Кирилл Шарапов - Маховик неизбежного [litres]

– Почти тридцать единиц. Тут сотни на четыре. Это если в Даре продавать, а если в Белогорске, то все пятьсот, а может, и шестьсот. Кроме того, охранка с удовольствием заберет девять ошейников с браслетом, это минимум пара сотен.

– Меня мало деньги интересуют, – философски заметила Кира.

Игнат на это только хмыкнул.

– А вот я, как нищий егерь, ими очень интересуюсь. В последний месяц мне везло на трофеи, до этого момента у меня все имущество в рюкзаке умещалось, который, в свою очередь, умещался в багги, и на счету в банке лежало сорок золотых. Вот и все мое богатство.

Кира виновато замялась: она – боевая магичка с окладом в сотню чеканов в месяц, плюс левак в гарнизоне приносил ей еще пятьдесят, при связях тетки, с домом в городе, который был, по сути, в ее полном распоряжении. Ей стало неловко, и она уже пожалела, что завела разговор.

Игнат отнесся к этому философски: магичка третьей ступени не может быть бедной, да и он уже успел узнать Киру, для нее деньги не играли особой роли, может, потому что они у нее были.

Он уселся за руль и хотел прикурить папиросу, но вовремя вспомнил, где находится: все это уже не княжество, это дикие земли, человек стремительно утратил право называть их своими.

– Поехали, Кира, – позвал он магичку, – нам еще час трястись по лесу, если, конечно, ничто не помешает.

Он чувствовал, что девушка расстроилась, но не стал ничего говорить – пусть обдумает все, ей самой нужно разобраться, чтобы в будущем подобных разговоров не случалось. Если, конечно, она решит быть рядом с ним.

Лес тянулся. Фарат сканировал каждый километр, но больше ничего не случилось, и «Голем» спустя час замер на опушке. Игнат встал в зарослях каких-то кустов с пожухлой листвой и, выбравшись наружу, осмотрелся. День клонился к вечеру, вдалеке черным пятном виднелось Сторожье, над ним кружили какие-то птицы, скорее всего, воронье. Оно и понятно: падали в городке наверняка много.

– Что ты хочешь там найти? – спросила магичка, уставившись в том же направлении.

– Не знаю. Чувствую, ты не горишь желанием туда идти? Не отвечай. Если хочешь, останься с машиной, я не собираюсь тащить тебя туда против твоей воли. Колхоз – дело добровольное, – улыбнулся он как можно теплее, чтобы растопить тонкий ледок между ними. – Правда, я не знаю, что такое колхоз, так мой наставник говорил.

– Я тоже не знаю, – рассмеялась Кира, – но звучит забавно. Наверное, какое-то объединение, может быть, театр или бродячая труппа. И я с тобой: я все же боевая магичка, так что трупов повидала на своем веку.

– Тогда давай займемся ужином – жрать уже нестерпимо хочется. Фарат по моей просьбе родник поискал, тут овраг в сотне метров. Сейчас за водой схожу.

Кира вместо ответа вытащила из багажника мешок с продуктами и треногу с котелком. Игнат, подхватив трехлитровую посудину, направился в сторону живительной влаги: он уже и сам слышал, как журчит родник.

Когда Демидов вернулся, в небольшой ямке уже ярко горел костер, а Кира заклинанием сшибала сухие ветки с сосны.

– Результативно, – глядя на приличную кучу, подвел итог ее деятельности Игнат. – Тебе в артели дровосеком работать – за неделю бы лес на зубочистки пустила. Остановись, нам хватит на ночь.

Кира словно очнулась и оглядела кучу сушняка.

– Задумалась, – рассеянно произнесла девушка и, подняв все добытое левитацией, перенесла к костру.

Походная похлебка, состоящая из банки с тушеным мясом, банки с фасолью, макарон и горстки крупы, приготовилась за полчаса. Много, сытно, горячо и довольно остро. Потом просто сидели, глядя на огонь. Кира положила ему голову на плечо, а Игнат обнял ее за талию, пока магичка не вспомнила, что Фарат должен был узнать про странное оружие чужих.

– Сейчас выясним, – согласился Демидов. – О, кстати, я тебя хотел про медальон спросить, я вроде определил, что это «отвод глаз».

– Верно, и очень хороший. Я даже знаю волшебницу, его сделавшую. Она специализируется на таких, артефактор от богов, все графья с князьями у нее закупают. Без работы не сидит. Активируется словом. Так что мой тебе совет – надень и не снимай, разве что в бане, мне спокойней будет, не знаю, как он действует на одержимых, но твари и обычные люди, даже низшие магички, точно тебя не заметят. Правда, в движении сильно увеличивается расход энергии… – Она подошла к мобилю, достала из шкатулки медальон. – Ну да, все верно, минут десять в движении и минут тридцать, если столбом стоять. Но если на заклинание ускорения наложится, сорвет его на хрен. Очень мощный артефакт. Так что там с арбалетом?

«Фарат, давай показывай», – мысленно скомандовал Игнат.

Маленькая лесная деревушка в пять домов внутри довольно хлипкого частокола. Владелец воспоминания смотрит на единственную улицу, по ней гонят несколько коров, те мычат. Их погоняет тот самый разбойник, у которого Игнат забрал арбалет, сейчас у него за спиной дробовик, надо сказать, довольно новый, вполне удачная модель. Над лесом поднимается солнце, заглядывая первыми лучами на огромную поляну, где расположилась деревушка. И тут посреди нее возникает огненный портал, из которого выходит обычный с виду человек, у него за спиной именно тот самый арбалет из странного белого материала.

– Останови, – приказал Игнат джинну, – хочу рассмотреть его.

Воспоминание послушно замерло. Обычный человек: рост высокий – метр девяносто, не меньше, волосы длинные, до лопаток, завязаны в хвост, глаза обычные – черные. Да и далековато от покойного бандита до «гостя» – метров двадцать. Уши… Вот что насторожило Игната: вроде уши как уши, немного великоваты, егерь видал и побольше, но они заострены кверху. Таких у людей не бывает, а в остальном – обычный человек.

– Дальше, – приказал Игнат, и мыслеобраз продолжил рассказывать историю.

Он стоял у портала и смотрел на жителей маленькой деревушки, высыпавших, чтобы поглядеть на незнакомца, пришедшего таким удивительным для них способом. Потом он что-то выкрикнул. Человек, воспоминание которого Игнат смотрел, расслышал что-то типа «Аршахх-х», раскатистое на конце. И тут из портала вынырнула пара гончих. Таких нелюдей Игнат знал – быстрые, все поголовно телепаты, обладают темной энергией, убить крайне трудно, шкура очень прочная. Если удастся снять ее, очень задорого берут, дороже, чем ветрюхов, раза в два. Совершенно невосприимчивы к магии, можно убить только чистым железом, поразив в голову. Все кончилось очень быстро: твари согнали людей к порталу, никого не убивали, всего человек двадцать. Они были заторможенны, похоже, что-то воздействовало на их разум. Они покорно, один за другим, шагали в портал. Вскоре в деревне никого не осталось, кроме наблюдателя, который спрятался в доме на чердаке и глазел в щель. Ушастый дал новую команду: «Хаарр-р», – и гончие исчезли в портале. Он развернулся, чтобы уйти, когда откуда-то из соседнего дома раздался очень тихий, едва слышимый хлопок. И чужого из народа ОР буквально швырнуло в портал, который мгновенно пропал, а на земле остался лежать странный арбалет. Наблюдатель выскочил на улицу и увидел там своего приятеля, того самого пастуха с дробовиком. Тот вертел в руках странное оружие, измазанное в черной густой жиже, – похоже, именно такого цвета кровь чужаков. «Игнат, берем все деньги и бежим», – произнес он.