Макс Мах - Дама Пик [litres]

– Открыть?

– Да, – кивнула она. – Давайте посмотрим.

Август откинул крышку и увидел, что ларец заполнен кожаными и замшевыми кисетами. Взяв один из них, он развязал шнурок и вытащил из мешочка изумрудное колье удивительной красоты: ажурная вязь из красного золота и крупные, насыщенного цвета изумруды в обрамлении красных бриллиантов чистой воды.

– Вы угадали, Теа, – улыбнулся Август, передавая женщине колье. – Придется вам идти на бал в зеленом платье. А что касается вывоза, не извольте беспокоиться. Подъедем сюда ночью с парой моих слуг… Немного магии, хорошие лошади и пара сильных мужчин в качестве носильщиков – что еще нужно, чтобы вывезти отсюда ваше состояние?

– Мое? – нахмурилась Теа.

– Ваше, – кивнул Август.

– Давайте тогда посмотрим, каково оно, мое состояние! – предложила женщина.

– Честно сказать, мне тоже любопытно, – согласился Август, и они взялись проверять.

Беглый осмотр показал, что клад включал в себя четыре довольно объемистых сундучка, под завязку заполненных золотыми дукатами, флоринами, талерами и гульденами. Остальные хранили драгоценности графини и, что не менее важно, документы: купчие на землю, патенты, брачные свидетельства, векселя и банковские обязательства, акции голландских Ост-Индской и Вест-Индской компаний, а также французской Ост-Индской компании. Однако детальным исследованием сокровищ решено было заняться позже, когда они окажутся под крышей виллы Аури.

Вилла Аури, день двадцатый

– Вы в этом что-нибудь понимаете? – В голосе Теа звучало раздражение, что отнюдь не странно. Если в цене и качестве драгоценностей, доставшихся ей в наследство от «бывшей себя», она, благодаря знаниям Маргариты Браганца, более-менее разобралась, то документы, даже написанные на понятном ей французском языке, являлись для Теа темным лесом и китайской грамотой . Август таких присловий не знал, но смысл был понятен и без перевода. Все эти патенты и договоры, акции, купчие и прочие векселя представляли собой замечательные образцы витиеватого стиля, свойственного банкирам и законникам всех мастей.

– В общих чертах, – признался Август, – но вам придется обратиться к настоящему специалисту, который разберется во всех этих бумагах и изложит их вам удобоваримым языком.

– Порекомендуете кого-нибудь? – Теа искоса взглянула на него, и Августу показалось, что женщина понимает гораздо больше, чем говорит.

– Разумеется, – кивнул Август. – Есть у меня на примете один стряпчий. Его зовут мэтр Константин. Берет дорого, но дело свое знает, имеет все необходимые связи и работает быстро и эффективно.

– Это он вам решал проблемы статуса?

Волей-неволей Август вынужден был объяснить Теа не только суть свалившихся на него бед, но и то, как он решил некоторые из возникших проблем. Без подробностей, но тем не менее.

– Да, именно мэтр Константин.

– Хорошо! Так и сделаем. Обратимся к мэтру Константину. – Теа редко спорила с Августом по поводу его решений. Возможно, это происходило из-за того, что, харизматичный и привыкший доминировать везде и всюду, Август попросту подавлял женщину, не привыкшую там, у себя, к такому напору. Или все дело было в том, что, будучи чрезвычайно умной женщиной, Теа доверяла Августу решать те вопросы, в которых по известным причинам разбиралась слабо или не разбиралась совсем.

– А сейчас я хотела бы услышать ваше мнение, Август, – добавила она к предыдущей реплике, сделав глоток кофе. – О каких суммах может идти речь?

– Не берусь сказать определенно…

– Полноте, Август! – возмутилась женщина. – Ну что вы, как девушка, мнетесь: дать или не дать… Что за сложности?

Иногда Августу казалось, что мир, из которого пришла Теа, невероятно циничен и груб. Женщина не демонстрировала свободу нравов. Напротив, любая другая, прожив с Августом три недели под одной крышей, если бы и не легла уже с ним в постель, то наверняка была бы на полпути к тому. Теа в этом смысле демонстрировала невероятную сдержанность – и это после всего, что она узнала «о жизни» от Маргариты Браганца, – однако в своей речи она допускала порой настолько откровенные или даже непристойные выражения, что Августа оторопь брала. Вот и сейчас: ну какая женщина решилась бы описать его нерешительность в подобных выражениях?

«Дать или не дать!» – повторил он мысленно. – По сути верно, но… как такое возможно?!»

– Теа, – сказал он осторожно, – вам необходимо следить за своим языком. То, что вы только что сказали, совершенно неприемлемо в устах женщины. Тем более когда она говорит с мужчиной.

– А что я сказала? – нахмурилась Теа.

– Дать или не дать, – процитировал Август, чувствуя, что краснеет.

– Ах это! – усмехнулась женщина и покачала головой, как бы удивляясь, что Август заговорил о таких пустяках. – Ладно, Август, уговорили. Буду аккуратнее. Но вы не ответили на мой вопрос.

– Я думаю, речь идет как минимум о миллионе золотых флоринов.

– То есть мы богаты?

– Да, Теа, вы богаты, – согласился Август.

– Почему вы все время подчеркиваете, что это мои деньги, мои драгоценности, мой замок?

– Потому что они ваши, – твердо ответил Август.

– Но вы создали это тело…

– И выдернул вас из вашего мира, – пожал он плечами.

– Не нарочно… – Женщина смотрела ему прямо в глаза.

– Случайно, – кивнул он. – Но тем не менее…

– Вы потратили на меня много денег.

– Не так и много! – возразил Август.

– Но у вас их нет! Вы сами сказали, что остались без состояния! – напирала Теа.

– Не вижу связи! – ответил ей Август.

– А я вижу! – настаивала женщина. – И хочу, чтобы вы перестали стесняться! В противном случае нам придется расстаться!

– Угрожаете?

– Шантажирую, – улыбнулась Теа. – Итак?

– Хорошо, – обдумав ее слова, согласился Август. – Я возьму сумму, необходимую, чтобы расплатиться по долговым обязательствам. Это порядка пятнадцати тысяч флоринов на данный момент. Буду брать деньги на все прочие расходы, связанные с вашим возвращением. Но и только. И не настаивайте! – остановил он Теа, готовую начать возражать. – Если уж так припрет, я возьму у вас в долг. Но только в долг!

– Звучит куда разумнее, чем раньше, – улыбнулась Теа, по всей видимости, чрезвычайно довольная своим успехом.

Ну что ж!.. Она предложила, и это очень благородно с ее стороны, а я не взял, что тоже симпатично!

Следовало, однако, признать, что все это было просто невероятно, учитывая, что оба они – темные колдуны, а у темных, как у темных: ничего в простоте душевной и никак не случайно.

Палаццо Феарина, день тридцать первый

– Теа д’Агарис, графиня Консуэнская! – объявил мажордом. – Август Агд де Сан-Северо, кавалер де ла Аури!