Джеймс Айлингтон - Тень ушедшего

– Знаешь, он уверен, что ты задумал его свергнуть.

Седэн побледнел.

– Что?

Его вскрик прозвенел по пустым улицам, и он поспешно зажал себе рот ладонью. Что бы ни таилось в Затворе, привлекать его внимание совсем не хотелось.

Геллен огляделся кругом – из осторожности, не от страха.

– Эти твои выходы на ту сторону. И ты пренебрегаешь своими обязанностями в Сиранриуме. Да и случай с Нетгаллой говорит не в твою пользу.

Седэн фыркнул. Он не знал, смеяться ему или пугаться.

– Где ты такое слышал?

Они подошли к чугунным воротам; Седэн открыл их легким толчком – нешироко, только чтобы пройти в скрывавшееся за воротами здание.

– Кругом говорят, – отозвался Геллен.

Седэн насупился.

– Без слов ясно, что это неправда.

В некотором смысле ничто не могло быть дальше от истины.

– Конечно, – легко согласился Геллен.

Дальше они шли молча.

Едва у Седэна просветлело в глазах, улыбка на его губах погасла. Ша’тес стоял на прежнем месте. Он тоже простирал руки, и по окружившему его тело прозрачному черному пузырю шла мелкая рябь.

Ша’тес опустил руки, и пузырь исчез. Черное создание рассмеялось режущим смешком.

– Так ты и вправду забыл, Тал’камар? – тихо обратилось оно к Седэну. С жалостью. – Элрита твой удар застал врасплох, а Кэриш и Метраниель перетрусили. Я же подготовлен и не боюсь.

Он замолчал, ожидая.

Потрясенный воспоминанием Седэн медлил. Все подробности, как и прежде, сохранились в кристальной ясности – но ничего ему не говорили, не подсказывали, кто он такой. Он увидел Геллена, он вспомнил его имя, но за пределами вернувшегося воспоминания он не знал о нем ничего. А его разговор о ша’тесах…

– Кому ты служишь? – спросил он вдруг, напрягаясь каждым мускулом в ожидании атаки.

Черный захихикал.

– Не ты ли дал нам свободу? Кому служишь ты, Тал’камар? – ответствовал он так тихо, что слышал один лишь Седэн. – Я никак не услежу.

Седэн ощутил, как отхлынула от лица кровь. Он не посмел бы сейчас оглянуться на спутников.

– Я служу своим друзьям и Андарре. Что бы ни было в прошлом, его больше нет, – со всей уверенностью, какую нашел в себе, ответил он.

Ша’тес засмеялся тем же шершавым смешком.

– Ты не сможешь вечно убегать от себя.

Его вдруг окружило свечение, а время будто замедлило ход. Из груди ша’теса вырвались вспышки, нацеленные в четверых спутников Седэна. Он твердо знал: тот, в кого ударит эта молния, мертв.

У него был лишь миг, чтобы помешать; и даже новое искусство в управлении сутью не могло защитить всех.

А выбирать он не мог. Он хотел спасти всех. Ему нужно было спасти всех.

И тогда Седэн отчаянно пожелал остановить молнии.

Такие же темные пузыри возникли вокруг четверых его спутников. В их поверхности молнии попросту погасли, как не бывало. Ша’тес злобно зашипел.

– Так. Ты забыл, но не всё, – отметил он.

Седэн молча кивнул, боясь выдать, что пузыри стали для него такой же неожиданностью, как для ша’теса.

– Не всё, – мрачно подтвердил он и опять протянул руки.

Только на сей раз он обратился не к сути. Нашлось другое – то самое, что помогло прикрыть друзей. Ша’тес вновь скрылся в пузыре, но Седэн на сей раз нажал . И почувствовал, как плева поддается, прогибается под давлением. Закрыв глаза, юноша вообразил, что пузырь идет рябью и рвется, будто пергамент.

Услышав вопль, он открыл глаза, чтобы увидеть корчащегося на земле ша’теса.

– Нет! – в злобном отчаянии взвизгнул тот. – Не может быть!

Седэн, не слушая предостерегающих окликов сзади, двинулся к нему. Склонившись над тварью, он сдернул черный капюшон.

Голова под капюшоном была человеческой – хотя и уродливой, блеклой, в шрамах. Но не это заставило Седэна отступить на шаг. На него с гневом и болью смотрели глаза. Человеческие глаза.

Ничто, кроме взгляда, не выдавало отчаяния. Ша’тес больше не корчился и уставился на Седэна едва ли не с любопытством.

– Ты должен знать: это я его убил, – прошептал ша’тес. Слова его не походили на признание, в них не было грусти, а был блаженный восторг.

– Кого? – нахмурился Седэн.

Ша’тес оскалился, хотел подняться, но Седэн удержал врага, прижав грудь коленом. Почему-то ша’тес сейчас оказался бессилен против него.

– А я так ждал случая тебе рассказать, – разочарованно прошипел он.

– Прикончи его, Седэн! – крикнул Терис. – Не дай заморочить голову!

Заколебавшись, Седэн склонился ниже и сжал руку в кулак.

– О ком ты говоришь? – он перешел на шепот, чтобы не слышали остальные. – Зачем пришел за мной? Кому я нужен и зачем?

Смех ша’теса походил на наждак.

– Я отвечу – но так, чтобы слышали твои друзья. И узнали, что ты за человек. – Он повысил голос, чеканя каждое слово. – Вы все меня слышите?

Седэн не раздумывал. Он отвел руку, пустил по ней ток сути и выплеснул ее в кулак. А потом опустил кулак на безобразное лицо ша’теса.

Слепящая вспышка и предсмертный крик.

Когда в глазах у Седэна прояснилось, от ша’теса осталась лишь горстка пепла.

Юноша стоял на коленях и молча дрожал – для него прошла целая вечность. Наконец ему на плечо легла ладонь. Обернувшись, Седэн увидел озабоченного Териса.

– Ты ранен? – спросил тот.

Седэн заставил себя встать. Он еще силился понять, что случилось. Он убил это существо. Правильно ли он поступил? Сказал бы ша’тес правду о нем? И, если да, понравилась бы ему эта правда?

Юноша угрюмо уставился на кучку праха. Теперь уже не узнаешь…

– Жить буду, – тихо проговорил он.

Вирр тоже подошел и теперь зачарованно разглядывал кучку пепла на дороге. Легкий ветерок уже рассыпал ее по траве на обочине.

– Как это у тебя получилось, Седэн? – спросил Вирр. – Щиты, которыми ты нас прикрыл… Никогда такого не видел. Это не суть.

Седэн покачал головой. Знание, как пользоваться той силой, уже расплывалось, хоть он и чувствовал, что совсем его не забудет. Суть – обращение к сути – каким-то образом пробуждало в нем воспоминания, выводило их на поверхность. Он еще не решил, хорошо это или плохо, но наверняка стоило иметь в виду.

– Не знаю, – признался он Вирру. – Я не раздумывал, это вышло само собой.

– Очень вовремя, – заметил Терис и хлопнул Седэна по спине. – Ты нам жизнь спас, парень.

Седэн вымучил улыбку.

– Может, отчасти рассчитался за то, что я же и навлек на вас этих ша’тесов, – суховато заметил он.

– Это едва ли твоя вина.

Седэн опешил. Эти слова произнес Элрик, все еще стоявший поодаль и смотревший на него не без одобрения. – Мы у тебя в долгу, Седэн.

Не находя слов, Седэн с благодарностью кивнул в ответ. Все пятеро еще раз взглянули на останки ша’теса, и Терис заговорил: