Оксана Букия - Серебряный. Отголоски Судьбы [СИ]

— Капитан, — проговорил Олафури, под чьими знаменами служил старый воин, — уже не Великие Дома вы обвиняете в предательстве? А может, его величество императора?

Дарис склонился в поклоне перед правителем Астрэйелля, приложив руку к хьярту.

— Мой отец присягнул на верность вашему величеству и отслужил много аров. Я тоже в свое время дал клятву и обещал служить вам верой и честью. И надеюсь, что буду и впредь. Но как же я смогу отдать вам свою честь, если сейчас изваляю ее в грязи, сказав хоть слово бесстыдной лжи о сэе Иланди? Чего будет стоить такая честь?

— Сей Иланди, вы по-прежнему не хотите ничего нам сказать? — вновь судья обратился к нему.

— Хочу, — вдруг громко произнес тот, — я хочу поблагодарить всех людей, которые сказали обо мне столько хороших слов, — он повернулся к своим защитникам, — спасибо.

— Это все? — встрепенулся кир Джадисс, не дождавшись продолжения.

— Да.

— Хватит, — тихий, властный голос заставил все головы повернуться к нему, — выслушав все стороны и мнения, я пришел к выводу, что все обвинения против сея Иланди беспочвенны, несправедливы и не имеют никаких доказательств. Я признаю, что в данном случае назначенный мной, — последнее слово он особенно выделил, — главнокомандующий передовыми войсками не мог поступить иначе, и все его действия были основаны на подавление мятежа и восстановление мира на северных границах Астрэйелля, — император оторвал взгляд от пола и посмотрел на Димостэниса. — Благодарю за службу.

— Служу вашему величеству, — пряча кривую усмешку, Дим склонил голову и приложил руку к хьярту.

— На этом суд объявляю закрытым, — с этими словами Аурино Эллетери поднялся с трона и покинул залу.

Димостэнис быстрыми шагами пересекал длинные коридоры и искрящиеся залы дворца, стараясь не обращать внимания на направленные на него взгляды. Правда, его это особо никогда не волновало, не обеспокоило и сейчас. Он мог пойти более коротким путем, там, где придворных можно встретить довольно редко, но специально выбрал именно этот. Он искал Олайю. Пройдя дворец почти до самых парадных дверей, свернул и вновь пошел по витиеватым аллеям в то место, где они обычно встречались. Там ее тоже не было, и он направился к выходу из дворца, собираясь лететь к Голубым скалам.

Однако планы нарушил гвардеец, поджидающий его у ворот дворца.

Император сидел за столом в своих рабочих покоях. Дим прошел и остановился в положенном месте, ожидая реакции правителя Астрэйелля.

— Ты так и будешь там стоять? — поинтересовался Аурино. — Может, сядешь и мы поговорим?

— Как будет угодно вашему величеству, — Димостэнис опустился на стул.

— Я должен был поступить так.

— Все в вашей воле, ваше величество. Казнить. Миловать.

Предавать.

— Я сделал это ради твоего блага.

— Я уточню, если позволите, — Димостэнис все же не выдержал, — что именно должно было меня осчастливить. Арест, постыдное сопровождение во дворец под стражей или унижение в зале суда.

— Если бы я оправдал тебя только своей волей, то опять бы ходили слухи, что это все из-за того, что ты мой ставленник и друг детства. Ты всегда остро на это реагировал.

— Остро реагировали те, кто потом извинялся за свои слова, — сухо проговорил Дим. — В общем же спасибо, ваше величество, я оценил вашу заботу.

Аурино откинулся на спинку кресла. Выражение глаз сменилось на более жесткое и властное, как было обычно, когда его величество начинал раздражаться.

— Много наслышан о твоих подвигах. Слава прибежала быстрее героя.

— Хорошо, что не вместо. Впрочем, после всего случившегося, хорошо от этого лишь самому герою.

— Ты все же сумел сделать это? — император не сводил с Димостэниса тяжелого пронзительного взгляда.

— Что именно, ваше величество?

— Познал себя. Свой дар.

Дим скривил губы.

— Я не понимаю, о чем вы?

— Ты опять мне врешь.

— Я не осмелюсь, ваше величество.

— Все только и говорят о том, что произошло на севере. О том, что произошло с льдом, о необычной мощности шторма, о гигантских волнах.

— Вот как! — воскликнул Димостэнис. — Значит вести оттуда все же доходили?

— Ты поэтому ушел в Мюрджен? — резко спросил император. — Решил найти счастья на чужой стороне?

Дим задохнулся от возмущения.

— Ты читал хоть одно мое письмо?! Я спасал людей! Твоих подданных!

— Они все воины!

— Это не значит, что они должны умирать лишь по чьей-то прихоти.

— У меня здесь был свой бой! — Аурино резко встал из-за стола. — Ты же сам сказал, что победитель в этой войне должен быть всего один!

— Нельзя одерживать победы ценой предательства!

— Что с тобой происходит, Димостэнис, Бездна тебя забери?!

— Со мной?!

— Ты же не тот старый вояка, который в суде рассказывал о чести. Ты такой же как я. Беспринципный и циничный манипулятор людьми и их судьбами. Ты забыл свои сражения? Победа должна быть одержана любой ценой! Теперь ты решил заделаться во всеобщие любимчики и герои?! У тебя новая игра? И какой же выигрыш?

— Боишься, что отниму у тебя империю? — Димостэнис был зол. Настолько зол, что слова сорвались с губ, прежде чем он успел их осмыслить.

Император подошел к главному советнику, который все так же продолжал сидеть на стуле.

— Кто ты? — издевательски протянул старый друг. — Неудачник. Постоянно неуверенный в себе и сомневающийся в своих силах. Ты всегда будешь служить мне, не более. И то, если я позволю. Если же нет — то тебя не будет. Ты всего лишь моя тень.

Димостэнис почувствовал, как от слов императора, внутри него начинает закручиваться тугая воронка. Бесконтрольно, грозя непоправимой бедой. Он не стал делать ничего, чтобы обуздать ее. Медленно поднял голову, встречаясь взглядом с серым омутом силы.

— Нет! И ты это знаешь — это не я твоя тень, а ты моя.

Император сузил глаза. Очень опасно. Дим почувствовал, как от силы, захлестнувшей комнату стало трудно дышать, но не отступил.

— Ты — еще несколько аров назад не знающий, что делать с доставшейся тебе империей. Ты — отчаянно цепляющийся за свой трон и до дрожи в коленях боящийся его потерять. Потому что именно ты — не уверен ни в себе, ни в своих силах, ни в своих правах. Ты — прячущийся за моей спиной и оттуда грозящий Совету Пяти, с которым любой из твоих бы предшественников уже давно разобрался. Ты — благодаря мне усиливший свою власть и пользующийся моей силой. Что ты будешь делать, если меня не будет?

— Ты через чур много возомнил о себе. Я дал тебе такую власть! И я тебя уничтожу.

Воронка ощерилась иглами, которые серебряными искрами стали расползаться по коже. Пора и в самом деле вспомнить о своей беспринципности и забыть о некоторых обещаниях. Пусть даже данных самому себе.