Рик Риордан - Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 3. Корабль мертвецов [litres]

– КТО ДЕРЗНУЛ ОБОКРАСТЬ МОГУЧЕГО СУТТУНГА?! – прогрохотал великан. – Я ПРИЛЕТЕЛ ИЗ САМОГО НИФЛЬХЕЙМА И ПРИТОМИЛСЯ!

Меня так и подмывало сказануть ему что-нибудь геройское, но я боялся, что заверещу с перепугу писклявым голоском.

Сказануть вместо меня вызвался Джек. Он подлетел к великану поближе и произнес:

– Да, знаешь, дядя, тут какой-то тип выдул твой мед и улетел во-о-он туда. – И Джек показал куда-то в направлении Йорка. – Кажется, звали его Хрунгнир.

По-моему, весьма ловкий ход. Но Суттунг только нахмурился в ответ.

– Так я тебе и поверил, – прорычал он. – Да чтоб Хрунгнир со мной тягался?! Ха! Это вы воры. И вы оторвали меня от важной работы. Мы вот-вот отправимся в плавание на великом Нагльфаре! Мне что прикажете, каждый раз по тревоге туда-сюда мотаться?

– Так Нагльфар близко, да? – уточнил я.

– Да ну, какое там, – отмахнулся Суттунг. – Сначала долго пилишь через Йотунхейм вдоль берега до самой границы с Нифльхеймом, потом… – Он мрачно свел брови. – Ты мне зубы-то не заговаривай! Вы воры, а стало быть, смерть вам! – И он взметнул топор.

– Погоди! – крикнул я.

– Чего еще? – недовольно спросил великан.

– Да, чего еще? – поддакнул Джек.

Уж хоть меч-то помолчал бы. Ему что, он рвется в бой. Но я-то еще от битвы с Хрунгниром толком не отошел. Тот горный великан оказался не прост. И к тому же взорвался после смерти. Поэтому против Суттунга для меня все средства хороши. Включая команду ожидающих команды.

– Ты обвиняешь нас в воровстве, – сказал я. – А сам-то ты не вор? Как ты добыл этот мед?

Суттунг замер с занесенным над головой топором, представив на наше обозрение черные обсидиановые подмышки, заросшие золотистыми волосами.

– Я не вор! – возмутился он. – Моих родителей убили двое плюгавых коротышек, Фьялар и Гьялар.

– Вот же гады! – посочувствовал я.

– И не говори! – согласился Суттунг. – Мне полагалось убить их в отместку, но они предложили мне выкуп – мед Квасира. Так что мед – это не что-нибудь, а вергельд!

– Ага. – Мои стройные доводы рушились на глазах. – Но все равно мед-то сделали из крови Квасира, а он был богом. Так что мед принадлежит богам!

– Так ты у нас за справедливость, значит, – заключил великан. – Ишь, правдолюбец выискался. Думал, сопрешь мед, и все по-честному станет? Да еще и трэлей моего братца угробил!

Про изъяны в великанской логике я готов говорить бесконечно.

– Ну и что? – подбоченясь, сказал я. И тут во внезапном приступе гениальности я сочинил наконец команду для моей команды. – ЖРИ ВОРОНЬЕ!

К несчастью, пернатые союзники не оценили моей выдающейся тактики.

Суттунг взревел:

– СМЕРТЬ!

Джек честно попытался помешать топору. Но на стороне топора были земное тяготение, инерция и великанья мощь. А у Джека всего этого не было. Я вовремя кинулся в сторону, и топор разрубил то место, где я только что стоял.

Тем временем вороны наслаждались неторопливой беседой.

– А почему он сказал «жри воронье»? – поинтересовался один.

– Идиоматическое выражение, – пояснил второй. – Означает: «Признай, что ты был неправ».

– Но к чему он это сказал? – недоумевал третий.

– АРРРРР! – Суттунг с рычанием выдернул топор из земли.

Джек влетел мне в руку:

– Мы сразим его вдвоем, сеньор!

Хорошо бы это не были последние слова, что я услышу.

– Вороны, – вдруг встрепенулся еще один ворон, – подождите-ка минутку! Ведь воронье – это мы. Бьюсь об заклад, это была команда!

– Да! – рявкнул я. – К бою!

– Ура! – счастливо откликнулся Джек. – Всегда готов!

Суттунг опять вскинул топор над головой. Джек потащил меня к великану, а стая ворон снялась с дерева и накинулась на великанье лицо, немилосердно клюя глаза, нос и бороду, измазанную в снежной мороженке.

Ослепленный, великан с ревом затопал ножищами.

– Ха-ха! – резвился Джек. – Получи!

И Меч Лета рванул меня вперед. И мы вонзили Джека в Суттунгову левую стопу.

Суттунг истошно заорал. Топор выскользнул из его пальцев. Тяжелое лезвие вошло прямехонько в череп великана. Запомните, дети: никогда не играйте с боевым топором без шлема.

Великан свалился как подкошенный с громоподобным БУХ! Прямо на мертвых косарей.

А вороны расселись на траве возле меня.

– Не очень рыцарственно вышло, – заметил один. – Но коль скоро ты викинг, в этом смысле спрос с тебя невелик.

– Совершенно верно, Годфри! – согласился его товарищ. – Рыцарство – это позднесредневековый дискурс.

– Но вы забываете о норманнах! – вмешался третий ворон.

– Билл, уймись, пожалуйста, – вздохнул Годфри. – Все уже наизусть выучили твою диссертацию.

– А блестящее? – напомнил второй ворон. – Нам дадут что-то блестящее?

И вся стая уставилась на меня жадными глазками-бусинами.

– Ну-у-у… – Из блестящего у меня имелся только Джек. В данный момент он отплясывал победный танец вокруг тела поверженного врага и распевал:

– Кто убил? Я убил! Кто убил? Я убил! Победитель великанов, йоу!

Искушение оставить его воронам было велико. Но я решил, что мой меч мне еще пригодится. Мало ли, вдруг доведется протыкать ноги еще паре-тройке великанов.

И взгляд мой упал на гору мертвых великаньих тел.

– А вон, смотрите! – сказал я воронам. – Девять неслыханно блестящих кос! Годится?

– Хмм, – задумался Билл. – А куда мы их положим?

– Можно арендовать складское помещение, – предложил Годфри.

– Превосходно! – одобрил Билл. – Ну что ж, смертный юноша. Приятно было иметь с тобой дело.

– Вы только осторожнее, – предупредил я. – Они острые, эти косы.

– О, за нас не волнуйся, – каркнул Годфри. – Самая опасная стезя лежит сейчас перед тобою. Лишь одна тихая гавань встретится тебе на пути к кораблю мертвецов. Если, конечно, твердыню Скади можно назвать тихой гаванью.

Я вздрогнул, вспомнив рассказы Ньёрда о бывшей супруге.

– Это гиблое место, – подхватил Билл. – Холод, холод и еще раз холод. А теперь прости нас, нам пора заняться разгребанием всей этой плоти, чтобы добыть наши блестящие косы.

– Люблю это дело! – каркнул Годфри.

– И мы! – хором откликнулись его товарищи.

Они слетелись на груду тел и принялись за работу, за которой я предпочел не наблюдать.

Я поспешил уйти, пока вороны не поубивались об острые косы и не обвинили меня во всех своих бедах. Мы с Джеком начали свой долгий путь к «Большому банану».

На «Большом банане» второму великану оказали радушный прием.

Во всяком случае, так я решил, увидев израненное и обезглавленное тело, распростершееся на берегу неподалеку от нашего причала. Рыбаки обходили его, зажав нос. Они, наверное, думали, что это лежит мертвый кит.