Ллойд Александер - Верховный король [litres]

Однако Глеу уже протиснулся вперед, и его бледные опавшие щеки задергались, а глаза лихорадочно заблестели.

– И в самом деле сокровища! – пролепетал он, задыхаясь от возбуждения. – Удача слишком долго отворачивалась от меня, и теперь я полностью вознагражден! Это мое! – вопил он. – Все это! Я первый сказал! Никто не отнимет этого у меня!

– Нет, нет, – протестовал Гурги. – Не трогай ничего, жадный маленький великан! Лишь могущественный принц может давать или забирать! Дорогие сокровища без охраны? О нет! Эти тайные утайки и ужасные опаски просто ловушка! Умный Гурги чует злое колдовство!

Не обращая внимания на увещевания своего лохматого спутника, Глеу оттолкнул его, с алчным криком ринулся в тоннель и запустил руки в самую большую гору драгоценностей. Гурги, ухватив его за шиворот, изо всех сил потянул назад. И тут из стен сокровищницы вырвались языки пламени.

Перед Главным залом Аннуина Гвидион собрал всех оставшихся в живых Сыновей Дон и всадников коммотов. К ним присоединились и давние друзья, сопровождаемые радостно каркающей вороной, которая носилась под самым потолком. Долгое мгновение Тарен пристально изучал лицо Гвидиона, но его сомнения рассеялись, как только высокий воин подошел к нему и протянул руку. Теплый зеленый свет лился из его сощуренных глаз.

– Нам нужно многое поведать друг другу, – сказал Гвидион, – но пока нет времени на разговоры. Хотя Аннуин и в наших руках, сам повелитель Земли Смерти от нас скрылся. Его надо найти и убить, если это в наших силах.

– Глеу и Гурги потерялись, – с беспокойством сказал Тарен. – Отпусти нас на поиски.

– Хорошо. Идите быстрее и возвращайтесь, – ответил Гвидион. – Если Араун все еще в Аннуине, их жизнь в опасности, как, впрочем, и наша.

Тарен отцепил от пояса Дирнвин и протянул его Гвидиону:

– Я теперь понял, почему Араун так жаждал владеть им. Вовсе не потому, что меч нужен был ему самому. Просто он знал, что Дирнвин угрожает его власти и силе, и хотел укрыть его от всех. Ведь только Дирнвин мог уничтожить Детей Котла. Араун не осмеливался держать меч в своей крепости и рассчитывал, что надежно спрятал его на вершине Драконьей горы. Когда Араун предстал в твоем обличье, он почти обманул меня, и я чуть было не отдал меч ему в руки. Возьми его теперь. В твоих руках он будет в безопасности.

Гвидион мотнул головой.

– Ты добыл право вынуть его из ножен, Помощник Сторожа Свиньи, – сказал он, – а значит, и право носить его.

– Именно так! – вставил Ффлеуддур. – Любо-дорого было посмотреть, как ты уложил того Воина Котла. Даже Ффлам не справился бы лучше. Мы избавились от этих отвратительных молчунов!

Тарен кивнул:

– Я больше не питаю к ним ненависти. Не по своей воле эти бывшие мертвецы оказались в тяжком рабстве. Теперь они покоятся в мире.

– В любом случае пророчество Хен Вен исполнилось, – сказал Ффлеуддур. – Не то чтобы я усомнился хоть на мгновение… – Он машинально покосился на плечо, где обычно висела арфа, но ни звука не раздалось в ответ на его слова. – И все же у нее, у этой белой свинки, любопытная манера выражаться. Я пока не услышал, чтобы какой-нибудь камень заговорил.

– А я слышал, – ответил Тарен. – На вершине Драконьей горы. Звук, шедший от каменного гребня, был явственно похож на призывающий голос. Без этого я бы не обратил внимания на камень. И лишь взглянув на него, я понял, как неустойчив он, изъеденный ветрами и ливнями. Да, Ффлеуддур, безголосые камни иногда говорят ясно и громко.

– Да, наверное, если посмотреть с этой стороны, – согласилась Эйлонви. – Зато насчет того, что пламя Дирнвина угаснет, Хен Вен точно ошиблась. И немудрено. Она была тогда так расстроена…

Прежде чем девушка успела договорить, из глубины Главного зала вылетели две перепуганные фигурки и устремились к стоящим в центре людям. Мех на спине и боках Гурги был опален, лохматые брови обгорели, а одежда местами еще тлела и дымилась. Бывший великан выглядел не лучше. Он был похож на кучу сажи и пепла.

Тарен даже не успел поприветствовать нашедшихся спутников, как раздался пронзительный вопль Акрен:

– Вы ищете Арауна? Вот он!

И Акрен вдруг кинулась в ноги Тарену. Он вздрогнул и тут же застыл от ужаса. Позади него свернулась кольцом змея, готовая взметнуться в воздух и ужалить.

Тарен отпрыгнул в сторону. Дирнвин вспыхнул, когда он вытаскивал его из ножен. Акрен сжала змею обеими руками, словно хотела задушить или разорвать на части. Голова змеи была нацелена прямо в лицо королеве. Чешуйчатое тело билось, как упругий хлыст. Клыки вонзились в горло Акрен. С хриплым криком она рухнула на спину. В следующее мгновение змея снова свернулась в тугое кольцо, глаза ее сверкнули холодным смертельным огнем. Шипя от ярости, с широко открытой пастью, где блестели два ядовитых зуба, змея кинулась вперед, нацелившись на Тарена. Эйлонви закричала. Тарен обрушил сияющий меч на взвившуюся в воздух змею. Клинок разрубил чешуйчатое тело на две половины.

Отшвырнув Дирнвин в сторону, Тарен упал на колени рядом с Гвидионом, который поддерживал безвольно обвисшее тело королевы. Кровь медленной струйкой текла из уголка рта Акрен, и ее быстро стекленеющие глаза пытались различить в предсмертном тумане лицо Гвидиона.

– Разве я не сдержала своей клятвы, Гвидион? – прошептала она, слабо улыбаясь. – Убит ли король Аннуина? Это хорошо. Моя смерть легко пришла ко мне. – Губы Акрен раскрылись, будто она собиралась сказать еще что-то, но голова ее откинулась назад, и тело обмякло в руках Гвидиона.

Эйлонви испуганно ахнула. Тарен поднял голову. Девушка дрожащей рукой указывала на разрубленную змею. Тело ее извивалось и словно бы затуманивалось. На месте ее обозначилась мужская фигура в черном плаще, чья отрубленная голова перекатилась лицом вниз. И в то же мгновение ушла в землю и эта фигура. На том месте, где она лежала, стало сухо, земля потрескалась, будто от засухи. Араун, повелитель Земли Смерти, исчез.

– Меч! – вскричал Ффлеуддур. – Посмотрите на меч!

Тарен быстро схватил в руки обнаженный клинок.

Но стоило ему прикоснуться к рукояти, как Дирнвин изрыгнул язык пламени, который рванулся, словно задутый порывом сильного ветра. Белое свечение стало исчезать, как огонь угасающего костра. Оно было уже не белым, а играло всеми цветами, которые переливались, подрагивая, и таяли. В следующее мгновение Тарен уже держал в руке обычное оружие, украшенное выбоинами, вмятинами и рубцами. Клинок тускло мерцал, но не от пламени, когда-то освещавшего его изнутри, а лишь отражением лучей садящегося солнца.

Эйлонви, склонившись к поясу Тарена, выкрикнула:

– Письмена на ножнах исчезают тоже! Может, это просто тень легла на них? Дай-ка взглянуть получше.