Лэйни Тейлор - Муза ночных кошмаров [litres]

Давным-давно серафимы открыли порталы, потому что могли это сделать.

Их усилия приукрасили словами славы, но и в них действительно присутствовало величие: открытие Континуума, Великого Сущего, бесконечного числа Вселенных, лежащих одна на другой, как страницы книги. Способность проходить сквозь них и путешествовать из мира в мир. Кто бы не воспользовался такой силой?

Искателей называли светочами, и слава была их миссией. Шестеро пошли в одном направлении, шестеро – в другом, и могущество их расы было описано в каждом новом мире. Они сверкали великолепием. Вполне естественно, что им должны были поклоняться. Вслед за серафимами возникли религии. А еще – массовые захоронения. Спасители для одних, погибель для других. В мире Зеру они истребили одну расу, чтобы освободить другую, и имя их лидера, Такры, обрело значение дуализма красоты и ужаса.

Ангелы были лишь для храбрых сердцем.

Шестерки удалились друг от друга и Мелиза на сотни миров. Но одна из них открыла дверь, что находилась слишком далеко – во тьму, и тьма эта была живой.

Выжившие назвали это Катаклизмом, но их осталось трагически мало. Искатели вернулись туда, откуда прилетели, и великие чудища тьмы последовали за ними через бреши в небе. Они прошли весь обратный путь до Мелиза, и каждый мир, который открыли Искатели, был поглощен монстрами. Даже Мелиз сдал свои позиции, Мелиз вечный, сад Континуума. Те серафимы, что сбежали в соседний мир, Эрец, смогли закрыть портал и охраняют его по сей день ценой своих жизней.

Даже сейчас, в том далеком мире, дерзкая юная королева тренирует легион ангелов и химер, чтобы сражаться и, как она надеется, уничтожить тьму. Но это уже другая история.

Что же касается шестерки под предводительством Такры – кто знает? Возможно, они давно погибли или же до сих пор путешествуют по бесконечности великого Всего. Это тоже другая история.

Эта история о судьбе порталов между Зеру и Мезаретом, после исчезновения ангелов.

Мезарет был миром с необычайным голубым металлом, который делал своих людей богоподобными. С брешами в небе их империя росла. С небесными кораблями и солдатами-магами они были непобедимы. Некоторое время.

Все империи обречены на падение. Они переоценивают свои силы, захватывают слишком много земель, наживают слишком много врагов. Изнутри их снедают коррупция, алчность, предательства. Мезаретская Империя не была исключением. Сражения проходили на всех фронтах. И тогда юный кузнец по имени Скатис посмотрел на этот вихрь хаоса и увидел… подходящий случай.

Он убил императора, но не занял его место. У него были другие чаянья. Мужчина хотел стать богом. Поэтому Скатис украл божий металл императора и покинул мир на своем корабле с небольшой командой, в которую входила шпионка Корако, хотела она того или нет.

Нова добралась до Аки слишком поздно. Разминулась с ними на неделю. С тем же успехом можно мечтать о полете на Луну – настолько возможным было путешествие через портал. Это попросту невозможно. Тем не менее ей удалось. Не в тот год и не в следующий, но она это сделала. У Скатиса был корабль из мезартиума, чтобы перемещаться через порталы и царства. У нее же не было ничего, кроме смекалки и диадемы, но Нова нашла способ. Порой ей требовались годы, чтобы переместиться из одного мира в другой. Следы исчезали и тускнели, но Нова всегда двигалась дальше.

С надеждой и мечтой наступает определенный момент, когда вы либо сдаетесь, либо посвящаете ей всего себя. И если выбираете мечту, если упорно идете к цели, то уже никогда не остановитесь, поскольку она – ваше все. Нова давно сделала выбор. Она зашла так далеко, что повернуть обратно значило бы пойти по воющему темному туннелю, который ведет даже не ко льдам с уулами, а в никуда. Обратного пути не существовало. Ничего другого не существовало. Только Кора и слова, преследовавшие Нову: «Найди меня. Я не свободна».

У нее ушло больше двух сотен лет, чтобы найти корабль Скатиса на краю разрушенной империи. За это время она прожила много жизней, обретая свой путь – создавая свой путь – в уничтоженных войной мирах. Пережить так много и зайти так далеко – это что-то да значит. Море, думала Нова, уже ее не узнает. Она сама едва себя узнавала. Никого не осталось – ни в одном мире, – кто помнил бы Коруинову, кроме самой Коры, ее половинки, отрезанной так давно.

Она была «Новой» уже пару столетий, но сломанные края этого расколотого имени не сгладились со временем. Они стали только острее. Коснись их – и пойдет кровь. Вопреки всем испытаниям и лишениям Нова никогда не переставала искать сестру.

Но внутри нее жил предательский шепот – голос моря, который она никак не могла оставить позади. Такра тому свидетель, она пыталась. Каждый раз, когда Нова чувствовала его движение, когда его слова начинали шевелиться в голове, она закусывала щеку или губу, да так сильно, что шла кровь. Кровь – ее плата за молчание, или же мольба, что шепот – ложь.

Слишком поздно.

Слова, которые она не могла заглушить. Страх, который она изливала собственной кровью – она всегда будет приходить слишком поздно.

Но вот наконец-то Нова нашла белую птицу – или та нашла ее, как в прошлый раз. И, последовав за ней через портал, она знала лишь одно: птица может привести ее только к Коре.

Сарай оцепенела от ужаса, увидев пейзаж из алого моря, как вдруг сквозь портал прорвалось Привидение. Искажение натянулось, чтобы извергнуть из себя орла с широко раскрытыми крыльями, а затем резко вернулось на место, лишь чтобы открыться вновь, когда за Привидением двинулись люди: один… два… четыре в черных одеждах мародеров; один впереди, трое замыкают.

Вопль птицы переплетался с криком, от которого сворачивалась кровь. Даже комната, поглощающая звуки, не могла его заглушить. В этом крике не было ничего естественного. Он разрывал изнутри Сарай, Лазло и остальных. Вторгался в их разум и тело. Его издавала женщина, идущая впереди. Светловолосая, хрупкая. А еще голубая, обтянутая черным костюмом, из-за которого казалось, будто ее окунули в масло. На ее голове, как корона, сиял обруч из мезартиума. Глаза женщины горели безумным пламенем, рот открылся, чтобы излить этот душераздирающий крик.

Сарай никогда не слышала такого необузданного звука. В нем слышались волки, военный клич, стервятники, бурные ветра. Бабушка ни за что бы не поверила, что человек может быть источником такого вопля, если бы не видела это собственными глазами. Крик наполнил их ужасом, ошеломил, сделал беспомощными.

Это магия. Это атака. Он буравил их мысли и отрезал от инстинктов, притупляя естественную реакцию.