Сара Маас - Королевство стужи и звездного света [litres]

За сосновым прилавком стояла худощавая молодая женщина. Она замерла и лишь следила за ним.

Первыми Кассиан заметил шрамы на ее крыльях. Жестокие, умело нанесенные шрамы, тянущиеся вдоль центральных сухожилий.

Его замутило, но он заставил себя улыбнуться и подошел к отполированному прилавку. Этой женщине, как и многим иллирианкам, подрезали крылья.

– Мне нужен Протус, – сказал Кассиан, глядя в умные, проницательные карие глаза.

Чувствовалось, его появление застигло ее врасплох, но не испугало. Темные волосы продавщица заплела в обычную косу. Бронзовая кожа, узкое, скуластое лицо… Отнюдь не красавица, но такое лицо запоминалось.

Женщина не опустила взгляд, как требовали правила иллирианского воспитания. В ее семье чтили традиции, иначе не обрезали бы крылья. Но даже пройдя через жестокий ритуал, она не стала покорной. Женщина спокойно выдерживала взгляд Кассиана, зная, кто зашел в ее магазин.

Ему сразу вспомнился взгляд Несты – такой же прямой и пронизывающий.

– Протус был моим отцом, – сказала она, снимая белый фартук с простенького коричневого платья.

Был.

– Мне тяжело это слышать, – сказал Кассиан.

– Он не вернулся с войны.

Кассиану захотелось опустить голову.

– Это еще тяжелее.

– Тебе-то что горевать? – равнодушно спросила она.

Похоже, женщина не нуждалась в сострадании.

– Эмерия, – представилась она, протягивая худощавую руку. – Теперь это мой магазин.

Дочь Протуса провела черту, причем весьма своеобразную. Кассиан пожал протянутую руку, не удивившись, что та оказалась твердой и сильной.

Он знал Протуса. Никто не гнал торговца одеждой на войну. Сам пошел добровольцем. Эмерия была его единственным ребенком. Близких родственников-мужчин не осталось, иначе после его смерти магазин достался бы кому-то из них. Впрочем, Эмерия наверняка и тогда отстояла бы магазин. С работой она справлялась не хуже отца…

Кассиан оглядел не слишком просторное, но опрятное помещение. Из окна виднелся магазин на другой стороне улицы, где кончились все товары. Полки магазина Эмерии ломились от одежды. Казалось, она только что получила новый товар. Или… сюда никто не заходил.

Магазины в Гнезде ветров тоже были явлением сравнительно новым. Появились они где-то полвека назад. До этого косные иллирианцы довольствовались мастерскими. Оборотистость Протуса позволила ему заработать достаточно денег, и даже при отсутствии покупателей Эмерия не бедствовала. Но когда-нибудь отцовские сбережения иссякнут.

– Да, по всему видно: теперь это твой магазин, – сказал Кассиан, вновь поворачиваясь к Эмерии.

Пока он смотрел на улицу, дочь Протуса отошла в угол и стояла там, прямая, как стрела, с гордо поднятой головой. Точно так же любила стоять Неста. Кассиан даже придумал название ее позе: «Я беспощадно убиваю своих врагов».

Всевозможных поз у Несты было не менее двух дюжин, начиная от: «Я съем твои глаза на завтрак», и заканчивая: «Кассиану незачем знать, что я читаю непристойные книжки». Последняя поза ему особенно нравилась.

Пряча улыбку, Кассиан махнул в сторону витрины, где лежали теплые рукавицы с подкладкой из овчины и не менее теплые шарфы.

– Я куплю всю зимнюю одежду, которая есть в твоем магазине.

– Серьезно? – только и спросила Эмерия, удивленно изогнув черные брови.

Кассиан достал из кармана доспехов мешочек с монетами и протянул ей.

– Этого должно хватить.

Эмерия подержала мешочек на ладони и покачала головой.

– Одежда не стоит таких денег. А вспомоществования мне не нужно.

– Тогда возьми столько, сколько, по-твоему, стоят эти рукавицы, шарфы, сапоги и пальто. Остальное вернешь мне.

Эмерия молча бросила мешочек на прилавок и поспешила к витрине. Все просимые Кассианом вещи она складывала аккуратными стопками. Несколько раз она уходила в кладовую и возвращалась с полными руками. На прилавке росли пушистые горки. Когда туда перекочевало почти все содержимое магазина, установилась тишина, нарушаемая лишь звоном отсчитываемых монет.

Эмерия молча вернула похудевший мешочек Кассиану. Не многие иллирианцы соглашались брать его деньги. Большинство швыряло их на землю, предварительно плюнув. Положение не изменилось и после того, как Риз стал верховным правителем.

Внимательно оглядев проданный товар, Эмерия задала вполне здравый вопрос:

– Тебе поискать мешки и ящики?

Кассиан покачал головой:

– Незачем.

И вновь Эмерия удивленно вскинула брови.

Кассиан достал из мешочка три тяжелые монеты и положил на свободный кусочек прилавка.

– Это за хлопоты по раздаче вещей.

– Кому? – вырвалось у Эмерии.

– Ты ведь живешь над магазином?

Она сухо кивнула.

– И видишь, кто в чем ходит. Думаю, ты лучше меня знаешь, у кого в лагере достаток, а кто бьется в нужде. Завтра или послезавтра сюда примчится буря, поэтому я прошу тебя раздать одежду тем, кому она нужнее всего.

Эмерия удивленно заморгала. Потом вновь оглядела груды скупленных Кассианом товаров.

– Они… многие терпеть меня не могут, – едва слышно произнесла она.

– И меня тоже. Так что ты попала в неплохую компанию.

На губах Эмерии появилась… нет, не улыбка. Намек на улыбку. Она не позволяла себе улыбаться мужчине, с которым впервые заговорила.

– Думаю, после этого тебя лучше узнают и будут охотнее ходить в твой магазин, – продолжал Кассиан. – Скажешь, что это подарок от верховного правителя.

– Почему не от тебя?

Кассиану не хотелось отвечать на этот вопрос. Особенно сегодня.

– Лучше я останусь в стороне.

Эмерия внимательно посмотрела на него, затем кивнула, пообещав:

– Я начну с самых нуждающихся и постараюсь до захода солнца раздать им вещи.

Кассиан кивком поблагодарил ее и пошел к выходу. Затейливая дверь и широкие окна были не только капризом покойного торговца, но и показателем его богатства. Их стоимость позволила бы многим обитателям лагеря безбедно прожить несколько лет.

Протус умел наживать богатство, умел торговать и вести дела. Оказалось, что он умел еще и храбро воевать. Не всякий рискнул бы оставить налаженную жизнь и отправиться на войну. Протусу была не чужда воинская гордость.

Увы, не только гордость. Слепое следование замшелым традициям – тоже. Чувствовалось, Эмерия умела и любила летать. Отец сделал так, что она уже никогда не поднимется в воздух…

Будь бы сейчас Протус жив, Кассиан убил бы его собственными руками.

Кассиан взялся за медную ручку, ощутив холод металла.

– Господин Кассиан.

Он обернулся. Эмерия стояла за прилавком. Кассиан не стал ее поправлять и напоминать, что он – ничей не господин. Командующий – да.

– С праздником. С Днем зимнего солнцестояния, – напряженно произнесла Эмерия.