Рик Риордан - Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 3. Корабль мертвецов [litres]

– Я смотрю, вы чем-то недовольны, господин гном, – хмуро заметил Ньёрд. – История не понравилась?

– Понравилась, понравилась! – встрял я. – Он просто дар речи потерял. А твои ноги и правда жизненно важная штука.

– В чем ваш секрет красоты? – прожестикулировал Хэрт.

– Несколько веков стояния на доске для серфинга, – гордо сообщил Ньёрд. – Волны выточили мне ноги до скульптурного совершенства, которое вы и можете сейчас наблюдать. Плюс еще педикюр с парафином. – Он пошевелил пальцами с безупречными ногтями. Я все думал, полировать ногти или не стоит, и в итоге решил отполировать. Теперь эти ребятишки блестят как стеклышки.

Я кивнул, как бы подтверждая, что это самые блестящие на свете ребятишки. А сам подумал, что не отказался бы от семейки попроще.

– На самом деле, Магнус, – снова заговорил Ньёрд, – у меня имелась причина с тобой встретиться.

– Чтобы показать мне ноги?

– Да нет же, дурачок! – рассмеялся он. – Чтобы дать тебе совет.

– Насчет полировки ногтей? – уточнил Блитцен.

– Вовсе нет! Хотя… – Ньёрд, похоже, заколебался. – В сущности, я мог бы. У меня есть две важные крупицы мудрости, которые помогут тебе одолеть Локи.

– Обожаем крупицы мудрости, – просигналил Хэрт.

– Вот первая из них, – начал Ньёрд. – Дабы достичь корабля мертвецов, тебе придется пересечь пограничные земли между Нифльхеймом и Йотунхеймом. Это гиблое место. Смертные за считаные секунды превращаются там в сосульки. А если холод не убьет тебя, это сделают великаны или драугры.

– Вот эта конкретная крупица мудрости мне что-то не по душе, – проворчал Блитцен.

– Но есть одна тихая гавань, – продолжил Ньёрд. – Точнее, потенциально тихая. Ну, или такая гавань, где тебя, скорее всего, прикончат не сразу. Вам надо отыскать Трюмхейм, Жилище Шума, твердыню моей ненаглядной Скади. Скажите ей, что вы от меня.

– Твоей ненаглядной? – переспросил я. – Так вы же вроде развелись!

– Да.

– А значит, остались друзьями.

– Я не видел ее несколько веков. – Взгляд Ньёрда подернулся поволокой. – И расстались мы не так чтобы очень уж мирно. Но я не сомневаюсь, она сохранила ко мне какие-то чувства. Найдите ее. Если она предоставит вам убежище ради меня, значит, она меня простила.

– А если она нам не обрадуется? – спросил Хэрт.

– Будет в высшей степени досадно.

«И мы закончим свои дни в морозилке у Скади», – мысленно прибавил я.

Роль пробного шара в дедулиной семейной драме меня совершенно не устраивала. Однако даже робкая надежда на убежище – лучше, чем превращение в сосульку за двадцать секунд.

К тому же у меня было нехорошее предчувствие, что это не последний добрый совет от дедушки Ньёрда. Я ждал продолжения банкета. Правда, банкеты в последнее время что-то не задаются.

– А вторая крупица мудрости? – спросил я.

– Хмм? – Ньёрд как будто снова вернулся мыслями ко мне. – Ах да. Суть моей истории про красивые ноги.

– А у нее была суть? – искренне изумился Блитцен.

– Естественно! Суть в том, что путь к победе непредсказуем. Бальдр был самым красивым богом, но, благодаря ногам, девушку заполучил я.

– А потом вы с ней расстались и развелись, – напомнил Блитцен.

– Да что ты привязался? – Ньёрд повернулся ко мне, закатив глаза и всем своим видом говоря: «До чего достали эти гномы!» – Суть, дорогой внук, в следующем: чтобы одолеть Локи, тебе понадобится прибегнуть к неожиданным средствам. В чертоге Эгира ты уже начал догадываться, верно?

Кажется, клочьями великаншиных волос я не давился. Но сейчас в горле застряло что-то, очень на них похожее.

– Перебранка, – просипел я. – Я должен победить Локи в состязании… кто кого лучше обзовет?

В бороде Ньёрда проступили новые седые нити.

– Перебранка – это не просто соревнование, кто кого уест, – предупредил он. – Это поединок престижа, могущества, уверенности. Я был в чертоге Эгира, когда Локи затеял ту перебранку с богами. Он нас так заклеймил… – Ньёрд внезапно угас, сделался старше и немощнее, словно само воспоминание лишило его сил. – Слова могут быть смертоноснее клинков, Магнус. А Локи – мастер слова. Хочешь одолеть его – сумей пробудить внутри себя поэта. Лишь одно поможет тебе переиграть Локи в его собственной игре.

– Мед, – догадался я. – Мед Квасира.

Душа у меня не лежала ко всей этой медовой истории. Я достаточно насмотрелся, как всякий «мед» действует на людей. Хочешь раскрыть свой потенциал? Выбирай любой «мед»: пиво, вино, водку, виски. Кто-то говорит: мне это надо, чтобы пережить день. Кто-то зовет это «жидкой отвагой». Они пьют – и делаются остроумными, смекалистыми, изобретательными. Только не по-настоящему. По-настоящему они просто перестают соображать, что ведут себя нелепо и не смешно.

Дедушка, похоже, угадал мои мысли.

– Это не просто мед, – пояснил он. – Мед Квасира – самый ценный из когда-либо сваренных эликсиров. Найти его будет нелегко. – Он повернулся к Хэртстоуну и Блитцену. – Вам же все известно, правда? Вы знаете, что решение этой задачи, возможно, будет стоить вам жизни.

– Даже и не рассчитывай! – Сердце у меня работало, как отбойный молоток. – Хэрт с Блитцем не должны погибнуть. Иначе я в эти игры не играю!

Улыбка Ньёрда ослепительной белизной напоминала скандинавские снега. И в чем секрет его спокойствия? Дзен-медитация? Рыбалка? Занятия йогой в отеле «Вальгалла»?

– Ах, Магнус, ты так похож на своего отца.

Я моргнул:

– Ага, цветом волос и любовью к туризму.

– У вас обоих добрые сердца, – поправил Ньёрд. – Фрей тоже не пожалел бы себя ради друга. Он дарил любовь легко и любил крепко, иногда теряя благоразумие. Свидетельство этого висит у тебя на шее.

Я сомкнул пальцы вокруг рунного кулона. Я знал эту историю: Фрей отдал Меч Лета ради любви красавицы-великанши. Он отказался от оружия, и теперь его ждет гибель в Рагнароке. «Любовь зла», – говаривал по этому поводу Джек.

Но в Рагнароке все равно погибнут все. Поэтому у меня к отцу претензий не было. В конце концов, не будь он таким влюбчивым, я бы и на свет не родился.

– Ладно, я как папа, – согласился я. – И все же я предпочту живых друзей чашке меда. Даже если это «Тыквенно-пряный» или персиковый ламбик.

– Вообще-то, это кровь, – уточнил Ньёрд. – И слюна богов.

У меня случился приступ морской болезни, и вовсе не из-за того, что я сидел против хода.

– Что-что?! – переспросил я.

Ньёрд раскрыл ладонь. Над ладонью парила миниатюрная светящаяся фигурка бородача в шерстяном плаще. Лицо у него было открытое, приветливое, на губах застыл смех. И мне сразу захотелось наклониться к нему поближе и послушать, над чем это он так хохочет.