Марина Суржевская - Проникновение [litres]

И даже когда мы поднимались по сходням на палубу корабля, я все еще слышала эти слова: Оливия. Дочь. Нероальдафе.

На палубе Сверр ушел к своим воинам, меня же проводили вниз – в маленькое помещение, где можно было оставить вещи и отдохнуть. Мешок я спрятала в угол, а сама решила пройтись. И первое, куда отправилась, – к пленникам. Сверр сказал, что их везут на совет хёггов.

Большинство выживших конфедератов остались в Нероальдафе, я не знала, что с ними сделают. На корабле было пять человек, в числе которых я с радостью увидела Клина и Жана. Коллеги вскочили с пола, на котором сидели, когда я вошла.

– Лив! – закричал лингвист, хотел кинуться ко мне, но скривился – его руки были скованы цепью. Приятель смущенно улыбнулся. – Обняться не получится, но я рад тебя видеть!

– Мы верили, что ты жива! – радостно кивнул Клин.

– Не только жива, но и успела предать Конфедерацию, – сухо бросил Юргас, сидящий в стороне от других пленников. На меня он посмотрел со злостью и отвернулся, неприязненно скривившись.

– Я не предавала Конфедерацию, господин Лит, – негромко произнесла я. – Но не желаю участвовать в убийствах невинных людей.

– Это твой зверь – невинный? – сплюнул на пол военный. – Тот, которого ты так трогательно закрывала собой? Надо было выстрелить, зря я…

– Вы просто законченный идиот, Юргас, – буркнул из другого угла светловолосый гигант. – Рад вас видеть, госпожа Орвей. – И я улыбнулась Андерсу Эриксону. Знаменитый исследователь выглядел бодрым, голубые глаза светились научным энтузиазмом. Похоже, его даже не смущали цепи, приковавшие его к стене корабля. Послав мне чарующую улыбку, Андерс добавил: – Никогда не думал, что окажусь здесь! После рассказов ваших коллег – Клина и Жана – я думал, свихнусь от желания увидеть фьорды своими глазами!

– Увидите, – проворчал Юргас. – Будете смотреть, пока эти варвары станут вас жарить. Ну или что они тут делают на своих ритуалах?

– Вы напали на мирный город! – не сдержалась я. – По какому праву?!

– Мы уже все рассказали твоему чешуйчатому любовнику, – рявкнул Лит. И кивнул на остальных: – Вернее, это они рассказали. Такие же предатели, как и вы, госпожа Орвей!

Я промолчала. Спорить с военным было бесполезно. Присела возле Клина.

– Как профессор? Вы знаете?

– Он пришел в себя! – обрадовал приятель. – Знаешь, что он сказал в первую очередь? Дракон! Я видел дракона! Пришлось его огорчить, что мы тоже его видели и сведения Максимилиана устарели! – Клин по-мальчишески ухмыльнулся, но тут же сник. – Что с нами будет, Лив?

– Я не знаю. Мы плывем на совет ста хёггов, они решат вашу судьбу.

В трюме повисла гнетущая тишина. Все понимали, что это решение вряд ли будет гуманным.

– Я сделаю что смогу, – пообещала я, отчаянно надеясь, что действительно смогу что-то сделать. Вот только что? Я такая же чужачка, бывшая пленница и к тому же женщина. В обоих мирах, что здесь, что за туманом, мнение женщины звучит слишком тихо… Но я сжала кулаки и повторила упрямо: – Все, что смогу.

– Спасибо, Лив. – Жан тихо вздохнул.

Я кивнула и ушла, ощущая тянущую пустоту внутри. Все-таки слова Юргаса о предательстве укололи меня. Хотя разве могла я поступить иначе?

На палубе дул холодный ветер с моря, черные башни Нероальдафе таяли за дымкой. Я отошла подальше и остановилась, бездумно глядя на воду. Белая пена хлопьями опадала с двух сторон судна, волна подмигивала бликами и дразнила солеными брызгами. Приближение Сверра я не услышала и вздрогнула, когда он встал рядом.

– Поговорила? – Конечно, мой поход в трюм не остался тайной для риара.

– Что с ними сделают?

Сверр пожал плечами, глядя на воду.

– Ты поэтому назвал меня дочерью Нероальдафе, ведь так? – медленно произнесла я. – Чтобы защитить? Ты всегда смотришь на несколько шагов вперед и знаешь, что будет дальше…

– Сейчас я ничего не знаю, – Сверр помолчал. – Но в замок ста хёггов ты войдешь вольной девой Нероальдафе, и, что бы ни случилось, тебя не тронут. В любом случае.

– В любом случае? – нахмурилась я.

– Даже если у Нероальдафе будет другой риар, – бесцветно произнес Сверр, а я похолодела.

– Это возможно?!

– Да. Совет может решить, что Нероальдафе будет лучше под присмотром другого хёгга. Такое уже бывало.

– И ты смиришься? – почти закричала я.

Ильх повернул ко мне голову, усмехнулся.

– А ты считаешь, что надо поднять войска и повести моих воинов на заведомо проигранное сражение? Невозможно победить объединенные силы совета, Лив. Сейчас в Варисфольде собираются двадцать три хёгга. Не сотня, как было изначально, всего двадцать три. Но и этого хватит для того, чтобы оторвать мне голову. И если своей я бы рискнул без сомнения, не вижу смысла отдавать на бойню тех, кто служил мне все эти годы. Люди не должны страдать из-за моих ошибок. – Он задумчиво погладил дерево поручня. – Не думай об этом, Лив. О тебе позаботятся.

Я сердито тряхнула головой. Позаботятся? Вот значит как?

– Ты истинный воин, Лив, – не глядя на меня, произнес ильх. В его голосе звучала улыбка. – Я понял это в тот миг, когда увидел тебя. Что ты всегда будешь сражаться за то, во что веришь.

– Вот только мои идеалы оказались ложными, – буркнула я. – Ты был прав, Сверр. Я считала конфедератов цивилизованными, но это ошибка. Мы не смогли победить жадность и жестокость. Мы не стали человечнее и гуманнее. Уровень цивилизации не должен измеряться машинами для убийства. Если вся суть нашего прогресса – это все более изощренные способы завоевания и истребления, то никакой это не прогресс… а мы всего лишь варвары.

– Неплохо, Оливия Орвей, – с насмешкой произнес Сверр.

Он повернул голову, посмотрел привычно сверху вниз. В золоте глаза плавилось что-то дикое и тревожное, настоящее и глубинное… но вот об этом я боялась спрашивать…

Отвернулась резко.

– Дети фьордов с вашей шатией и традициями тоже мало похожи на цивилизованных, уж извини! – буркнула я. – Но если выбирать между теми, кто нападает, и теми, кто лишь желает защитить свое, то для меня все очевидно… – Я вздохнула, успокаиваясь.

И провела ладонью по полированному поручню:

– Красивый корабль. Я впервые так далеко в море.

– Его построил Ирвин, – без эмоций ответил ильх. – Ты ведь знаешь, что морским хёггам отзывается вода, соль и дерево? К югу от Нероальдафе есть рощица, в ней все деревья показывают неприличные жесты. – Сверр усмехнулся. – Так Ирвин отомстил мне однажды за то, что я запер его в чулане. Кажется, нам было лет по пятнадцать…

Сверр замолчал, его лицо на миг исказилось. И снова отвернулся, уставился невидящим взглядом в море.

– Ирвин любил этот корабль. Быстрее его нет во фьордах. Он подарил его мне три года назад. И последнее, что услышал от меня а-тэм, были слова ненависти.