Рик Риордан - Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 3. Корабль мертвецов [litres]

– Привет… дедушка.

– Твой папа по морской части тот еще умелец, – сообщил дедушка – папаша Фрея. – А я вот в этом деле разбираюсь. Помощь нужна?

– Ага, – выдохнул я. Что было распоследней глупостью с моей стороны. Неизвестно еще, правда ли этот тип – тот, за кого себя выдает. А если принимаешь помощь от могущественного существа, будь готов рано или поздно отдать должок.

– Отлично! – Дедушка похлопал меня по плечу. – Увидимся на поверхности, когда все закончится, договорились?

– Ммм, гхм, – кивнул я.

Мой новообретенный дедушка вломился в самую гущу битвы.

– Привет, девочки! – крикнул он. – Как жизнь?

Сражение зашипело и выдохлось. Морские девы опасливо двинулись назад, к пиршественному столу. Друзья, пошатываясь, побрели в мою сторону.

Блод оскалила заляпанные кровью зубы:

– Чего тебе тут надо, Ньёрд?

Ньёрд! Вот как его зовут! Надо будет послать ему открыточку на День дедушек. Или у викингов его не празднуют?

– Да полно тебе, Блодухадда, – бодро откликнулся Ньёрд. – Неужто не нальете медку старому приятелю?

– Эти смертные наши! – проревела Волна-Душегубка. – Ты не имеешь права!..

– Ах, но, видишь ли, они теперь под моей защитой. Что, видимо, возвращает нас к давнишним разногласиям, не так ли?

Девы шипели и рычали. Было видно, что им хочется разорвать Ньёрда на кусочки, но боязно.

– И, кстати, – продолжил Ньёрд, – один мой друг жаждет показать вам славный фокус. Правда же, Хэртстоун?

Хэртстоун покосился на меня. И я кивнул.

Хэрт подкинул руну Лагуз вверх, к канделябру с душами. До потолка была добрая сотня футов, и я, честно говоря, сомневался, что руна долетит, но по мере подъема плашка словно бы ускорялась и становилась легче. Она ударила в средоточие стропил и взорвалась фейерверком в форме большой руны Лагуз. Водяная крыша обвалилась вниз и погребла морских дев с Ньёрдом под миллионнолитровым душем.

– Вперед! – проорал я друзьям.

Волна подхватила нас, сцепившихся друг с дружкой в отчаянном объятии. Носовой платок расправился. Нас выдавило во тьму из рушащегося зала, как зубную пасту из тюбика. Пронзительно-желтый драккар устремился навстречу свету.

Ничего не сравнится с волшебным драккаром, возносящимся из океанской пучины.

И, кстати, пока драккар возносится, его команду корчит, плющит и таращит. Причем довольно сильно.

Мои глаза, казалось, готовы были взорваться фейерверком, как руна Лагуз. Уши сдавило так, словно меня со всего размаху треснули по затылку. Я вцепился в леер, дрожа и утратив всякое чувство направления. И тут – БУЛЬК! – корабль выскочил на поверхность и закачался на волнах. А моя нижняя челюсть наконец сумела отлепиться от верхней и отвиснуть.

Парус развернулся сам. Весла самостоятельно завозились в уключинах, скользнули к воде и принялись грести. Мы плыли под звездной россыпью, вокруг поблескивали мирные волны, и никакой земли на горизонте не просматривалось.

– Корабль… плывет сам, – выдавил я.

Рядом со мной внезапно возник Ньёрд. Заварушка в чертоге Эгира ему как будто совершенно не повредила.

– Да, Магнус, – с улыбочкой произнес Ньёрд. – Конечно же, этот корабль плывет сам. А вы что, пытались грести дедовским способом?

Все друзья, как один, уставились на меня недобрым взглядом.

– Ну-у… да, – ответил я, стараясь говорить невозмутимо.

– Достаточно всего лишь пожелать, и корабль сам отвезет тебя в нужное место, – пояснил Ньёрд. – А больше ничего не требуется.

И я подумал о Перси Джексоне, обо всех этих булинях и бизань-мачтах, которыми он меня столько времени неустанно пичкал. А, оказывается, скандинавские боги изобрели Гугл-корабль. И ведь наверняка, упади я с мачты, он бы подхватил меня как по волшебству.

– Магнус! – Алекс выплюнул ком волос морской девы. Ой, погодите. Не выплюнул. Выплюнула. Я не заметил, как это произошло, но Алекс определенно стал другого пола. – Ты нас представишь, наконец, своему другу?

– Ой, да! – спохватился я. – Это папа Фрея. В смысле Ньёрд.

Блитцен насупился и пробурчал себе под нос:

– Мог бы и догадаться.

Хафборн Гундерсон выпучил глаза:

– Ньёрд? Бог кораблей? Настоящий? – Тут бедняге пришлось отвернуться и перевеситься через борт, потому что его стошнило.

Ти Джей выступил вперед, подняв руки в миролюбивом жесте:

– За Хафборна редакция ответственности не несет, великий Ньёрд! Мы так признательны вам за помощь! Не обижайтесь на нашего друга, просто у него контузия.

– Все в порядке, – улыбнулся Ньёрд. – Вам всем надо бы отдохнуть. Я уж, как мог, смягчил вашу декомпрессионную болезнь, но денек-другой вам придется помучиться. И еще у вас будет кровь идти из носа. И из ушей тоже.

Было ясно, что он имеет в виду. По нам текли красные потоки, как по Блодухадде. Но хотя бы руки и ноги у всех остались целы.

– А скажите, Ньёрд, – подала голос Мэллори, утирая нос, – что, если эти девять морских дев выскочат сейчас из глубины и зададут нам жару?

– Не выскочат, – заверил Ньёрд. – Вы сейчас под моей защитой, и в данный момент вам ничего не грозит. А теперь вы позволите мне поговорить с глазу на глаз с внуком?

Алекс вытянула изо рта последний клок великаншиных волос:

– Да не вопрос, папа Фрея. И, кстати, ребята: я теперь не он, а она. Здравствуй, новый день!

(Ура, я оказался прав!)

Самира шагнула ко мне, сжимая кулаки. Мокрый хиджаб облепил ее голову, как нежный осьминог.

– Магнус, там, в пиршественном зале… ты хоть понимаешь, под чем подписался? У тебя есть хоть малейшее представление…

Ньёрд поднял ладонь:

– Милая, позволь мне самому обсудить это с Магнусом. Уже скоро рассветет. Не пора ли тебе вкусить сухур?

Самира посмотрела на восток, где начинали гаснуть звезды, и стиснула зубы.

– Да, наверное, вы правы, хотя вряд ли мне кусок в горло полезет. Кто-нибудь составит мне компанию?

Ти Джей вскинул винтовку на плечо:

– Сэм, если речь о еде, я всегда в деле. Давай-ка спустимся и проверим, уцелели ли наши галеты. Кто с нами?

– Угу. – Мэллори не могла отвести глаз от морского бога. Похоже, ее восхищали Ньёрдовы босые ноги. – Пусть Магнус побудет с семьей.

Алекс направилась следом, изо всех сил пытаясь удержать в вертикальном состоянии Хафборна. Может, мне показалось, но у самого трапа Алекс бросила на меня сочувственный взгляд. Ну, или, возможно, она, как водится, намекала, что я странный.

На верхней палубе остались только Блитц и Хэрт, суетливо приводившие друг друга в порядок. Шарф Хэрта намотался на плечо, и рука повисла в нем, как в повязке. Аскотский галстук Блитца красовался у него на голове, точно залихватская бандана. И каждый рвался поправить аксессуар другого, но в итоге у них ничего не получалось – они только толкались.