Марина Суржевская - Проникновение [litres]

Решившись, я осторожно расстегнула многострадальную молнию и стащила свой костюм, оставшись в нижнем белье. Конечно, на меня сразу уставилось семь пар любопытных женских глаз! Аборигенки заверещали, цокая языками и тыкая пальцами в мой живот и грудь, прикрытую белым хлопком спортивного бюстгальтера. Я заставила себя стоять смирно и не прикрываться. Не пытаться спрятать свои шрамы. Нет, не нагота меня смущала. И не из-за нее я не любила раздеваться. Увы, но тело перечеркивали шрамы – некрасивые, отталкивающие.

Пожилая покачала головой и занесла руку, показывая удар. Я медленно кивнула.

Женщины придвинулись ближе, разглядывая меня. Потом старшая фыркнула и махнула рукой так, что даже мне стал понятен смысл: что вы на нее пялитесь, все как у нас…

Я рассмеялась, настолько красноречивы были выражение лица и жест. Все же женщины везде женщины. Снова обернувшись на тропинку, стянула белье и вошла в каменный бассейн. Возглас сдержать не сумела, студеная вода вышибла из тела воздух. Аборигенки уже плескались, самая молодая повизгивала, словно щенок. Я резко присела, погружаясь целиком, вместе с головой. Вода объяла холодом, и, вынырнув, я снова рассмеялась, хотя зубы и начали стучать. Аборигенка протянула мне кусок грубой ткани и демонстративно потерла себя, показывая.

– Поняла! – сообразила я. Вот вам и местное мыло. Ветошь пахла чем-то горько-сладким и, похоже, была вымочена в растворе золы. Что ж, обычное дело для таких племен. Торопливо растерла тело, ощущая ток ускоряющейся крови и колкие мурашки на коже. Снова резко опустилась в воду, сделала несколько сильных гребков. Вода взбодрила, разум вновь стал чистым, словно тоже промытым. И я задумалась над тем, что услышала. Кто же эти хёгги? Расспросить бы Сверра, да вот общаться с ильхом совсем не хочется. Даже приближаться.

Я вынырнула.

И слово странное. Кажется знакомым, хотя и непонятным.

Хёгг…

Ушла в воду и… замерла с открытыми глазами. В темной глубине что-то шевельнулось. Что-то… огромное. Всколыхнулась волна, рябью подернулось озеро.

Я открыла рот, чтобы заорать и, конечно, нахлебалась воды. Выскочила, замотала головой, отбрасывая волосы. Пожилая аборигенка крикнула грозно, стрельнула на меня взглядом. И все попрыгали на берег, словно по команде. Я тоже вылезла на примятую траву, обхватила себя руками.

– В воде кто-то был! – воскликнула я. – Кто-то… странный…

Осеклась, потому что аборигенки нахмурились и снова заверещали. Я настойчиво ткнула пальцем в воду.

– Кто это был? Что за животное? Вы знаете? Оно же огромное!

Пожилая замахнулась, кажется, намереваясь треснуть меня по губам. Похоже, у них это в порядке вещей, чтобы лишнего не болтали. Но я отпрыгнула в сторону, и женщина лишь недовольно скривилась.

– Вы знаете, кто был в воде?

– Хёгг! – шепотом сказала девушка с косичками. Я обернулась на нее.

– Нет, я спрашивала, кто был в воде? Не про ваших богов! А про зверя в озере. Понимаешь?

Но девчонка лишь замотала головой так, что разлетелись все ее косички.

– Хёгг, хёгг! – снова закричали женщины.

А через минуту на дорожке появился незнакомый ильх. Я торопливо прижала к мокрому телу комбинезон, попятилась к скалистым выступам, чтобы одеться. Спряталась и принялась натягивать свою одежду на мокрое тело, краем уха прислушиваясь к недовольным возгласам варваров. Тон у голосов был возмущенный и немного испуганный. Молнию снова заело от моих нервных движений, так что вырез у меня получился глубокий. Я скрипнула зубами, увидев это «декольте». В нем отлично видна ложбинка груди – вот же зараза! Но застежка застряла и двигаться выше отказывалась. Так что пришлось оставить как есть.

Стоило выйти из своего укрытия, как меня подхватили под локоть и потащили в сторону поселения. Я и не сопротивлялась, размышляя, что будет дальше.

Мы вернулись к шатрам.

По заведенному порядку ильхи собрались вокруг огня, тот, что привел меня, обвиняюще ткнул пальцем.

– Раанваль хёгг! Худра!

– Сам дурак, – под нос себе пробормотала я. На меня уставились десятки осуждающих глаз.

– Я ничего не делала, – выкрикнула возмущенно. – И вообще ничего не понимаю…

– Тебя обвиняют в пробуждении… хёгга, – негромко сказал за моей спиной Сверр, и я резко обернулась, посмотрела в золотые глаза. И сразу ощутила, как кровь прилила к щекам. Вот же гадство… Вспыхнула, отвернулась, нахмурилась.

– Хёгг? Кто это? И как я могла его пробудить?

От шатров уже бежали мои коллеги, Клин на ходу застегивал комбинезон, Жан зевал. Макс снова хмурился и, приблизившись, принялся натирать свои очки. Зато военные выглядели бодрыми и собранными.

– Что здесь происходит? – с ходу потребовал объяснений Юргас.

– Говорят, я что-то пробудила. Но я не понимаю…

– Хёгг! Хёгг! Худра! Хёгг!

– О чем это они?

Я пожала плечами и покосилась на Сверра. Он молчал, что мне совсем не нравилось. Между темных бровей залегла складка.

– Кажется, все серьезно, – угрюмо протянул Юргас, осматривая ильхов. Те уже потрясали кулаками, выкрикивая слова. Казалось, еще немного – и в меня полетят камни! Я инстинктивно отступила назад, сдерживая желание побежать от разъяренной толпы варваров. Женщины, что совсем недавно мне улыбались, теперь смотрели сердито или вовсе отворачивались.

– Но я не понимаю… Не понимаю, что сделала!

– Тяжелый проступок, Лив, – бесцветно произнес Сверр. – Здесь за него наказывают.

– Но какой проступок?

– Ты вошла в воду. Позвала хёгга. Он пришел.

– Что? Хёгга? Но кто он?

Пожилая аборигенка возмущенно замахнулась, желая треснуть меня по лицу. Но отступила, переведя взгляд за мою спину. На Сверра.

Краем глаза я заметила хмурого Ирвина, подошедшего слева. Он выкрикнул несколько слов, кажется, пытался успокоить местных. Но ильхи лишь разъярились.

– Хёгг! Худра! Шатия!

– Шатия? – уловила я знакомое слово. – О чем это они?

– Тебя надо отдать под шатию с хёггом, – непонятно пояснил Сверр. – Раз он пришел за тобой.

– Это какой-то бред! – выдохнула я. – Какой хёгг? Как я могла его позвать? Я ничего не делала! Я лишь плавала… Но женщины сами привели меня туда!

– Ты невинна, Лив? – золото глаз, кажется, уже обжигало… И я снова покраснела! Вот же проклятие! Ну почему мне так не везет? Я что же, должна всем рассказывать позорную историю своей жизни? Здесь, перед коллегами?

– Какое это имеет значение?

– Хёгга может пробудить лишь невинная девушка. В воду у скал нельзя заходить тем, кто еще не утратил невинность.

– Но там была она! – я обреченно указала на девчонку с косичками. – Она-то точно младше меня!

– У нее уже есть ребенок, – бесцветно оборвал Сверр.

Я ошарашенно замолчала.