Оксана Букия - Серебряный. Отголоски Судьбы [СИ]

— Пора. Мне пора, — попытки освободиться от него. Умоляющий шепот — отпусти меня сейчас…

Маленький ярх, уносящий его ангела. Мир вдруг ставшим пустым. И острое понимание того, что так будет всегда, если ее нет рядом.

Прошедший день обернулся пыткой, где он никак не мог справиться с одуряющим водоворотом чувств, в который его постоянно затягивали воспоминания.

Он искал Олайю во дворце, даже заходил к Пантерри, выдумав какой-то нелепый предлог. Она словно пряталась от него, словно не могла решить, чем была для нее эта встреча.

Вечерняя прохлада залезла под куртку, остужая мысли и успокаивая весь день ненормально стучавшее сердце.

— Приветствую.

Олайя нерешительно остановилась в двух шагах от него. Слегка нервно, растерянно улыбнулась.

— Я не знала, что ты здесь.

Интересная фраза. Не объясняющая ничего. Не знала — и рада его видеть или не знала и теперь думает, как скорее убежать.

Вчерашняя встреча, наполненная жаркой близостью, больше была похоже на выплеск эмоций, на горячку, на необузданное желание принадлежать кому-то, взамен отдавая себя. Словно изголодавшиеся по ласке два одиночества.

— Я болен, — тихо проговорил Димостэнис, не спуская с нее глаз.

Олайя бросила на него тревожный, вопросительный взгляд.

— Я не спал. Я ни о чем и ни о ком не могу думать, кроме как об одной златовласой особе, которую хочу видеть каждую мену, каждое мгновение, зная, что только тогда я буду счастлив. Я растерян и даже напуган, но буду честен: еще никогда такого не испытывал.

Ее щеки охватил очаровательный румянец. Как языки робкого пламени, растапливая скованное холодом сердце.

— Вы можете поставить диагноз?

— По всем признакам, — она смущенно улыбнулась, — похоже, что вы влюблены.

— Это излечимо?

Олайя покачала головой.

— Боюсь, врачевание здесь бессильно.

— Тогда я счастлив.

Она вспыхнула, словно пламя разгорелось, высвечивая золото волос, веснушек.

Димостэнис порывисто шагнул, притянул ее к себе. Прижался к слегка припухшим губам, чувственным, мягким. Необъяснимо. Необдуманно. Сладко. О, Боги, как же сладко…

Как он мог сомневаться? Позволять всяким глупостям поселиться в своей голове. Он чувствовал, как его накрывает облаком пьянящего восторга, и не стал сдерживать вновь нахлынувшие эмоции. Сегодня первый раз, он хотел разделить это с другим человеком. Тугие набухшие нити силы сплелись вокруг них, прошили насквозь. Навсегда соединив две половинки в единое целое.

Странно, раньше эти скалы Дим считал лишь грудой мрачных камней, а голубую поросль бесполезным мхом. Сейчас, лежа на спине на мягком ковре голубых цветов, вдыхая их слегка сладковатый аромат, он проникался величественностью и особенностью этих мест. Он перевел глаза на главную причину этих разительных перемен.

— Все гораздо серьезнее, — Олайя сидела рядом, аккуратно сплетая венок из тонких непрочных стебельков.

Он едва заметно кивнул головой, спрашивая, о чем она. На другое его не хватило. Лень.

— Ваше заболевание — заразно.

Этого признания хватило, чтобы встрепенуться.

— Тогда нас надо изолировать от общества.

— И поселить здесь в Царстве голубых цветов и зеркальных озер.

— Я согласен.

Олайя отбросила вновь порвавшееся плетение и посмотрела на него.

— Я рада, что ошиблась тогда во дворце. Ты — все же такой, каким я тебя представляла.

Димостэнис мягко улыбнулся.

— Что ты вообще могла представить в нашу первую встречу? Кровь, земля, я почти у Врат Зелоса.

— Я тебя отмыла, оттерла, присмотрелась, — она наклонилась к нему ближе, словно демонстрируя, как это было в ту ночь, — и поняла, что ты очень даже ничего!

— Как ты не испугалась?

— В твоей силе не было агрессии или угрозы. Словно стихия сконцентрировалась в одной точке, — она запнулась, — извини, если говорю не так. Я не знаю, как это правильно выразить словами.

— Я сам не знаю, — искренне ответил Дим.

После вчерашнего соединения с водной стихией, аура на его коже приобрела ровный четкий контур. Новая грань его неизвестного дара. Теперь вода, так же как и земля была не просто источником силы. Стихии жили в нем, так же как и он оставил им частичку себя.

— Внизу есть река, ущелье, пещера. Я там выращиваю лилии. Из нашего имения туда ведет один из подземных ходов. Я случайно обнаружила его еще несколько аров назад, теперь хожу тайком.

— Почему тайком?

— Отцу это не понравится.

Димостэнис усмехнулся про себя. Сэй Дайонте даже собственной дочери не дает жить спокойно.

— Ты там меня нашла?

Олайя кивнула.

— Вся пещера была залита серебром и такой выплеск энергии, что я не могла поверить, что это всего лишь от одного человека.

— Я помню нити силы, проходящие сквозь тебя ко мне. Что это было?

— Несколько аров назад я нашла там своего летуна. Она была тяжело ранена, и я никак не могла ей помочь. Дар целителей — особый, мы не можем брать энергию мира, только силу врачуемого, перераспределяя потоки внутри организма. В отчаянии я стала пытаться взять хоть немного энергии из этих переполненных ею мест. Естественно, у меня ничего не получилось. Я разозлилась и стала повторять это снова и снова, пока вдруг не поняла, что сила не просто уходит, а проходит сквозь меня, и я могу провести сконцентрированную энергию к объекту своего врачевания. Я много тренировалась и научилась пользоваться этим во время целительства.

— Кто-нибудь еще знает об этом?

— В начале своего обучения я показала Бриндану.

— И что он?

— Сказал, чтобы я не пользовалась этой стороной дара. Что это что-то вроде побочного эффекта моей силы и может повредить хьярт.

— Но ты все же использовала, когда исцеляла меня.

— Сначала я подумала, что ты умер. Ты был так далеко и не подавал никаких признаков жизни. Все же пульс был, он бился еле-еле слышно. Несмотря на твою энергетику, мне не хватало сил, чтобы закрыть дыру в твоем боку. Я позвала Молнию, и мы доставили тебя наверх. Ты помнишь?

Димостэнис покачал головой.

— Ты храбрая.

— Ужасная трусиха, — Олайя слегка виновато улыбнулась. — Боюсь всего на свете. Неизвестного, перемен, людей, отца. Мне легче красться в ночи по собственному дому, чем отстоять то, что я хочу. Когда тебя увидела с этой ужасной раной, всего в крови, поняла, что не смогу спрятаться. Я должна отвоевать тебя у смерти. Ты же не просто так попал в мой мир.

— Ты не веришь в случайности?

— Я верю, что в этом мире каждому предназначена своя дорога. Правда, мы не всегда идем по тому пути, который предначертан и не всегда сворачиваем куда надо, плутая и не находя истиной своей судьбы.

— Это наша судьба? — Дим приблизился к ней, нежно взял лицо в свои ладони.