конкретного города. В любом случае, учитывая прежние взаимоотношения Леди Констанции из Беснита и дома Уильяма из Харфакса, я бы не стала надеяться, что они захотят надолго откладывать момент, когда смогут увидеть плеть, падающую на спину их новой рабыни.

— Господин! — вдруг воскликнула девушка. — Посмотрите!

— На что? — удивился Генри. — На девку в тени или на существо рядом с ней?

— Это же Дженис! — даже прослезилась от радости моя бывшая подопечная.

— Ты уверена? — уточнил молодой человек.

— Пожалуйста, позвольте мне подойти к ней, — взмолилась Констанция. — Всего на мгновение, пожалуйста, мой любимый господин!