Макс Мах - Дама Пик [litres]

– Ты уверена, что ждешь именно этого? – спросил он прямо.

Как всегда, если речь шла о браках людей их круга, особое значение имели титулы и состояния, родственные связи и близость к трону. В его же случае со всем этим дела обстояли не так чтобы очень хорошо.

– Постой! – остановил он женщину, хотевшую, как ему показалось, возразить. – Я имею в виду, приняла ли ты во внимание все прочие обстоятельства?

Она ему не ответила. Сидела напротив и молча смотрела. Ждала. И демонстрировала это достаточно ясно.

Ждешь? Что ж, будь по-твоему! Но ведь не в трактире же, право слово!

– Пойдем прогуляемся, – предложил Август, вставая из-за стола.

Он протянул ей руку и Теа на нее оперлась. Так они и вышли из трактира.

Отошли от дороги и оказались на лужайке. С одной стороны – виноградник, с другой – стена, сложенная из дикого камня, и, наконец, чуть в глубине – несколько деревьев. Вот под одним из них они и остановились. Август посмотрел Теа в глаза, снял с пальца кольцо и положил себе на ладонь.

– Теа, – сказал он, нарушая молчание, – я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Прими кольцо, если ты согласна.

Женщина мгновение подумала, а затем кивнула, соглашаясь, и взяла кольцо.

– Помолвка в Вероне, – сказала она, мило улыбнувшись, – свадьба через полгода в храме Фрейи.

– В каком из них? – спросил Август, переживавший момент неистовой душевной бури.

– Не важно! – отмахнулась Теа. – В Вене или в Петербурге. Еще где-нибудь…

– В Петербурге, скорее всего, нет храма Фрейи.

– А что есть? – заинтересовалась Теа.

– Храм богини Макошь.

– Макошь? – подняла Теа бровь.

– Макошь – славянская Церера, – объяснил Август.

– Ну если Макошь – это Церера, то меня все устраивает! Да, Август, я выйду за тебя замуж. А сейчас поцелуй меня – и поехали в Верону!

Верона, восьмое октября 1763 года

В Вероне они и в самом деле обручились, но если Август надеялся после этого на близость, он ошибался. Теа явно ни о чем таком даже не думала, и пускать его к себе в постель не собиралась. Вместо страсти и нежности состоялся еще один урок, и Август даже не нашел возможности спросить, сколько ей на самом деле лет. Вообще ни о чем не спросил, то ли проявив слабость, то ли напротив – явив дух истинного рыцарства.

– Давай поговорим о проклятиях, – предложила Теа.

Что ж, тема интересная и важная, но, увы, из тех, где штурмом ничего не добьешься. Слишком много накоплено знаний, слишком сложен для понимания предмет. Август, к слову, изучал проклятия долгие годы и прочел на эту тему множество книг, но и сейчас затруднялся ответить на несколько отнюдь не второстепенных вопросов. Почему в одном случае сила проклятия – его действенность, если выражаться языком науки, – зависит от сложности формулы заклинания, а в других – от личного могущества колдуна? Почему неграмотные деревенские ворожеи способны иногда и проклясть, и снять проклятие так, как и не снилось ученым мужам? Относятся ли все проклятия к одному особому разделу магии или свой подраздел проклятий существует практически в каждой из ее больших областей? Проклятия, как, впрочем, и возможность их обнаружения и разрушения, доступны некоторым вербальным магам – но не всем, – и тем волшебникам, которые работают с материальными инструментами: инсталляциями, пентаклями, травяными сборами и алхимическими субстанциями.

– Большинство проклятий имеют точную направленность и ограничены по времени, – рассказывал Август, время от времени пригубливая вино.

– Что значит «ограничены по времени»? – У Теа тоже был кубок с вином, но она к нему вообще не притрагивалась.

– В обычном случае проклятия, в особенности так называемые стихийные или импульсивные – изначально крайне слабы с точки зрения вложенной в них энергии.

– А энергия в данном случае, – тут же уточнила Теа, никогда не оставлявшая открытых вопросов, – это количество магии, затраченной на данное заклятие?

– Да, – кивнул Август. – Ты правильно запомнила. Но вернемся к ограничениям по времени. На первый взгляд, тут все просто. Мало магии – быстрый распад. Однако существует множество слабоэнергетических заклинаний, структура которых позволяет им сохранять эффективность достаточно длительный срок. Причем опытный колдун может заранее определить время действия заклинания и его самоуничтожение по достижении цели. Сложно, но возможно. Все это верно и для проклятий.

– То есть то проклятие, которое я наложила на Бабенбергов…

«Я»! – привычно отметил Август. – Даже наедине все чаще говорит «я», а не «она».

– Скорее всего, Теа, это было бессрочное проклятие. Вернее, проклятие до седьмого колена, – кисло улыбнулся Август. – Страшная штука, но, главное, неимоверно сложная. Такого рода гримуары и арканы доступны лишь очень сильным, опытным и сведущим именно в данном разделе магии колдунам. И ты, Теа, как раз такая. Ведь это наверняка какое-то очень сложное, самоподдерживающееся заклятие, подпитывающееся от жизненной силы того, на кого оно наложено. Четко сформулированное. Настроенное на длительный промежуток времени. Привязанное не к конкретному человеку, а к крови. Притом к той компоненте крови, которая соединяет поколения.

– Как же мы будем его снимать? – Вопрос не праздный, и Август задавал его себе множество раз.

– Ты! – сказал он, мягко улыбнувшись красавице, сидевшей напротив него.

– Что – я? – не поняла Теа.

– Ты будешь снимать проклятие, поскольку ты его и поставила. А я буду тебе ассистировать.

– Август, но я же не умею! – возмутилась Теа. – Я бы никогда не согласилась на это безумие, если бы ты не обещал все сделать сам.

– Обещал и сделаю, – улыбнулся Август, с интересом наблюдая за тем, как великолепно возмущается женщина. – Мы же об этом уже говорили, разве нет?

– Ну да! – согласилась Теа. – Но я все равно нервничаю.

– Не нервничай, – предложил Август.

– Попробую, – неуверенно пообещала его невеста.

«Может ли так случиться, – уже не в первый раз задумался Август, – что в теле циничной развратницы поселилась девушка, еще ни разу не познавшая мужчину? Отнюдь не исключено…»

– Что ж, давай разработаем план, – тяжело вздохнув, согласился он. – Я собирался заняться этим позже… в Вене. Но если ты настаиваешь…

– Я настаиваю! – Теа была настроена более чем решительно и отступать в данном случае не собиралась.

– Как скажешь, – не стал спорить Август. – Итак, вот что мы сделаем… – начал он объяснять. – Прежде всего, не суетись.

– Я и не суечусь…

– Демонстрируй спокойствие, уверенность, может быть, даже высокомерие. Это у тебя неплохо получается, вот пусть так и будет. Холодна, закрыта, и взгляд откуда-то из поднебесья. Затем – сама работа. Подойди к герцогу. Поводи руками над головой и вдоль груди в районе сердца, «послушай тишину», подержи его за руку. Чем дольше, тем лучше. Я там попробую все-таки разобраться, что с этим проклятием не так и почему никто его до сих пор снять не смог. Потом подумай. Скажи, мол, надо бы все это обдумать. Не позволяй им давить на тебя и торопить. Доведи до них мысль, что дело это небыстрое и торопиться здесь нельзя. Когда дам тебе знак – может быть, дня через три-четыре после начала, – начнем приступ. Для этого надо будет поставить Бабенберга в центр Черной гексаграммы, а саму гексаграмму вписать в пентакль Действенной силы Альберта Великого. Помнишь их?