Эмили Сувада - Эта смертельная спираль [litres]

Я киваю. Я и сама писала подобный код для «Небес». Грубая атака, повреждающая систему безопасности. Именно так я взламывала панель Коула. Но я никогда не видела, чтобы папа использовал подобные коды. Единственное, что он когда-либо кодировал – это ДНК.

– Это один из алгоритмов «Картакса»? – спрашиваю я.

– Вроде того, – говорит Леобен. А затем, нахмурившись, проводит рукой по своим торчащим белокурым волосам. – Вообще-то его написала Цзюнь Бэй. И если задуматься, то этот бардак мог начаться по ее вине. Взлом системы, из-за которого взорвалась лаборатория и были повреждены данные, – это ее классический прием.

– Что? – Я поворачиваюсь к Коулу. – О чем он говорит?

Коул переступает с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуютно.

– Цзюнь Бэй… программист и вундеркинд. Она работала с твоим отцом в «Картаксе» до чумы, но они не ладили.

– О, они ладили, – бормочет Леобен. – Чертовски хорошо ладили.

Мой живот сжимается. Я поворачиваюсь к Даксу:

– Ты знал об этом?

Дакс выглядит таким же ошеломленным, как и я.

– Я видел имя Цзюнь Бэй во многих кодах, но она ушла до вспышки, и мы никогда с ней не встречались. В «Картаксе» сказали, что лаборатории атаковали люди «Небес».

– Ну конечно, – фыркает Леобен. – Да те парни даже коды нормально писать не умеют. Они бы никогда не смогли такое провернуть.

У меня начинает кружиться голова от происходящего. Леобен прав. А Коул все это время не верил, что к взлому серверов «Картакса» и взрыву папиной лаборатории «Небеса» не имеют никакого отношения. Это был кто-то другой, кто-то круче. Кто-то, кто знал, как обойти систему безопасности «Картакса». И судя по словам Леобена, это вполне могла быть Цзюнь Бэй.

– Коул, – дрожащим голосом зову я. – Почему ты не упомянул об этом раньше?

– Я бы рассказал тебе, если бы считал, что это имеет какое-то значение. Но это не так. Она бы так не поступила.

– Мой отец мертв, – сжимая кулаки, говорю я. – Не знаю, что может иметь большее значение, чем это. Ты сказал, что вы не разговаривали несколько лет. Откуда ты можешь знать, что это не она?

– Я знаю ее, – оправдывается Коул. – Она бы этого не сделала.

– А может, ты знаешь ее не так хорошо, как думаешь?

Я произношу это прежде, чем успеваю обдумать. И замечаю, как в глазах Коула отражается боль и его лицо тут же становится бесстрастным.

– Что за чертовщина между вами творится? – тихо присвистнув, спрашивает Леобен.

– Мне тоже интересно, – говорит Дакс, хмурясь и переводя взгляд с Коула на меня и обратно. – Думаю, вам обоим много чего пришлось испытать. Но чем раньше мы получим клонбокс, тем быстрее покончим со всем этим. И я все еще считаю, что «Хоумстэйк» наш лучший вариант.

Коул качает головой, не сводя с меня взгляда.

– Это слишком рискованно. Вы можете отправляться туда, но мы с Катариной останемся здесь.

– С каких пор это решаешь ты? – огрызаюсь я.

Коул стискивает челюсти.

– А разве не ты говорила, что нужно держаться от «Картакса» подальше? Я понимаю, что ты злишься, но это действительно плохая идея. У нас хватит бензина, чтобы добраться до ближайшего города. Мы найдем там солнечные батареи и починим джип. А к вечеру доберемся до лаборатории.

Я качаю головой. Коул чертовски прав, меня чуть ли не трясет от злости, но дело не только в этом. Я устала, запуталась, и моя панель не работает. В рюкзаке лежат документы, от которых волосы становятся дыбом, и мне нужно как-то выполнить возложенную на меня миссию. А рядом стоит Дакс, у которого есть «Комокс» и телохранитель.

Внутренний голос призывает следовать плану и не соваться на базу. Отправиться прямиком в лабораторию и отыскать клонбокс где-нибудь по пути. Но мне и самой хочется увидеть «Хоумстэйк», рядом с которым я прожила последние два года. Хочется увидеть своими глазами то, от чего папа просил держаться подальше.

И если честно, мне хочется позлить Коула.

– Ты уверен, что сможешь вытащить нас оттуда? – спрашиваю я Дакса.

– Легко, – кивнув, говорит он.

– Тогда поехали в «Хоумстэйк».

Мы с Даксом и Коулом располагаемся в грузовом отсеке «Комокса», а Леобен занимает сиденье пилота, расположив ноги на педалях управления. Вообще все «Комоксы» беспилотники, но, по-видимому, Леобен знает, как управлять им, если бортовой искусственный интеллект начинает «тупить» в воздухе.

Коул все еще в ярости. Его руки скрещены на груди, на лице грозное выражение, и с тех пор, как я согласилась на план Дакса, он не сказал мне ни слова. Но меня это не сильно волнует. Как только расшифруем вакцину, он отправится на поиски Цзюнь Бэй и мы больше никогда не увидимся.

От этой мысли у меня сводит живот. Может, это происходит из-за нелепой, необъяснимой ревности, а может, из-за того, что Леобен считает ее виновной в папиной смерти. Звучит так, словно она та еще стерва. Не понимаю, почему Коул защищает ее. Она бросила его несколько лет назад и даже не пыталась с ним связаться.

Но папа и Дакс также поступили со мной.

Я выглядываю в окно «Комокса» и смотрю на поля и леса, проплывающие под нами. Джип скрылся вдали, следуя за нами по земле. Леобен подключил к нему одну из батарей с квадрокоптера, чтобы ему хватило энергии доехать до «Хоумстэйка». Он все еще заполнен коробками с папиными записями, но в моем рюкзаке лежат пять заплесневевших папок. Что-то мне подсказывает, что именно они нам и нужны.

– Почти на месте, – глядя в окно, говорит Дакс.

Я прищуриваюсь, чтобы получше рассмотреть бункер. Мы долетели до зоны безопасности «Хоумстэйка» – пустынной полосы шириной в полтора километра, которая окружает бункер, чтобы не подпустить к нему дурманщиков. Ее периметр опоясывают глубокий ров и высокая бетонная стена, на которой поблескивают витки колючей проволоки. А за ними до самого бункера нет ни одного здания или деревца, лишь темный слой пепла.

Это напоминает зону боевых действий. Но все же множество людей толпятся у стен, пытаясь проникнуть внутрь. Скорее всего, они заражены. Дурманщики стремятся к бункерам – они проходят многие километры, чтобы добраться сюда, в отчаянной надежде, что в «Картаксе» им помогут. Люди держатся подальше от контрольно-пропускных пунктов, которые охраняются вооруженными роботами, передвигающимися на арочных металлических ногах, словно гигантские пауки. И поглядывают на беспилотники, кружащие над ними и готовые уничтожить любого, кто прорвется за стену.

– Думаете, этого достаточно для защиты? – кричит Леобен.

Он шутит, но «Картакс» верно поступает, так яростно охраняя пустошь. Какими бы ни были продвинутыми воздушные шлюзы «Хоумстэйка», зона безопасности по-прежнему лучшая защита от гидры. Ни один из шлюзов не надежен на все сто процентов, и хватит лишь одной частицы вируса, чтобы вызвать инфекцию. Только удерживая дурманщиков подальше от бункера, можно гарантировать, что воздух безопасен.